Павел Карягин: «Для США наша ситуация с биткоином – история десятилетней давности»

Ситуация с криптовалютами и цифровыми активами на российском рынке – оценка руководителя рабочей группы Ассоциации форекс-дилеров Павла Карягина.

– Давайте изначально попробуем обозначить, из чего формируется сущность цифровых финансовых активов…

– Когда мы говорим о цифровых финансовых активах или цифровых валютах, мы должны разделять как минимум три понятия.

Первое – это технология, то есть то, что раньше называлось «блокчейном». Сейчас эта технология далеко ушла и только отдаленно напоминает блокчейн, но для удобства будем называть ее так, хотя правильней было бы называть «распределенным реестром», смысл которого заключается в том, что ни в каком месте мира не хранится вся база одновременно. Но в то же время она задублирована на многих устройствах, а изменить на одном устройстве так, чтобы это не вызвало противоречия на других устройствах, нельзя. То есть применяется такое криптошифрование, которое вроде как обеспечивает надежность. Это изобретение положило начало всему процессу. Его важность, наверное, сравнима с важностью открытия Интернета в конце 1970-х годов. Технология вышла в широкий мир, ее уже не зачеркнуть, она будет совершенствоваться, будет жить, будет применяться в самых различных сферах деятельности.

Второе, о чем мы говорим, это то, что мы называем криптовалютой. Но давайте сразу поймем, что то, что мы называем криптовалютой, таковым не является. Потому что единственное отличие валюты от любого другого платежного средства состоит в том, что его принимает государство для уплаты налогов и других платежей. Во всех остальных случаях мы не можем говорить о валюте, мы можем говорить только о средстве платежа. Криптовалюта – это некоторый вид актива, который может быть использован как для расчета между физическими и юридическими лицами, так и в инвестиционных целях.

И вот как раз это является третьей ипостасью, когда это либо чисто расчетная единица, как, например, стейблкоины, привязанные к некоторой котировке или индексу, либо это средство инвестиции. Взять, например, биткоин, который ничем не обеспечен, ни к чему не привязан и в этом качестве очень волатилен. Относительно любой валюты он может рассматриваться как средство инвестиции или спекуляции.

– С 1 января 2021 года в России вступил в силу закон «О цифровых финансовых активах». Кого он коснулся? Как он повлияет на дальнейшее развитие рынка криптовалют? И какие возможности дает для финансовой отрасли страны?

– Закон, о котором мы говорим, регулирует такие финансовые активы, которые я бы, скорее, сравнил с тем, что на английском языке называется «бондами», а у нас делится на облигации и векселя. Если взять всю совокупность регулирования облигаций и векселей, то я вообще-то не вижу, зачем нужны были какие-то дополнительные новации, можно было бы внести несколько уточняющий подстатей в соответствующие законы. Сразу заметим, что этот закон говорит только об обращении на территории Российской Федерации, то есть те физические и юридические лица, которые захотят воспользоваться уже выпущенными цифровыми финансовыми активами, могут быть россиянами и иностранцами, но оперировать должны на территории России. Эмитентом может быть только российское юридическое или физическое лицо в виде ИП. А оператор информационной системы, в которой осуществляется выпуск и обращение цифровых финансовых активов, должен иметь лицензию профучастника на осуществление деятельности по ведению реестра.

Кого он коснется? Он затронет тех людей, которые и на настоящий момент пользуются услугами регистраторов. Я считаю, что это будет очень маленький сегмент и при этом медленно развивающийся. Вероятно, что в качестве эмитентов и организаторов реестра останутся примерно те же участники, может быть, они сделают дополнительное юридическое лицо, но сами факторы останутся те же самые. В качестве потребителей этой финансовой услуги будут те же люди, которые сейчас инвестируют в эти же инструменты, которые будут упакованы в «крипто обертку». Вот круг, кого это коснется. Соответственно, этот закон никак особо и не повлияет на развитие рынка. Это такой базовый закон, на основе которого, наверное, можно делать расширения. Его, быть может, и вообще не стоило вводить, а внести только правки в имеющиеся законы. Например, я не могу ответить на вопрос, как будут обращаться производные финансовые инструменты на эти цифровые финансовые активы. Но это и не должно быть здесь оговорено, это должно содержаться в законе «О рынке ценных бумаг».

На мой взгляд, зарубежное развитие повлияет на нас значительно больше, поскольку оно заставит двигаться значительно быстрее.

– С чем, по вашему мнению, связан запрет на использование цифровых активов на территории России в качестве средства платежа?

– Во-первых, пока не внесено дополнение в закон «О национальной платежной системе». Во-вторых, нет цифрового актива российский рубль. О нем только идет речь, но как только он появится, для него этого запрета не будет.

– Многие эксперты полагают, что регулятор с принятием закона сильно запоздал. Что по этому поводу думаете вы?

– Да, это именно так. Надо было выпускать что-то революционное в самом начале, когда был хайп. После того как мы это не сделали, не надо было так долго обсуждать и принимать закон, который является базовым. Уже надо было развивать и делать от него какие-то ответвления и подзаконные акты. Надо было уже говорить о жизни, о том, что будет делаться за окном, а не о том, что будет делаться в законодательном поле. Мы сейчас приняли только базу разрешающую.

Смысл в том, что мы догоняем, но догоняем с меньшей скоростью, чем от нас убегают. Не в разрыве дело, а в скорости.

– Отличается ли регулирование рынка криптовалют за рубежом, например в США и ЕС?

– Полное разнообразие – от полного запрета до полного разрешения. Причем если взять пример США, то там федерального регулирования практически нет, есть общего плана заявления, которые дальше отдают на откуп штатам. В каждом штате тоже по-разному. Калифорния, например, стала первым из всех штатов США, разрешившая на законодательном уровне использовать криптовалюту. Вообще в половине штатов говорят, что ничего нового не изобрели, поэтому и лицензия не нужна, а в оставшейся, наоборот, говорят, что лицензия необходима. Для США, кстати, наша ситуация с биткоином – история десятилетней давности, когда кто угодно делает платежную систему без всякого лицензирования.

Наиболее продвинутые юрисдикции запрета не ставят, а контролируют. Если появляются случаи мошенничества, то выпускают соответствующий акт, который этот момент запрещает. Вывод простой: законодательство на эту тему еще нигде не сформировано.

В Европе, на мой взгляд, наиболее продвинутой сейчас является Швейцария. Они не стали изобретать ничего нового, а опираются на действующие сотни лет законы об обороте бондов, в соответствии с которыми любой человек может зарегистрировать и выпустить и цифровые финансовые активы. Требования у них очень мягкие. Эстонию можно рассматривать в качестве образца быстрой и позитивной реакции. Но в связи со старыми банковскими скандалами, она вряд ли сможет стать полноценным оператором для всей Европы. Из Европейского союза, наверное, стоит выделить Люксембург, который и во всех остальных финансовых сферах далеко продвинулся вперед.

Здесь стоит заметить, что если раньше лицо, имеющее лицензию в одной стране Евросоюза могло в явочном порядке оказывать услуги для любой другой страны Евросоюза, то сейчас такого нет. Здесь я бы выделил два имеющихся подхода в регулировании. Первый – по страновому признаку, то есть если ты размещаешь рекламу, физический офис, сервер и так далее в какой-либо стране Евросоюза, то на тебя накладываются ограничения этой страны. Альтернативный подход – ограничения для граждан страны. И наш регулятор пошел по этому пути.

– Какую идеологию несут криптовалюты? Какими преимуществами они обладают? В чем их опасность?

– Криптовалюты несут идеологию распределенности и не подназорности (не путаем с подконтрольностью). Когда регулятор говорит о противодействии отмыванию денег и финансированию терроризма, то это как раз подконтрольность, поскольку он может запросить информацию о транзакциях. Поднадзорность, напротив, подразумевает, что никто не может их отобрать. Регулятор может прийти в любой банк и наложить арест на счет, но как наложить арест на биткоин, который лежит в криптокошелке, а запись об этом неизвестно у кого, непонятно. Это заложено в изначальном посыле криптовалют.

Преимущества этой технологии очень понятные. Для передачи одной цифровой единицы от покупателя к продавцу не нужно выходить на центрального эмитента. Когда мы расплачиваемся безналичными рублями, эта процедура проходит по корреспондентским счетам банка, когда мы выходим на доллар, мы тут же выходим на SWIFT. Условно говоря, обменяться безналичными платежами без доступа в Интернет невозможно. Для криптовалюты ничего не мешает произвести обмен с одного телефона на другой. В чем их опасность?

У них две опасности – для граждан и финансовой системы страны. Если у меня исчезла криптовалюта, то мне не к кому идти жаловаться. Если деньги исчезли с расчетного счета, можно обратиться в банк, но здесь не к кому обратиться. Это основная опасность распределенного реестра, что нет конечного человека, который за него отвечает. Опасность для финансовой системы исходит из совершенно другой области. Если взять в пример криптовалюту Facebook, то в случае ее запуска компания сможет оказывать огромное влияние на денежно-кредитную политику целых стран. Здесь опасность именно в подмене платежного средства, валюты, выходе валютной эмиссии из-под контроля центрального банка конкретной юрисдикции.

– Получается, что выпуск цифровой валюты центрального банка можно расценивать как попытку заблокировать криптовалюты?

– Нет, это не попытка заблокировать криптовалюты. Это приведение криптосферы в прямое соответствие с законом о денежном обращении каждой отдельно взятой страны.

– К чему может привести их полный запрет? Как это может отразиться на экономике?

– Ни к чему не может привести полный запрет. Мы видели, как попытки блокировки того же Telegram не приводят ни к чему, поскольку для этого надо запретить Интернет. Запретить уже нельзя, это тогда надо было делать раньше и всем вместе.

– Какие юрисдикции наиболее привлекательны для запуска криптовалютных проектов?

– Если кто-то тяготеет к Штатам, то, конечно, Калифорния. Для небольших экспериментальных проектов – Эстония. Швейцария и Люксембург, наверное, равнозначны, поэтому тут уже кому как больше нравится. Правда, если вы хотите привлекать граждан Евросоюза, то лучше это делать в Люксембурге, если для всего мира и не хотите попасть под юрисдикцию какого-то отдельного европейского государства, тогда Швейцария. Также надо приглядываться к законотворчеству в Белоруссии.

– Несмотря на разразившийся там политический кризис?

– Как раз смотря на ситуацию. Если бы не кризис, я бы с нее просто начинал. Я бы, конечно, никому не посоветовал сейчас открывать в Парке высоких технологий криптопроект. Но законодательная база у них положена очень неплохая. И это вполне понятно. Они это сделали одними из последних, кто старался сделать хорошо для привлечения проектов, поэтому все предыдущие ошибки учли и сделали довольно либеральное законодательство, которое все позволяет. Когда там закончатся в том или ином виде политические неприятности, я бы советовал обратить внимание.

– Какие проблемы и тренды регулирования рынка криптовалют Вы можете назвать?

– Проще начать с трендов. Ограждение финансовой системы стран от крупных угроз и полное подчинение криптоактивов «антиотмывочному» закону – это то, что касается устойчивых трендов. Во всем остальном идет реакция на происходящие случаи мошенничества, когда законодательно эти дыры пытаются залатать. Эти тренды не изменятся. Если переходить к проблемам, то основная из них – противоречие между пока еще существующими границами, то есть исходная трансграничность вступает в противоречие с раздробленностью финансовых систем. Трудно даже себе представить, как это может быть разрешено. Все остальные технические проблемы могут быть сняты.

– Криптовалюта – следующий шаг в эволюции денег или финансовый пузырь?

– Я с самого начала еще сказал, что криптовалюта – это наверняка следующий шаг в эволюции денег. Но даже не так. Криптовалюта – это следующий шаг в эволюции финансовых активов и инструментов. А финансовый пузырь это или не пузырь, то любая спекулятивная вещь – это всегда пузырь. Пузырь можно построить на любом активе, от тюльпанов до недвижимости в США. Тут не в природе криптовалюты пузырь зарыт, а в таланте организаторов пузырей и человеческой жадности.

– Каким вы видите будущее денег в цифровом мире?

– Будущее я однозначно вижу в единой интернет-валюте. Даже если и не единой, то нескольких валют крупных интернет-гигантов, как, например, Facebook или Apple. Правильно было бы, конечно, создать единую, но единой не может быть. Биткоин мог бы претендовать, но в него заложены исходные технологические ограничения.