Константин Корищенко: «Блокчейн изменит знакомый нам мир»

Константин Корищенко, профессор РАНХиГС, рассказал порталу Finversia о природе блокчейна и криптовалют, а также о том, как эти технологии изменят наш мир.

- Знакомый жалуется в Facebook, мол, устал от бесконечного карнавала криптовалютных конференций.

- Да, действительно. Сейчас мы наблюдаем явление, известное как «хайп», а если выражаться менее политкорректно, то происходящее можно назвать шумихой/неразберихой. Если серьёзно, то подоплёка этого ажиотажа вполне объяснима. Интернет-среда и социальные сети и так способствуют расширению общения, а когда предметом этого общения является «непонятный, но модный» блокчейн, интерес начинает расти ещё больше. Вторая причина: люди ищут способ включиться в «гонку капиталистов». Как это сделать в реальной экономике? Ведь найти место предпринимателю в традиционном бизнесе крайне непросто. А в сфере криптовалют – абсолютная свобода и малоосвоенная «поляна».

Все материалы Finversia-TV

- Хорошо, пусть, свобода. Но как люди воспринимают всё это? Как глоток свободы? С одной стороны, на этом можно заработать, с другой – люди видят, что блокчейн может в будущем изменить и их образ жизни, и всё общество. Государство же такой возможности, увы, не даёт.

- Знаете, каждый человек, наверное, проходит стадию анархизма в восприятии мира.

- Очень хорошо помню эту стадию.

- Когда «я сам», «я сама», «тормоза придумали трусы» и так далее. Молодёжь активнее включена в интернет-общение не только потому, что она лучше общается с техникой. Но в значительной степени потому, что, сидя у компьютера, вы вроде сами управляете всем процессом. В реальной жизни, в её социальной иерархии, молодой человек волей-неволей, по традиции уступает взрослому, «заслуженному» товарищу. В интернете причин для подобных уступок значительно меньше. Кроме того, всегда есть возможность скрыться за аватаром. Однако, пока, в основном, интернет-взаимодействие носит характер некой «игры». Криптовалюты же привносят в эту «игру» новый элемент, экономический. То есть вы уже не просто в игры играете под вымышленными именами, а реально можете заработать, не являетесь при этом программистом. Я сам – выпускник факультета вычислительной математики и кибернетики МГУ, и иногда общаюсь с его студентами. У этих ребят в ходе учебы формировался следующий запрос: «Я изучил это, это и ещё вот это. Зная такие-то языки и системы и обладая такими-то умениями, как я могу на этом заработать?». Раньше такому человеку говорили – иди в торговую сеть, в банк, в авиакомпанию, в лучшем случае, в ИТ-компанию. Но сегодня у специалиста подобного рода появляется возможность монетизировать собственные знания в программировании, по сути, не включаясь ни в какой другой бизнес.

- А если нет программистских способностей? Хорошая метафора про новую структуру экономики, где главными участниками выступают человек и компьютер. Но экономика – это вот эти чашки с кофе, стулья, на которых мы сидим с Вами, видеокамера, которая нас снимает. Их ведь должен кто-то производить.

- Тут есть две стороны. Во-первых, есть пресловутый 3D-принтер – по сути, «скатерть-самобранка». То, что даже за этой «самобранкой» что-то стоит – производство, трата энергии – всё это не очень воспринимается. Зато хорошо воспринимается простой факт: вот не было ничего, а с помощью «волшебного аппарата» что-то появилось. Есть возможности создавать объекты почти что из воздуха. Это первое. Второе: на балансе современных компаний, в том числе и секторе «реальной экономики», присутствует большой объем нематериальных активов - технологии, взаимоотношения с клиентами, маркетинг, бренд, интеллектуальная собственность. Эффект новой экономики возник в последние 30 лет. В своё время я наткнулся на статистику, говорящую о том, что в 80-х годах в американской экономике структура балансов компаний состояла в соотношение 80/20 (Tangibles/intangibles). Сейчас более 90 % – это нематериальные активы. Для примера, возьмите Facebook, Google и прочих. Аналогичным образом меняется и поведение людей – «переход в онлайн». Есть социологические исследования, показывающие, что возраст людей, которые никогда физически никогда не были в офисах банков и ни разу не ходили в реальные магазины, постепенно растёт. Это поколение, которому оффлайновая часть нашей жизни не то что не нужна, она им малознакома.

- А бизнес идёт им навстречу.

- Конечно, бизнес идёт за клиентом. Что касается интернета, то изначально был запрос на надёжную и бесперебойную передачу информации без искажения в каналах связях. Сейчас же эта проблема поднялась на уровень семантический, когда принципиально важно, чтобы не только сигнал не искажался, но и не искажалась бы и содержательная часть. Даже в советское время то, что вы читали в газетах, было более-менее правдой, по сравнению с тем, что пишут сегодня в интернете.

Мы сейчас говорим про стоимость. Мы хотим, чтобы всё, что передавалось в интернете, имело и сохраняло свою стоимость. Для решения этой задачи нужно добиться того, чтобы информация не подделывалась, и чтобы её нельзя было несанкционированно скопировать. Блокчейн и биткойн оказались в нужное время и в нужном месте, а именно, в период серьёзного кризиса системы кредитно-денежных отношений, вызывающего опасения, что стоимость, выраженная в традиционных деньгах, «разрушается». Какой была реакция традиционных институтов в ответ на кризис 2008 года? Кредитно-денежное смягчение, нулевые ставки, налоговые ужесточения и обострение политической борьбы, которое происходит на этом фоне. А исторический опыт человечества показывает, что большие долги обычно не выплачиваются. Их реструктуризируют или просто списывают.

- Теория о долговых причинах начала Второй мировой войны.

- Да. Как и Первой, и многих других. Сразу после острой фазы кризиса 2007-2008 годов что-то витало в воздухе, нужен был другой ответ, вне русла традиционного государственнического подхода, если хотите, в русле либертарианства. И вот мы видим попытку такого ответа – сейчас насчитывается свыше полутора тысяч наименований криптовалют, бесчисленное количество обменников и криптобирж. Блокчейн открыл нишу, которая была недоступна для очень многих людей, нишу давно забытого свободного рынка. Попробуйте открыть какой-нибудь бизнес в традиционной экономике – это крайне сложно, все «выгодные» места давно заняты. А вот дальше можно предположить много интересного…

- Например, совершенно по-другому организованная избирательная система. Я смотрел фильм «The Circle», чьё название в отечественном прокате известно, как «Сфера», хотя на самом деле – «Круг». И там интересная идея была – установить всем американцам специальное приложение, дающее возможность голосовать «напрямую».

- Я совершенно согласен. Возьмём Швейцарию. В качестве управленческой парадигмы там успешно работает механизм довольно частых референдумов. Их проводили бы и чаще, если бы это не стоило денег. Но что, если сейчас Швейцария на основе блокчейна реализует проект частых, экономически недорогих референдумов?

- Они-то смогут, а вот мы?

- Это вопрос о последствиях. Система электронного голосования вплотную примыкает к системе электронного законодательства и правоприменения. Потому что история показывает, как одно техническое решение влечёт за собой серьёзные последствия для системы в целом. Приведу пример. На протяжении нескольких сотен лет в мире были специализированные институты реестродержателей и кастодианов. Реестродержатели хранили список владельцев ценных бумаг, прежде всего для эмитента, кастодианы – обеспечивали процедуру перехода прав при повседневной торговле бумагами. Те и другие были очень нужны, поскольку разные потребности в условиях медленного обмена информацией. Но по мере развития интернета и средств передачи данных, это преимущества специализации становились все более эфемерными. А сегодня в подобного рода разделении практически вообще нет смысла. Целая отрасль кардинально изменилась. А в сегодняшнем мире, если внедрить блокчейн в систему учёта прав владельцев ценных бумаг, то потребность в посредниках на этом рынке может просто исчезнуть. Потому что вся информация будет хранится на распределённых серверах в прямом доступе для клиента. Внедрение нового технического решения в корне меняет экономические отношения.

Но вернёмся к голосованию. Вы знаете, что от биткойна недавно отпочковались Bitcoin Cash и Bitcoin Gold. Всё это есть следствия одного заложенного внутри системы свойства – самоуправления. Решения были принято самими людьми, «сверху» его никто не навязывал. И произошло это благодаря встроенному в систему механизму «голосования».

В одном из криптосервисов есть механизм, позволяющий обеспечить реализацию контрактов без суда и приставов. К созданному контракту прилагаются три ключа. Один у покупателя, второй у продавца, третий – у арбитра. Если покупатель и продавец согласны с контрактом, он реализуется. А если существуют разногласия, арбитр принимает решение в пользу одного или другого. Да, тут есть элемент субъективности решения, но он в значительной степени автоматизирован. И в будущем такого арбитра сможет заменить программа.

Идея электронного голосования постепенно захватывает умы, запущено большое количество проектов. Как когда-то интернет постепенно проникал в нашу жизнь по чуть-чуть, а теперь у нас начинается депрессия, если у провайдера случилась какая-то неполадка. Так и идея самоуправления будет проникать через освоение блокчейна. И люди могут начать задаваться вопросом, а зачем нам кто-то, кто будет за нас решать, как нам жить?

- Это случится не скоро, всё-таки. Но говорят, что в самом ближайшем будущем наши власти попробуют запустить крипторубль в Крыму.

- К сожалению, это больше политизированные, если не сказать, популистские заявления. Криптогосударственная валюта – вещь странная. Ведь безналичные деньги любой страны уже обладают большинством свойств «электронных денег». Кроме, пожалуй, децентрализации обращения». Тогда зачем создавать почти то же самое? И все же, попытки создать государственную криптовалюту, пока на уровне «пробы пера», предпринимаются. Это проекты по созданию FedCoin в США, CadCoin в Канаде, есть проект eKrona в Швеции и другие. Особенность таких проектов в том, что эти новые государственные криптовалюты имеют целью реинкарнацию валют прежних, традиционных. Просматривается и другая цель – вытеснить или заменить наличные деньги.  Вы знаете, что в Европе уже введены запреты на расчёты наличными свыше определённой суммы. Купюра в 500 евро будет изъята к концу следующего года. Обсуждаются планы изъять купюру в 100 долларов. В Дании закон разрешает торговым точкам не принимать наличные деньги. У 75 % шведских банков нет оборудования для работы с наличными деньгами.

И что мы видим? Мы видим рост наличного оборота в Швейцарии, в Японии. В России и Германии он не снижается. Да, сражаясь с «наличкой», мы сражаемся со всякими нехорошими явлениями, вроде преступности и терроризма. Но в странах, где отрицательные процентные ставки, бегство в наличные – это бегство от банков. Наконец, это попытка ухода от тотального контроля за операциями частных лиц. Но, пока был только «нал» и «безнал», стратегия борьбы с кэшем была более или менее понятна. С появлением «независимых» криптовалют стало намного сложнее. Да, с помощью государственной криптовалюты можно попытаться вытеснить кэш, но я думаю, что эффект сильно зависит от страны.

- Как оседлать эту лошадь? Что бы вы сделали?

- Япония не стала ничего запрещать, разрешила использовать новые «независимые» криптовалюты.

- Есть версия, что они тем самым ослабляют йену.

- Йена – очень странная валюта. Она используется как некий транзакционный механизм для инвестиций вовне японских сбережений. Япония, если мне не изменяет память, имеет самую большую положительную инвестиционную позицию в мире. И, кстати, США – страна с самой большой отрицательной инвестиционной позицией. Япония получает очень серьёзные доходы от своих «вложений в мир» – порядка $300 млрд в год. Это очень большие деньги. Мне трудно судить о позиции Банка Японии, но мне кажется, что проблема с крепкой йеной для них не столь чувствительна, как для других стран. Заметьте, что Япония, при этом, находится в числе лидеров по проникновению наличных денег в оборот.

Теперь о том, как с этим всем можно совладать.

Сначала нужно решить вопрос создания криптовалют. Кто такие майнеры? Многие из них подходят под определение индивидуального предпринимателя, с экономической точки зрения.  С точки зрения производимой продукции/услуги их можно рассматривать, например, как центры по формированию цифровых подписей – такого «глобального нотариата». Представим себе, что майнеры смогли бы заплатить, условно, 6 %, как ИП, и легализоваться. Вполне щадящий налоговый режим…

Дальше надо разобраться с вопросом о том, кто может владеть такой валютой и что такое процесс идентификации участника. Мы пользуемся документами – паспортом, водительскими правами, пенсионным удостоверением, которые нам выдало государство. Но и блокчейн может вас также идентифицировать. Нужно придумать механизм, с помощью которого цифровой ключ объединится с вашими активами из вашей «оффлайн»-жизни. Например, общегражданский паспорт – это связка с вашими реальными объектами. С автомобилем, с социальными правами и так далее. Сегодня технически вполне реализуем проект по хранению персональных данных в блокчейне. И каждый человек может стать владельцем своих собственных персональных данных. Но все равно нужен кто-то, кто при первоначальном внесении данных о вас подтвердит, что вы – это вы, со всеми исторически накопленными правами и обязанностями. Так что без государства или лица, им уполномоченного на этой стадии не обойтись.

И только потом нужно решать вопрос номер три – как будет обращаться криптовалюта, на каких биржах торговаться, в оплату каких товаров и услуг приниматься и т.д.