Павел Пухов: Добыча нефти просто не может расти

Рост спроса на нефть в этом году может оказаться самым слабым за десятилетие.

Если какое-то время назад динамика добычи нефти странами ОПЕК, помимо самого соглашения, определялась также сильным падением экспорта из Ирана, плюс одновременно шло сокращение поставок из Венесуэлы, то сейчас (по разным данным) Иран уже экспортирует копейки, а про Венесуэлу кажется вообще все забыли. Нет, она конечно добывает нефть и даже что-то уходит на экспорт, но ожидаемый коллапс производства и экономики пока не наступил. И в таком зомби-состоянии страна может легко пребывать еще какое-то время. Поэтому основная проблема для стран-производителей в настоящий момент заключается в следующем – налицо отсутствие существенных дополнительных драйверов сокращения добычи в пределах контура ОПЕК+. Да, практически все остальные страны дисциплинированно держат оговоренные уровни, а саудиты перевыполняют собственную квоту. Да, есть постоянно тлеющий фактор ливийского конфликта, пока никак себя не проявивший с точки зрения объемов поставок. Но за пределами ОПЕК+ добыча нефти понемногу растет, и вероятнее всего будет расти до конца года, возможно даже с некоторым ускорением, и конечно же главным образом за счет американских сланцевиков.

В последнее время неоднократно и достаточно обоснованно ставились под сомнение перспективы роста сланцевой нефтедобычи в США. Положительный свободный денежный поток способны генерировать лишь избранные компании (при средних ценах WTI этого года), на публикуемую отчетность отдельных известных представителей без слез не взглянешь, а всевозможные агрегированные сланцевые ETF-индексы в настоящий момент находятся на годовых минимумах. То есть открытый рынок совокупно оценивает данную отрасль, мягко говоря, так себе, и все это на фоне приличного роста общих индексов в этом году. 

Под давлением инвестиционного сообщества уже видны попытки сокращения ранее озвученных агрессивных планов по размещению капексов. Менеджментом ряда крупных игроков выдвинут приоритет оптимизации затрат на текущий год. Это оказывает очередной виток давления на несчастный нефтесервисный рынок, когда за последнее время (сезон отчетностей за 2-й квартал) сразу несколько высокопоставленных руководителей заявили о планах по сокращению персонала, выводу оборудования и т.д. С пикового прошлогоднего значения уже более сотни буровых на нефть ушло с рынка, согласно статистике Baker Hughes (примерно с 888 до 776 штук). Кроме того, в начале года активность в сегменте M&A упала до многолетнего минимума, темпы консолидации падают. Вдобавок, так-как добыча сланцевой скважины сильнее всего падает в первый год, то чем выше интегральный уровень, тем больше необходимо бурить новых скважин просто для компенсации старой добычи! И на это уходит уже более половины капексов по некоторым прикидкам. Таким образом на первый взгляд в shale patch все не очень бодро и именно об этом нам активно вещают со страниц нечитаемых до обеда газет. Если сама отрасль не генерирует достаточного денежного потока для развития, а консервативные инвесторы новых денег не дают (даже с учетом снижения ставки ФРС), то как же добыча нефти будет расти, спросите вы?!

Факторы торможения роста и замедления добычи делятся на несколько групп. Вот например объективный логистический - есть боттлнек и есть строящаяся инфраструктура. Сроки ее ввода в работу вполне себе прогнозируемы и с определенного момента данный фактор перестает быть ведущим. Но существуют и факторы куда как более туманные. Например т.н. “производительность” буровой, отражаемая в ежемесячном DPR-отчете, которая считается как вся новая добыча на полный парк активных буровых. Как ранее уже говорилось, это значение некорректно брать а лоб, ведь далеко не все буровые стоят на кусту и непрерывно бурят эксплуатационные скважины, часть бурит разведки, часть куда-то едет и т.д. Далее есть пул параметров связанных с инфляцией затрат, но как мы видим страдающий нефтесервис не сильно склонен повышать рейты, а с другой стороны дальше сильно оптимизировать финансовую часть затрат уже сложно. Хотелки упираются как в естественное желание нефтесервисов иметь свою норму прибыли, так и просто в эффект убывающей отдачи. По-сути все надежды на рост производства связаны с дальнейшим повышением эффективности бурения и заканчивания. Чуть длиннее средняя_горизонтальная часть скважины, побольше воды с песком и химикатами на фут, чуть ближе стволы, чуть оптимальнее их положение в пласте, чуть больше среднее количество скважин куст, чуть ближе хвостовые игроки к лидерам по эффективности и т.д. и т.п. Метод тысячи малых дел (с), трудноанализируемые улучшалки. Быстрее, выше, сильнее.

При этом от всей этой текущей ситуации более всего страдают независимые игроки, характеризующиеся строго shale или же pure play exposure. Но далеко не все компании торгуются на бирже, по добыче быстрее растут private компании и мейджоры, наблюдать за которыми сложнее. Крупным компаниям с сильными балансовыми отчетами и высокими кредитными рейтингами легче привлекать капитал, да и у того же Эксона и Шеврона денег столько, что хватит на долгие годы инвестиций в рост сланцевой добычи и выполнения практически любых фантастично выглядящих долгосрочных целей.

Тем временем, согласно некоторым оценкам, рост спроса на нефть в текущем году будет самым слабым за последнее десятилетие. Ухудшение ближайших перспектив мировой экономики на фоне перерастания торгового конфликта в полноценную войну очевидно. С устойчивым осенним ростом предложения новые ценовые реалии могут сильно не понравиться странам-производителям.

Опять же, все вышеописанное не является торговой рекомендацией.

Профиль автора в соцсети: https://www.facebook.com/pavel.pukhov