Павел Шпидель: Как спасти рубль?

То, что происходит с рублем однозначно классифицируется, как «коллапс».

Во-первых, худшая динамика практически с любым периодом сравнения за последний год относительно валют стран первого и второго эшелона, уступая по темпам ослабления турецкой лире. Бывает и хуже, как например в Венесуэле, Сирии, Аргентине, Нигерии и Анголе, но это совсем экзотика.

Во-вторых, стремительный девальвационный импульс происходит в условиях восстановления цен на сырьевые товары и в условиях наиболее сильного взлета цен на нефть за последние 1.5 года. Внешняя конъюнктура пока не располагает к подобному драматизму, даже учитывая более возросшие лаги в расчетах за экспортные поставки.

Курс рубля имеет значения, потому что практически вся девальвация рано или поздно будет преобразована во внутренние цены, учитывая экстремальную (возможно даже тотальную) зависимость от импорта по наукоемкой продукции инвестиционного значения и в потребительских непродовольственных товара (чем выше сложно и/или качество – тем выше зависимость)

Спасти рубль можно двумя основными способами в краткосрочной перспективе: ввести валютный контроль различного уровня (список инструментов и направлений достаточно широк), резко повысить ставку ценой экономического роста.

Учитывая ставки в конкурирующих валютных зонах на фоне общемирового тренда ужесточения монетарной политики, приняв во внимание исторический спрэд рублевой ставки и ставки на внешних валютных рынках, скорректировав на политические риски – текущая ставка должна быть 13-15%, чтобы повысить конкурентность рублевой зоны.

Однако, это ликвидация зеленых ростков в российской экономике, учитывая полную зависимость от рублевого фондирования в условиях санкций и отсечения международного фондирования.

Но есть еще один путь - добиться «обеднения» экономических агентов, когда внутренних ресурсов будет недостаточно для спроса на валюту.

Когда курс будет таким, что валютные доходы и сбережения экономических агентов в России будут настолько ничтожными, что не позволят сформировать спрос на импорт, а вывод капитала потеряет экономическую целесообразность (нечего будет выводить).

Нюанс в том, что третий путь он происходит естественным путем без «жесткой руки» регулятора (при бездействии монетарных властей).

Следует понимать, что рыночные механизмы всегда стремятся к равновесию и устранению дисбалансов в среднесрочной перспективе. Каким бы не был отток капитала по финансовому счету платежного баланса, каким бы плохим не был экспорт, баланс будет найден рыночным путем. Вопрос в том, где находится этот баланс, на каком курсе рубля?

По мере консолидации статистики в дальнейшем этот вопрос будет рассмотрен фактурно, но выделю концептуальную основу.

Все определяет емкость рублевого рынка (текущие доходы и накопленные ликвидные сбережения) . На валютный спрос уходит определенная часть от доходов или сбережений.

Если рублей становится много (а их стало очень много – денежная масса рекордно выросла) и нет компенсирующего механизма в виде притока валюты (в основном по экспорту), курс рубля будет падать до тех пор, пока не нормализуется платежный баланс.

Этот процесс можно искусственно ограничить, компенсировать через валютный контроль, но все же, долгосрочно все определяет экономика.

А так логика в том, что падение рубля (в условиях недостатка притока валюты) происходит до того момента, чтобы уничтожить весь прирост рублевых доходов, вернув внутренние доходы в России, выраженные в долларах, к состоянию «истощения».