МВФ исследовал кризис 2008 года

Новая работа исследователей МВФ показывает, что кризис 2008-2009 годов и его последствия как минимум не остановили естественный процесс интеграции экономики в единую мировую сеть. Аналитики фонда, проанализировав динамику международных инвестиционных позиций крупных групп стран, в том числе финансовых центров, полагают: возможно, кризис даже ускорил процесс экономической глобализации, несмотря на стагнацию во внешней торговле.

Департамент исследований МВФ опубликовал рабочий доклад аналитиков фонда Филипа Лэйна и Джан-Марии Милеси-Филетти "Международная финансовая интеграция после мирового финансового кризиса". Это первая крупная работа МВФ, в которой предпринимается попытка системного ответа на вопрос, как изменил кризис 2008-2009 годов и его последствия ситуацию с потоками инвестиций в мировом масштабе и на среднесрочную перспективу. Работа анализирует банковские и небанковские межстрановые финансовые потоки, динамику прямых и портфельных иностранных инвестиций в приложении к крупнейшим группам мировых экономик в 2007-2015 годах, и в ней, видимо, впервые на уровне крупнейшей международной исследовательской структуры высказывается неочевидный тезис: кризис 2008-2009 годов, сопровождавшийся, помимо прочего, оттоком капитала с развивающихся рынков и стагнацией международной торговли, не только не останавливал темпы финансовой глобализации, но в отдельных аспектах ее усилил. Во всяком случае, "на выходе" к 2016 году все крупнейшие экономики в сравнении с ситуацией десятилетней давности стали, вопреки прогнозам, теснее связаны друг с другом через рынки внешнего долга и владения активами в других юрисдикциях.

Работа Лэйна (работает сейчас в Банке Ирландии) и Милеси-Филетти создавалась несколько лет, их расчеты обсуждались на нескольких конференциях в МВФ и нацбанках в 2016 году.

Сложность проекта МВФ заключалась в том числе в том, что агрегированные страновые данные по чистым инвестиционным позициям стран, динамике платежных балансов и владению активами в юрисдикциях без дополнительной интерпретации не имели смысла: общие наблюдения о кризисе 2008-2009 годов как о сокращении темпов финансовой глобализации появились уже осенью 2008 года и тривиальны. Лэйн и Милеси-Филетти в работе анализируют отдельно потоки финансов и смену долей иностранной собственности в группах стран, выделяя среди них международные и региональные финансовые центры, отдельно анализируют кейсы 2007-2015 годов для Ирландии и Нидерландов, по-разному и в разных ролях интегрировавшихся в экономику ЕС и мира, отдельно обсуждают динамику инвестиций в КНР, предпринимают попытку разделить банковские и небанковские потоки межстранового финансирования до и после кризиса. По ряду юрисдикций, например по Каймановым островам, ОАЭ, Катару, технология разделения потоков была более сложной.

В первую очередь исследователи приходят к выводу о недооценке роста доли развивающихся стран в мировой экономике как последствий кризиса 2008-2009 годов. Как показывают пересчеты Лэйна и Милеси-Филетти, доля стран, классифицирующихся как emerging и developing, в мировом ВВП сократилась к 2016 году с 10% до 8%, однако объемы этих юрисдикций в мировых финансовых активах остались прежними — порядка 43%. Доля активов этих стран в мировом ВВП выросла с 30% в 2007 году до 40% в 2015-м, и даже их доля в совокупных мировых активах, контролируемых из других юрисдикций ("внешних"), увеличилась с 10% в 2007 году до 13% в 2015-м — это оценка по рыночным валютным курсам, не учитывающая относительного удешевления стоимости активов из-за девальваций валют развивающихся стран.

Во многом, отмечают исследователи, сокращение потоков инвестиций и чистых международных позиций с 2008 года — явление, затронувшее сильнее финансовые центры, нежели экономики, ими обслуживающиеся. Этот эффект, различимый при отделении финцентров от развивающихся экономик, также показан на примере трансграничных банковских вложений, впрочем, вопрос о банковских потоках в кризис достаточно подробно изучался экономистами с 2011 года. При этом Лэйн и Милеси-Филетти утверждают, что, согласно их расчетам, банки разных регионов вели себя в кризис и посткризисной ситуации различно. Хотя банки ЕС и США скорее снизили активность, кризис стал триггером для глобальной экспансии банков Японии, Канады и Австралии, а также региональной экспансии — например, колумбийских банков в Южной Америке.

В целом аналитики МВФ констатируют увеличение значения банков из юрисдикций вне ОЭСР в мировой экономике с сокращением влияния банков из стран ОЭСР. Отдельно авторы приводят данные, согласно которым аналогичные процессы — усиление финансовой интеграции по разным моделям — происходили и внутри Евросоюза как в финансовом, так и в нефинансовом секторах. Пожалуй, единственный сектор, который не пользовался возможностями для глобализации, открываемыми кризисом 2008 года,— это госфинансы: хотя сектор (из-за роста объемов в том числе "реструктуризационных" выпусков госдолга в целом его вес в мировых финансовых активах вырос) и рос, доля владения иностранцами госдолга в мире сократилась в основном за счет сокращения владения долгом правительств развивающихся стран. При этом в отдельном исследовании Лэйн и Милеси-Филетти демонстрируют, что экономическая политика Ирландии и Нидерландов, напрямую не завязанная на госдолг, помогла странам почти не заметить кризиса с точки зрения их роли на мировых финансовых рынках — она усиливается, так, Ирландия становится постепенно центром концентрации штаб-квартир мировых фармацевтических компаний.

Наиболее важны в работе аналитиков МВФ представленные оценки для крупных групп экономик чистых международных инвестиционных позиций (IIP) в динамике 2007-2015 годов. Как показано в работе, за исключением нескольких "шоковых" эпизодов 2008-2009 годов тренды в IIP для США с 2010 года не изменились (она сокращается), IIP развитых экономик за вычетом международных финцентров и США растет — на практике это означает, что развитые экономики продолжают наращивать свои иностранные активы. Отметим, частью этого процесса стала и Россия — как и во всем мире, кризис 2008-2009 годов и последующие годы не изменили общей тенденции к росту прямых иностранных инвестиций в отличие от портфельных — они в целом по этой группе экономик продолжают расти. Единственная развивающаяся экономика, в которой этот процесс выглядит немного иначе,— Китай, для которого IIP с 2008 года, соотнесенный с ВВП группы развивающихся стран, монотонно снижается — так же как он рос с 2000 года. Что же касается портфельных инвестиций в развивающиеся страны, то Китай от оттока внешних финансов пострадал меньше, чем Бразилия и РФ,— во многом, динамика фондовых бирж и притоки и оттоки капитала с них и воспринимаются внешними наблюдателями как симптомы "кризиса глобализации".