Юрий Смола: «На рынке форекс успешны те, кто серьёзно занимается трейдингом»

Управляющий ПАММ-счетами Юрий Смола рассказал, как перестраивается розничный рынок форекс, какие качества характера необходимы трейдеру и сколько раз новичкам приходится «слить» депозит, прежде чем у них начинает что-то получаться.

– Юрий, как давно вы занимаетесь трейдингом и как к этому пришли?

– Торговать я начал в 2005 году. Жизненная ситуация сложилась так, что хотелось достичь большего уровня дохода. Тогда мне попалась реклама одного крупного форекс-брокера. Я сходил на их семинар, заинтересовался (я технарь по образованию). Решил попробовать. Обучение стоило 100 долларов, и эти деньги они заводили на счёт. Понятное дело, что это чистая прибыль брокера. Все, кто открывал на этом этапе счета, 100% «сливали». Дело в том, что научиться торговать, после того как тебе показали, как нажимать кнопки, – это невозможно.

– Даже после прохождения курсов?

– Конечно. Курсы, которые проводят брокеры, нацелены на привлечение новых клиентов. По крайней мере, раньше модель бизнеса была такова: новичков приглашали на курсы, они «сливали» свои депозиты, которые брокер даже не выводил на рынок. Сейчас тоже не все выводят сделки на внешний рынок.

Многие из тех, кто обучал, они и сами-то не сильно умеют торговать. Всё это лоск, бросающийся в глаза, когда выходят мальчики в хороших костюмах, с дорогими часами, начинают рассказывать, что они миллионеры. Такое ощущение, что эти люди определённого склада характера кочуют из компании в компанию. MLM-компании, форекс-брокеры, «лохотронские» компании, предлагающие что-то через своих менеджеров, которые ходят по улицам с сумками. Это всё один тип личностей, которые звонят по телефону, предлагают стать миллионером…

– И такие же люди обучают?

– Да. По крайней мере, то обучение, которое я видел в начале 2000-х годов, было именно таким. Сейчас, возможно, модели поменялись. Брокеры, даже иностранные, начинают переходить от модели привлечения новичков на рынок и слива их «депозитов» к модели, при которой привлечённые на рынок люди начинают увеличивать свои депозиты. Это позитивный момент. Хоть и говорят «лох не мамонт, лох не вымрет», люди всё-таки становятся финансово-грамотнее, благодаря, кстати, и вашему каналу (видео Яна Арта очень хорошо образовывают народ).

Но когда я начинал, новички приходили в эти компании, заводили 100-200 долларов, и за неделю-две, максимум за месяц, «сливали» их. Потом приходит осознание, что что-то здесь не так. Люди начинают учить матчасть, читать книги, изучать индикаторы, технический и фундаментальный анализ. После этого человек думает, что научился, опять вносит депозит и держится, может быть, уже подольше, но в итоге всё равно «сливает».

– Сколько раз такое происходило у вас, прежде чем вы начали зарабатывать?

– У меня лично это было раз пятнадцать. Я потерял в общей сложности около пяти с половиной тысяч долларов за три-четыре года. Из них первые года полтора я «сливал» маленькие депозиты по 100-200 долларов. Потом появилось осознание, что кредитные плечи – это очень серьёзно. При маленьком депозите, даже когда ты работаешь с минимальным лотом, тебя начинает иногда выносить с рынка. Это означает, что стратегия неправильная либо психологический подход к торговле не тот. После этого начинаешь работать по-другому, увеличиваешь депозит. К этому времени человек уже формируется как трейдер: осознаёт, что есть риск, понимает, как движутся пары. Выбирает себе торговлю либо трендовую, либо контр-трендовую.

– Могли бы вы пояснить, что это означает?

– Контр-тренд означает, что ты ловишь откаты, которые происходят после сильных движений – когда валюта начинает идти в обратную сторону либо корректироваться. А торговля по тренду – это когда при откатах люди пытаются купить валютную пару в расчёте на её дальнейший рост, и держат позицию. Это психологически два разных типа. Если ты торгуешь контр-тренд, то тебе по тренду очень трудно торговать, и наоборот.

– Как дальше развивалась ваша история с трейдингом?

– Спустя какое-то время я всё-таки забросил это дело. Потом начинал опять и снова прекращал. Ничего из этого не выходило. А в 2015 году я познакомился с Павлом Григорьевичем Каспаровым и пошёл к нему на обучение.

– Пятнадцать раз «слив» депозит, почему вы окончательно не разочаровались в трейдинге, не сочли его «лохотроном», как многие люди?

– Это, скорее всего, от характера зависит. Многие действительно один-два раза «сливают», и решают, что это лохотрон, либо «не моё», «это всё сложно». Любой слив депозита психологически очень сильно влияет на человека, это сильный стресс, даже при небольших деньгах.

Я сейчас принимаю участие в кубке трейдеров на канале YouTrade-TV у Игоря Суздальцева. Раньше у него можно было участвовать от 100 долларов, сейчас от пяти тысяч долларов (как в знаменитом Кубке Роббинса). Я вступил в этот кубок одним из первых и торговал очень-очень экстремально, и пять тысяч долларов были «слиты» несколько дней назад. Хоть для меня эта сумма в данный момент не очень существенна, это около 3% моего общего инвестиционного капитала, но психологически это очень травмировало. А для кого-то и 100-200 долларов потерять – это существенно. Если человек справляется с такими травмами, то с течением времени он становится стрессоустойчив. Начинает с меньшими рисками торговать, развивается, параллельно читает, что-то узнаёт новое, и постепенно у него выстраивается своё собственное видение ситуации на рынке, своя собственная система.

В основном на рынке успешны те, кто серьёзно этим занимается и пытается свою торговлю анализировать. Обязательно с записями. Любую систему, которая есть в голове у человека, можно изложить в виде математических формул, и создать робота. Если систему нельзя изложить на бумаге и роботизировать, то фактически это не система, это больше интуитивная торговля. Она не поможет преодолеть «сливной» период и начать стабильно торговать в плюс.

– Какой системой вы руководствуетесь в трейдинге?

– Я отучился у Каспарова, и что мне в его системе понравилось – это мани менеджмент, консервативный до ужаса. Плюс ещё там используются некоторые принципы, которые позволяют увеличить доходность счёта без использования больших плеч. Но с маленьким депозитом эта система неприменима. Торговля ведётся большим количеством валютных пар и на долгий срок. Мы используем дневные графики. Когда одна из валют дешёвая, ты начинаешь входить в позицию, постепенно наращивать её и потом, когда она уже идёт в другую сторону – постепенно сбрасывать. Это чисто биржевой способ.

– Сейчас трейдинг – это для вас работа или хобби?

– Трейдинг – мой основной вид заработка. Два года назад я уволился с работы. Работал я в органах транспортной полиции. Когда заработок на форексе стал позволять чувствовать себя уверенно на этом рынке, я уволился.

– Не страшно было увольняться? Сегодня заработок позволяет, а завтра вдруг не позволит?

– В любом случае, когда вы живёте с трейдинга, вы должны осознавать, что такое может случиться. Если сегодня пришло – это не означает, что и завтра столько же будет. Заработал – берёшь откладываешь в другие инструменты, на фондовый рынок, в депозиты. Очень редко кто торгует стабильно в плюс, каждый месяц. Рынок постоянно меняется, и нужно под него подстраиваться постоянно.

– Вы сказали, что можно роботизировать систему трейдинга. Почему бы так не сделать? Пусть бы робот сам зарабатывал без помощи человека…

– В системе Каспарова есть робот, я при помощи него и торгую. Но вход в позицию целиком лежит на трейдере. Если робот был бы полностью автоматическим, то он не показывал бы такую доходность. Хотя… половина трейдеров торгуют с большей доходностью, чем стандартный робот, а другая половина – с меньшей.

– Какими качествами должен обладать успешный трейдер? Они врождённые или их можно в себе воспитать?

– Не то и не другое. Эти качества появляются, когда человек проходит через определённые стрессовые жизненные ситуации. Если человек в состоянии стресса способен сохранять адекватное мышление или не впадает в ступор, он может торговать. В противном случае трейдинг ему противопоказан.

Бывает, что человеку срочно нужны деньги – прямо здесь, сейчас, а лучше позавчера, и над ним это всё довлеет. В такой ситуации торговать тоже не стоит. Трейдинг – фактически это инвестирование, но чуть более рискованное. Хотя, если вы вкладываетесь в акции, облигации – это тоже достаточно серьёзный риск. Вообще на поляне трейдинга – как на фондовом рынке, так и на форексе – 80% клиентов теряют свои вложения. При работе с биржевыми фьючерсами, например, можно остаться не просто без денег, можно остаться ещё и должным, хотя об этом мало кто говорит. Есть судебные прецеденты, когда люди пытаются оспорить долг перед биржевым брокером в несколько миллионов рублей. На рынке форекс клиент, по крайней мере, от этого застрахован.

– Вы управляете деньгами инвесторов. Зачем вам это, если вы и так зарабатываете на форексе?

– Чтобы нормально зарабатывать на форексе, можно, например, очень сильно рисковать на маленьком депозите. Сравнительно маленьком, ведь даже если ты зарабатываешь 50% или 100% годовых, этих денег должно хватать на жизнь, плюс откладывать, чтобы капитал нарастал.

Для меня ПАММ-управление – это как бы предоставление финансового рычага. Люди, которые мне дают свои денежные средства в управление, зарабатывают намного больше, чем я. Я беру комиссию 20-30% с прибыли. А не так, как в доверительном управлении: есть прибыль, нет прибыли – процент заплати. Есть, конечно, в ПАММ и определённый минус – все риски полностью лежат на инвесторе. Я, как управляющий, рискую только своим депозитом.

Инвестирование в ПАММ-системы, в форекс – это всегда 100%-ный риск. Любой, кто хочет работать на этом рынке, должен понимать: то, что он ввёл на форекс, лучше сразу признать потерей. Если у него будет оттуда доход, он может его вынимать, распределять в другие инструменты и пользоваться. Но рассчитывать на него не нужно. Если инвестор вводит на рынок форекс более 10-20% своего капитала, скажем 50% – ему будет крайне некомфортно в момент просадки на 30%. А если просадка будет ещё больше – то инвестору вообще будет плохо.

– В моменты, когда идёт просадка, инвесторы с пониманием относятся к этому?

– Да, если их правильно подготовить. Надо понимать: когда ты видишь большую доходность – это пик, после которого идёт просадка. Есть инвесторы, как правило вносящие маленькие суммы – 50-100 долларов, которые входят на пике доходности и выходят в момент следующей за ним просадки со словами: «Ужасный управляющий». Правильные инвесторы оценивают всю доходность управляющего за длительный период и вкладываются, наоборот, в момент просадки.

– Психологически это тяжело, не каждый сможет.

– Да, это очень тяжело.

– В российском праве нет такой конструкции, как доверительное управление на рынке форекс. Как вы выходите из положения?

– Мы торгуем на иностранных площадках, в основном в офшорных юрисдикциях. Я считаю, что нашему государству, законодателям необходимо рассмотреть вопрос о введении доверительного управления на рынке форекс в российский правовой контур. Работая с инвесторами, я знаю их запрос. Они очень хотят инвестировать в форекс внутри страны. Для них инвестиции на рынке форекс – это самый максимальный риск, который они могли бы на себя взять. Они готовы инвестировать туда максимум 10-20% своего инвестпортфеля, и это нормально. Но у многих работа с иностранными площадками вызывает некоторое смущение или недоверие, хотя многие из этих компаний дорожат своей репутацией, и ничего негативного там произойти не может, кроме как если законодатели других стран будут как-то препятствовать или ужесточать требования по отношению к работе с российскими гражданами (конечно, не по своей инициативе, а в результате активности нашего государства, нашего ЦБ, как это случилось с кипрским регулятором). Но в любом случае, я думаю, выход найдётся. Есть запрос на это – есть и предложение. И это предложение будет формироваться в обход всех ужесточений.

– Правильно я понимаю, что есть российские клиенты, которые хотели бы передать часть инвестпортфеля в управление на рынке форекс, но их удерживает отсутствие законодательно урегулированного статуса такой деятельности?

– Да.

– Не секрет, что на рынке форекс многие предпочитают иностранные площадки и для самостоятельного трейдинга. Чего не хватает российскому форексу для того, чтобы сюда пришёл массовый инвестор?

– Если государство хочет деньги оставить в стране, получить налоговые поступления, лучше здесь формировать определённые возможности. Нужно, конечно, расширять линейку инструментов. Валютных пар в принципе хватает. Думаю, что для многих трейдеров достаточно важный инструмент – CFD (контракты на разницу), хотя сам я ими не торгую.

Спреды надо уменьшать. Большинство трейдеров торгуют intraday, и большие спреды для них неприемлемы. Поэтому российский форекс пока немножко неконкурентоспособен.

Ну и, конечно, если законодательно предусмотреть работу ПАММ-систем, то очень большое количество денежных средств, которые уходят в офшоры и там либо сливаются, либо преумножаются, но не все возвращаются в страну с уплатой налогов, инвестировались бы в Российской Федерации.

ПАММ-системы, конечно, нужно регулировать, потому что не все трейдеры могут быть управляющими. Фактически для инвесторов вложение в ПАММ-счета может быть даже более рискованным, чем если бы они торговали сами.

– Если законопроект о категоризации инвесторов примут в нынешней редакции, как это повлияет на ваши возможности?

– В принципе категоризация нужна. Но законопроект в имеющемся сейчас виде создаст серьёзные проблемы форекс-индустрии в России. Зачем её было вообще разрешать, если хотите фактически её запретить? Если законопроект будет принят в данном виде, форекс в России исчезнет вообще. Есть же выход, есть саморегулируемая организация в России – Ассоциация форекс-дилеров. Есть дилеры, которые в принципе зарекомендовали себя хорошо. Надо создать возможности для их работы.

– Центральный банк предлагает наделить его правом блокировать сайты неблагонадёжных финансовых организаций, финансовых пирамид и т.п. Насколько эта мера может быть полезна для рынка?

– Вы знаете, у нас всегда задумки хорошие, но исполнение их почему-то страдает. С одной стороны, это хорошо, потому что этот рынок полон мошенников, которые холодными звонками привлекают, горы сказочные обещают, потом в итоге человек теряет…

– Вы говорите про финансовый рынок в целом или про форекс?

– Скорее про компании, маскирующиеся под рынок форекс, потому что реальный форекс – это совсем другое. Все вот эти мошеннические сайты и организации, которые почему-то практически все находятся в известном месте – в башне «Федерация» в Москве-Сити. Поэтому мера сама по себе хорошая, но, боюсь, она будет использована не совсем качественно. Вместе с теми конторами, от которых необходимо избавляться, – некачественными поставщиками услуг и околорыночниками, могут попытаться «зачистить» сегмент иностранных компаний, чтобы деньги не уходили в офшоры.

Не получится таким образом деньги привлечь обратно в Россию. Сколько ни прижимай, если не дать выход в правильном направлении – в том, где будет хорошо, комфортно, то люди просто будут искать другие способы. Возникнет дополнительная почва для махинаций.

Есть огромное преимущество у российских брокерских компаний и форекс-дилеров – они являются налоговыми агентами. Инвестирование в российской юрисдикции снимает очень большое количество проблем – походы в налоговую, объяснения, откуда эти деньги. Потому что в налоговой очень часто совершенно не понимают, с чем имеют дело.

– Даже когда человек декларацию приносит?

– Да.

– Ассоциация форекс-дилеров недавно приступила к формированию Комитета по взаимодействию с потребителями финансовых услуг. Чем, по-вашему, должен заниматься этот орган?

– Возможно, собирать мнения трейдеров, инвесторов и передавать регулирующим органам. К сожалению, многие из тех, кто регулирует этот рынок, не совсем понимают, что на нём происходит. Хотя для этого достаточно просто самим попробовать торговать.

– Но ведь должностным лицам нельзя торговать – конфликт интересов.

– Лично должностному лицу торговать нельзя, а вот распоряжаться государственными деньгами, перекладывать из одной валюты в другую большие деньги, причём в нехороший момент, принося огромнейший ущерб государству и бюджету, почему-то можно. У нашего государства хоть денег и много, но желательно, чтобы они работали на благо государства, на благо народа, который почему-то с каждым годом живёт всё хуже и хуже.