Российский Дойче Банк заподозрили в налоговых схемах с Лондоном

Налоговики утверждают, что Дойче Банк пытался искусственно занизить налог на прибыль в ходе операций по купле-продаже валюты. Объем их претензий — более 10 млрд руб. Если стороны не договорятся, — это может поставить под вопрос сохранение Дойче Банком бизнеса в России, считают опрошенные РБК эксперты.

О претензиях Межрегиональной инспекции по крупнейшим налогоплательщикам (МИФНС) №9 к российскому Дойче Банку РБК рассказали несколько источников, близких к сторонам возникшего налогового спора. Он прецедентный по сути и объему претензий (по сведениям РБК, речь о доначислении российской «дочке» крупнейшего немецкого банка налога на прибыль на сумму более чем 10 млрд руб.), и потому информация о нем уже разошлась по рынку. О ситуации оказались наслышаны сразу несколько представителей крупнейших банков с иностранным капиталом, работающих в России, с которыми пообщался РБК.

Суть претензий

Претензии МИФНС №9 к Дойче Банку касаются операций валютного свопа (комбинация двух противоположных конверсионных сделок — покупка и продажа валюты — на одинаковую сумму с разными датами исполнения), которые банк совершал в 2013 и 2014 годах. По существу, вопросы у налоговиков в ходе проверки Дойче Банка возникли ко второй части сделок валютных свопов, в ходе которых Дойче Банк, сначала покупавший валюту на российском рынке, затем, закрывая валютную позицию, продавал ее Deutsche Bank AG в Лондоне. Совокупно валютные свопы были прибыльными для банка: он покупал валюту на российском рынке дешевле, чем продавал ее связанной структуре. Однако вторая часть сделок была реализована по курсу ниже, чем курс ЦБ, таким образом, по ней Дойче Банк, по мнению налоговиков, фиксировал убыток в виде реализованной курсовой разницы, который шел в уменьшение базы по налогу на прибыль по операциям валютного свопа. Другими словами, налоговики сочли, что база, с которой начисляется налог, могла бы быть больше.

По словам источников РБК, подозрения МИФНС №9 вызвал сам факт осуществления второй части сделок валютного свопа российским Дойче Банком со связанной стороной, и к тому же во второй половине дня, когда курс ЦБ на следующий день был уже предсказуем. Таким образом, занижение базы по налогу на прибыль по указанным сделкам налоговики сочли сознательным. А сам факт заключения сделок с аффилированной лондонской структурой — не имеющим разумного экономического смысла и имеющим целью лишь получение налоговой выгоды через уменьшение налоговых обязательств.

Как указывают собеседники РБК, доводы Дойче Банка о том, что сделки с Deutsche Bank AG в Лондоне совершались по рыночной цене, находились в рамках принятой в России и мире нормальной банковской практики и были необходимы для соблюдения установленного российским ЦБ лимита открытой валютной позиции (не может превышать 20% от капитала банка. — РБК), пока налоговиков не убедили.

Ситуация обсуждается

Как указывают собеседники РБК, пока идет обсуждение спорной ситуации между налоговой и банком, однако последний уже предпринял попытки привлечь к пока еще внесудебному разбирательству непосредственного регулятора в лице ЦБ, а также банковское сообщество в лице Ассоциации региональных банков России (АСРОС).

По словам главы АСРОС Анатолия Аксакова, Дойче Банк известил ассоциацию о претензии налоговых органов и ассоциация уже предприняла усилия для обсуждения ситуации с Минфином (курирует ФНС). «Мы договорились с Ильей Труниным (замминистра финансов. — РБК) о профессиональной дискуссии в ближайшее время и надеемся, что она позволит решить имеющуюся проблему, когда налоговики видят оптимизацию налогов в сделках российских банков с иностранными аффилированными лицами», — пояснил Аксаков.

В пресс-службе Банка России традиционно не стали комментировать ситуацию в действующих банках. В пресс-службе ФНС также заявили РБК, что не комментируют споры с конкретными налогоплательщиками. Отказался обсуждать ситуацию и лично Евгений Те, возглавляющий МИФНС №9. В Дойче Банке РБК сообщили: «В ходе продолжающейся плановой налоговой проверки Дойче Банк взаимодействует с налоговыми органами по предмету проверки, который затрагивает операции, составляющие общепринятую на финансовых рынках практику».

Риски Дойче Банка

Если стороны спора так и не смогут договориться, риски потенциального доначисления налогов на сумму более чем 10 млрд руб. Дойче Банку ставят под вопрос сохранение им бизнеса в России, считают опрошенные РБК банкиры. «Учитывая, что глобальный Дойче Банк платит огромные штрафы западным регуляторам (как ранее сообщал РБК, Deutsche Bank согласился выплатить за зеркальные сделки с российскими акциями $425 млн банковскому регулятору штата Нью-Йорк, а также $204 млн британскому Управлению по контролю соблюдения норм поведения на финансовых рынках), а также тот факт, что прибыль его российского бизнеса существенно меньше предъявленных претензий (по данным российской отчетности Дойче Банка, по итогам 2016 года его чистая прибыль составила чуть больше, а по итогам 2015-го чуть меньше 2 млрд руб. — РБК), уплата такой суммы потребует рекапитализации банка со стороны головной структуры, у которой таких возможностей и желания может попросту не оказаться», — считает топ-менеджер одной из крупных «дочек» западных банков в России.

Опасения рынка

Впрочем, банкиры из дочерних структур иностранных банков больше опасаются за себя. «Все «дочки» иностранных банков пристально следят за развитием ситуации вокруг налоговых претензий к Дойче Банку, ведь конверсионные операции с аффилированными зарубежными структурами проводят поголовно все, — рассуждает топ-менеджер еще из одного банка с зарубежным капиталом. — Это нормальная рыночная практика: по таким сделкам меньше риск, зачастую лучше цена. Если эта практика будет под запретом у налоговиков, пострадают все «дочки» иностранных банков в России: это сделает их бизнес здесь менее маржинальным и более рискованным».

Опасения банкиров разделяют и аудиторы. «В мировой практике валютные свопы являются одним из самых распространенных инструментов валютного рынка. Россия сильно интегрирована в мировую финансовую систему. Поэтому за последние пять—семь лет объемы операций с этим инструментом у участников российского финансового рынка сильно росли, что само по себе вызывает дополнительный интерес у налоговых органов, — говорит партнер Ernst & Young Ирина Быковская. — Налоговые органы декларируют открытость и готовность слышать позицию налогоплательщиков. Возможно, у налоговых органов еще нет полного детального понимания порядка функционирования финансовых рынков, особенностей заключения и расчетов по различным финансовым инструментам. А этот рынок очень динамичен. Нормы налогового законодательства не только в России, но и во всем мире не успевают за динамикой изменений инструментов, которые используются на этих рынках. В связи с этим диалог между бизнесом, регулятором, то есть Банком России, с одной стороны, и налоговым органом — с другой, крайне важен». Ведь что происходит по сути: налоговый орган, недопонимая природу, экономику и особенности осуществления сделки, но видя убыток по результатам сделки, усматривает в этом преднамеренное занижение налоговой базы — сам по себе такой подход не во благо развитию бизнеса, резюмирует она.

«Сегодня практика управления валютными и регуляторными рисками, в рамках которой совершаются такие операции, и их оценка с точки зрения налогообложения расходятся. В рамках предоставляемой банками документации налоговые органы не видят доказательств разумного характера таких сделок, достаточных для того, чтобы позволить за счет них уменьшать базу по налогу на прибыль. Если в ходе данного спора банку удастся сформировать доказательства, что это не спекулятивные, а реально риск-понижающие сделки, он выиграет в суде, — считает вице-президент ФБК Алексей Терехов. — Создание такого прецедента для рынка будет сложно переоценить».