Эльвира Набиуллина не закончила с банковской чисткой

Активы банковского сектора уже на две трети стали государственными. Но, как следует из объяснений главы Центробанка (ЦБ) Эльвиры Набиуллиной, риск дальнейшего разрастания доли государства – не повод прекращать чистку. В понимании ЦБ конкуренция куда больше страдает из-за действий недобросовестных организаций, чем из-за усиления роли госбанков. При этом банковский сектор рискует получить новую «дыру» в размере 2,7 трлн руб. Столько, по оценкам Аналитического кредитного рейтингового агентства (АКРА), составляет объем несозданных банками резервов. Кризис в отрасли продолжается, но об этом стараются не говорить.

Доля госбанков в активах банковского сектора на начало 2017 года составляла 59,2%, а с переходом трех банков под контроль Фонда консолидации банковского сектора (ФКБС) она увеличилась до 66,2%. Такие данные привела в понедельник глава ЦБ Эльвира Набиуллина, выступая в Совете Федерации. Она уточнила, что у России все же не худший показатель: «Для сравнения: в Индии доля государственных банков на рынке составляет около 70%, в Бразилии – более 40%».

Конечно, сыграла свою роль и чистка сектора, в частности использование нового механизма – санации через ФКБС, признала Набиуллина. Но зафиксированный прирост доли госбанков – это, как уверяет глава ЦБ, «не системное, не кардинальное» изменение, потому что в России доля государства изначально была высокой – таково наше «историческое наследие». По словам главы ЦБ, сказывается еще «распространенная привычка граждан доверять свои деньги банкам с государственной собственностью». Наконец, основной клиент банковского сектора – тоже государство, которое хочет иметь дело с надежными представителями рынка. По данным Набиуллиной, на начало 2018 года государство и госкорпорации хранили в российских банках 5,9 трлн руб., что составляет около 22% от всех привлеченных средств юридических лиц.

Регулятор не считает разрастание государственной доли поводом остановить чистку сектора. «Задавали вопрос выступающие, будем ли мы останавливать, например, процесс оздоровления, оставлять недобросовестных игроков на рынке из-за того, что будем опасаться, что доля государства вырастет. ЦБ не собирается этого делать, потому что, на наш взгляд, наибольший вред здоровой конкуренции наносит то, что недобросовестные, нечестные игроки конкурируют с честными, потом уже все остальное», – сказала Набиуллина. Но она пообещала, что регулятор постарается «быстрее выводить на рынок санированные банки».

АКРА приводит похожие оценки доли государства в банковской системе: к 2018 году она «выросла до 70% по сравнению с 63% на начало 2017-го. Эта доля стала самой высокой среди всех рыночных отраслей России (в нефтегазовой – 66%)». «Вплоть до приватизации крупнейших санируемых банков доля госсектора будет иметь тенденцию к дальнейшему увеличению, хотя этот рост и не станет столь существенным, как в 2017 году», – уточняют в агентстве.

«Высокая доля государства в финансовом секторе ведет к формированию повышенных условных обязательств бюджета и Банка России по поддержке банковского сектора, что в периоды экономической нестабильности реализуется в существенных объемах фактически оказываемой помощи», – предупреждает АКРА. Также агентство прогнозирует, что прибыльность сектора будет стагнировать в долгосрочной перспективе.

При этом, как можно судить по вчерашнему выступлению гендиректора АКРА Екатерины Трофимовой, при неблагоприятном развитии ситуации банковский сектор рискует получить новую «дыру» в размере нескольких триллионов рублей. По консервативным оценкам АКРА, объем несозданных банками резервов составляет примерно 2,7 трлн руб. Таков «уровень не дорезервированности». «Это очень серьезное бремя, которое лежит на банковской системе», – сказала Трофимова в Совете Федерации.

Возрастание доли государства почти до 70% и триллионы необеспеченных рублей, которые рискуют превратиться в очередную «дыру», – что это, как не продолжение банковского кризиса?

В ноябре 2015-го глава Сбербанка Герман Греф называл происходящее в секторе «масштабнейшим банковским кризисом». Это было сказано, когда ЦБ лишал лицензий почти по 100 банков в год. В свою очередь, Центр макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования (ЦМАКП) сообщал, что по состоянию на начало 2016 года «дыра» в секторе составляла от 3,4 до 6,9% ВВП, то есть до 5 трлн руб.

Сейчас темпы чистки сектора замедлились, но говорить об окончании кризиса рано. Например, как ранее сообщили в ЦМАКПе, под системным банковским кризисом понимается ситуация, «при которой реализуется по крайней мере одно из следующих условий: 1) доля проблемных активов в общих активах банковской системы превышает 10%; 2) наблюдаются эпизоды банковской паники или массового принудительного замораживания клиентских средств; 3) проводится вынужденная реорганизация/национализация значительной части (более 10%) банков или масштабная (в объеме более 2% ВВП) рекапитализация банков государством и/или компаниями». «В течение последнего года выполняются первое и третье условия, что позволяет идентифицировать текущую ситуацию в российском банковском секторе как системный кризис», – поясняют эксперты. Хотя в ЦМАКПе также сообщают, что сводные опережающие индикаторы, которые высчитывают специалисты центра, все же подают «сигнал о вероятном скором окончании кризиса».

Опрошенные эксперты согласны с тезисом, что в банковской сфере многое вызывает опасения. Но мнения о том, как оценивать «дыру» сектора и включать ли в нее необеспеченные резервами 2,7 трлн руб., расходятся. Также эксперты по-разному оценивают саму остроту кризиса.

«Недосозданные резервы формируются из прибыли под вероятностные риски», – объясняет профессор Российской академии народного хозяйства и госслужбы (РАНХиГС) Юрий Юденков. Это пока еще не «дыра» в прямом смысле слова. Сама «дыра», по оценкам собеседника издания, достигает 1 трлн руб. При этом эксперт удивлен планами регулятора продолжать чистку сектора: «Какая расчистка, если системные банки загибаются? Это уже, так сказать, сигнал».

В то же время, как замечает доцент РАНХиГС Юрий Твердохлеб, «недосозданные резервы всегда рассматриваются в качестве потенциального риска для стабильности работы банков». При этом эксперт допускает, что с точки зрения стабилизации рост доли госбанков можно рассматривать, «с известной долей условности, в качестве положительного момента».

Иного мнения аналитик компании «Алор Брокер» Алексей Антонов: «Доминирование госбанков на рынке приводит к тому, что система становится устойчиво-хрупкой. Госбанки можно спасать, вливая в них бюджетные деньги, но однажды объем необходимых вливаний может стать настолько большим, что для этого не хватит резервов». «И тогда падение даже одного госбанка потащит за собой в пропасть всю отрасль», – предупреждает он. Кроме того, по оценкам аналитика, объем несозданных банками резервов в 2,7 трлн руб. – «это не вся «дыра», которая имеется на сегодняшней день». «Необходимо еще учитывать, что процент просроченной задолженности, декларируемый банками, в действительности скорее всего отличается в большую сторону в полтора-два раза», – уточняет Антонов.

«С точки зрения самих банков, индустрии, кризис в хронической фазе наблюдается. С точки зрения выполнения отраслью своих функций в рамках экономики – кризиса нет», – считает ведущий аналитик компании AMarkets Артем Деев.

Некоторые банки продолжают проводить рискованную кредитную и инвестиционную политику, не создавая при этом резервов под возможные потери, говорит старший преподаватель Российского экономического университета Владислава Полетаева. «При неблагоприятном развитии ситуации весьма вероятно, что эти проблемы станут очевидны. Они обусловят падение прибыли банковского сектора и достаточности капитала, – предупреждает Полетаева. – Такую ситуацию мы уже наблюдали в кризис 2014–2015 годов».