Стабильность – признак мастерства

Рубль свободный, плавающий, управляемый, фиксированный. Где убрать запятую? 6 июля в штаб-квартире Российского Союза промышленников и предпринимателей на Котельнической набережной в рамках заседания комиссии РСПП по банкам и банковской деятельности состоялась дискуссия на тему «Курсовая политика, валютные риски и макроэкономическая стабильность». Основной посыл, который предпринимательское сообщество попыталось донести до регулятора, можно сформулировать так: для бизнеса не столь важно, сильным или слабым будет рубль, главное, чтобы он был стабильным и предсказуемым. И для этого финансовые власти должны активнее задействовать имеющиеся у них рычаги управления обменным курсом.

«Разговоры среди экспертов о том, какой курс национальной валюты нам нужен, идут разные. Тем, кто ориентирован на внутренний рынок, нужен сильный. Экспортерам, имеющим, кстати, сильное лобби, – слабый. Но в целом позиция крупного бизнеса однозначна – не так важно, каким рубль будет по отношению к доллару. Он, прежде всего, должен быть стабильным и прогнозируемым, чтобы мы могли работать на развитие своего бизнеса», – сказал Александр Мурычев, исполнительный вице-президент РСПП. По его словам, в условиях международных санкций, потенциальных рисков, связанных с возможными нововведениями в кредитно-денежной политике ФРС США, разнонаправленных процессов оттока и притока капиталов, российский бизнес сегодня чувствует себя очень неуверенно и опасается инвестировать в свое развитие.

Тихой сапой

В ноябре 2014 года, как известно, руководство Банка России объявило о переходе к режиму свободно плавающего курса рубля. «Данный выбор опирался на предположение, что в условиях целевого режима таргетирования инфляции именно такой формат будет работать как «встроенный стабилизатор». И он будет автоматически поглощать негативные для экономики внешние шоки», – объяснил в своем докладе Сергей Андрюшин, ответственный секретарь Комиссии РСПП по банкам и банковской деятельности, ведущий научный сотрудник Института экономики Российской академии наук. Однако на деле возникло много осложнений, связанных с нарастанием всевозможных валютных рисков, среди которых Сергей Андрюшин назвал большой удельный вес инвалютных активов и пассивов банковского сектора, высокий уровень задолженности в валюте российских предприятий, дефицит инвалютной ликвидности в некредитных финансовых организациях и пр. «В список повышающих риски факторов также можно включить растущую долю нерезидентов на рынке ОФЗ (43,9% в марте против 37,8% в январе 2017 года), а также изменение структуры выпуска ОФЗ в сторону краткосрочных (до 3-х лет) заимствований и уменьшения доли долгосрочных (свыше 15 лет)», – констатировал эксперт. Сюда же он добавил опережающий рост индекса РТС против индекса ММВБ (за 2016 год 52,2% против 26,8%).

Эффект отрицательных кросс-валютных спредов, который усилился в 2017 году, по словам Сергея Андрюшина, ведет к резкому оттоку частного капитала из российской экономики. За первые 5 месяцев 2017 года чистый отток составил – $22,4 млрд. В том числе $1,6 млрд – из-за выхода нерезидентов из российских активов. Данный фактор в совокупности с наращиванием российскими банками и НФО иностранных активов может привести к тому, что к концу текущего года в экономике РФ резко возрастет дефицит инвалютной ликвидности.

Все это вынудило финансовые власти отклоняться от заявленной концепции свободного плавающего курса. В частности, прибегать к валютным интервенциям значительно чаще изначально допустимых 3-х раз в полугодие. «Банк России вмешивается в курсовую динамику номинального обменного курса, как непосредственно (аукционы валютного РЕПО), так и косвенно, через маркет-мейкеров (валютные СВОПЫ) или Минфин РФ», – рассказал Сергей Андрюшин. К примеру, в феврале 2017 года российское финансовое министерство закупило иностранную валюту на 113,1 млрд. рублей, в марте – на 70,5 млрд., в апреле – на 69,9 млрд., с 10 мая по 6 июня – на 11,2 млрд. и с 7 июня по 6 июля – на 45,1 млрд. рублей. «Таким образом, несмотря на то, что де-юре валютный курс заявлен Банком России как свободно плавающий, де-факто он существует в режиме управляемой «мягкой» привязки. Но даже при этом усиление валютных рисков свидетельствует о потенциальном нарастании нестабильности, волатильности обменного курса рубля и непредсказуемости его динамики», – продолжил Сергей Андрюшин. А это, по его словам, в свою очередь не позволяет обеспечивать устойчивый экономический рост. Эксперт высказал мнение, что валютная политика российского мегарегулятора носит не упреждающий, а реактивный характер, и он не в состоянии снизить валютные риски в экономике. «Для того, чтобы предупреждать и стабилизировать валютные ожидания, Банку России необходимо перейти к управлению валютным курсом, особенно это актуально в условиях продления и усиления взаимных международных санкций», – заключил представитель РАН.

До развитых не доросли

Как отметила Валентина Кузнецова, член подкомиссии РСПП по вопросам валютного регулирования и контроля, ориентация российских финансовых властей при таргетировании инфляции на опыт развитых экономик не очень себя оправдывает. «РФ следует перестать ориентироваться исключительно на опыт валютной политики развитых экономик и внимательно изучать практику стран с формирующимися рынками (СФР), условия которых больше соответствуют реалиям функционирования российской экономики», – сказала Валентина Кузнецова. По ее словам, такой подход становится актуальным именно сейчас, когда усилилась волатильность на национальных и мировых валютных рынках, что обусловлено в том числе ростом спроса на трансграничные заимствования в долларах США, повышением ключевой ставки ФРС, расширением отрицательных кросс-валютных спредов (LIBOR – OIS) во многих странах, а также оттоком трансграничных капиталов из активов СФР.

Главными отличительными особенностями экономик СФР являются относительно узкие финансовые рынки, «регулирующее» окно ЦБ по процентным ставкам, ограниченный доступ к мировым рынкам капитала, возможность заимствовать только в валютах свободного использования, доступность долгового финансирования только для крупных предприятий. А также управляемый режим обменного курса. Такой режим, как объяснила Валентина Кузнецова, дает возможность минимизировать негативные последствия из-за притоков и оттоков трансграничных капиталов, предотвратить нежелательное укрепление национальной валюты в случае масштабных притоков портфельных инвестиций, уменьшить воздействие внешних факторов для поддержания независимой монетарной политики. «Ограничение волатильности обменного курса дает возможность обеспечить конкурентоспособность национальных предприятий, более эффективно прогнозировать ситуацию в бюджетной сфере, стимулировать экспорт, в том числе продукции из импортируемых компонентов», – продолжила Валентина Кузнецова.

Заседание комиссии РСПП по банкам и банковской деятельности на тему «Курсовая политика, валютные риски и макроэкономическая стабильность»
Фото: Альберт Тахавиев, Finversia.ru

В качестве экспертных рекомендаций Валентина Кузнецова предложила на фоне усиления неопределенностей и рисков в национальной экономике активнее использовать косвенные валютные интервенции как инструмент макроэкономической стабилизации, ввести налогообложение операций с инвалютными активами и пассивами, в том числе для трансграничных сделок. «При формировании инвалютных резервов страны необходимо учитывать не только валютные потенциальные обязательства по балансовым пассивам всех субъектов, но и условные пассивы правительства и крупных госкорпораций», – сказала она.

«Вы услышали, коллеги, что ключевой мотив – для защиты собственного рынка нужно введение управления валютным курсом. Поэкспериментировали и хватит! Возвращаемся к регулированию, которое обеспечит стабильность и прозрачность валюты. Пусть это даже предполагает некоторые ограничения. Я, кстати, слышал подобные предложения и от представителей крупного бизнеса», – прокомментировал выступление коллеги Александр Мурычев.

Все хорошо, прекрасная маркиза

В ответ на критику Александр Полонский, заместитель директора Департамента кредитно-денежной политики Банка России, обратил внимание собравшихся, что именно переход к плавающему курсу позволил российской экономике относительно безболезненно пережить шок снижения цен на нефть в кризис 2014 года. «Это как раз говорит о том, что политика ЦБ РФ носит именно упреждающий характер, а не, как тут было сказано, реактивный. Плавающий курс – это необходимое условие для независимой кредитно-денежной политики. Именно из этого исходил ЦБ, вводя режим таргетирования инфляции», – сказал Александр Полонский. Он также объяснил, что операции по закупке иностранной валюты Минфином связаны с бюджетным правилом, которое позволяет сгладить влияние волатильности нефтяных цен на развитие российской экономики.

По словам Александра Полонского, согласно анализу, проведенному ЦБ РФ, экономические агенты уже адаптировались к новым экономическим условиями научились принимать решения с учетом возможных валютных рисков. «А вот в случае резких курсовых колебаний, которые создают системные угрозы для экономики, Банк России будет готов применить имеющиеся в его распоряжении защитные механизмы», – заверил участников заседания представитель мегарегулятора.

Коллегу поддержал Ариэл Черный, заместитель директора бюжетной политики и стратегического планирования Минфина РФ. «Мы полностью поддерживаем те меры, которые предпринимает Банк России. Что касается курса и его способности сглаживать шоки для реальной экономики, то здесь, то и дело, возникают споры. Хотя, с точки зрения Минфина, здесь все достаточно ясно. У нас был опыт нескольких кризисов. И если посмотреть на экспорт, то кризис 2014 года нанес по нему самый ощутимый удар. При этом потери ВВП оказались относительно небольшими. Как раз в условиях плавающего курса», – сказал Ариэл Черный. По его словам, сейчас есть уникальная возможность создать скоординированную схему взаимодействия бюджетной политики и политики ЦБ, чтобы минимизировать влияние негативных внешние факторов на российскую экономику.

По итогам заседания был принят проект решения, в котором предпринимательское сообщество сформулировало свои предложения финансовым властям. В частности, в документе было рекомендовано скорректировать валютную политику Банка России с учетом текущих международных и внутренних финансовых условий, ужесточения монетарной политики США и продление финансовых санкций в отношении России.

Москва.