Новая нормальность. Это просто модное слово или новая действительность?

Национальное агентство финансовых исследований (НАФИ) представило публике масштабное исследование «Новая нормальность». Исследование НАФИ охватило 2000 человек, 46 регионов и 152 населенных пункта России.

На старте специалисты НАФИ предложили определиться сутью модного термина.

Термин «новая нормальность» («New Normal») получил широкое распространение после финансового кризиса 2007-2008 годов и ранее в основном использовался для описания социально-экономических последствий глобальной рецессии.

Сегодня «новой нормальностью» определяют не столько экономические, сколько социальные последствия глобальной пандемии COVID‑19 – то есть последствия в разных аспектах жизнедеятельности человека, подразумевая, что то, что совсем недавно было ненормальным, становится обычным явлением.

Большую общественную огласку в России этот термин получил в апреле 2020 года после его использования в телевизионном интервью главой Роспотребнадзора Анной Поповой, которая заявила: «Нам надо готовиться, и это совершенно очевидно уже, что у нас теперь наступает новая нормальность – мы должны будем поменять свои привычки».

Тем не менее, термин «новая нормальность» вызывает у некоторых социологов неприятие – они не считают, что жизнь претерпит кардинальные изменения.

Пройдемся по основным постулатам исследования НАФИ:

Более бедная экономика и новое отношение к финансам

Главное и, пожалуй, самое очевидное изменение носит экономический характер – общество возвращается к более бедному образу жизни, начинает формироваться новая экономика – более цифровая, более устойчивая и более экономная. Новая экономика начинает формировать и новое общество – поляризованное по критерию адаптивности к изменениям, с переосмысленными ценностями жизни. Общество, разделенное на тех, кто не вернется к прежней жизни, увидев новые возможности, и тех, кто уже через несколько месяцев продолжит жизнь старую, с прежними принципами и установками.

Согласно опросу НАФИ, проведенному незадолго до коронакризиса, в случае потери основного источника дохода 42% россиян могли бы оплачивать все необходимые расходы – без займов у близких и оформления кредитов – в течение одного месяца, четверть (26%) – менее трех месяцев. Равные доли – по 10% – смогут прожить на свои сбережения от трех до шести месяцев и более полугода. В среднем при потере работы накоплений россиян хватит на 63 дня.

В последние годы переход к безналичным формам оплаты происходил постепенно, в основном будучи связанным с темпами распространения главного платежного инструмента – банковской карты. Сегодня подавляющее большинство россиян (82%) – держатели банковских карт, причем за последние 11 лет их доля выросла с 31% до 82%.

Последние кризисы показали, что уже через 3-4 года россияне возвращаются к краткосрочному финансовому планированию и необоснованному кредитному поведению.

Исследование показало, что каждый пятый россиянин (21%), использовавший до пандемии различные способы оплаты, стал чаще оплачивать покупки безналично. А вот среди тех, кто ранее пользовался только наличными деньгами (19% россиян), 87% не поменяли свои предпочтения, несмотря на пандемию, и продолжают пользоваться только наличными.

В странах БРИКС, по данным недавнего опроса Mastercard, после пандемии наблюдается большой рост популярности бесконтактной оплаты: например, в Бразилии 35% жителей, до этого не использовавших бесконтактную оплату, стали пользоваться ей, ссылаясь на удобство и «чистоту» 23. При этом 82% молодых бразильцев уверены, что продолжат использовать бесконтактные способы оплаты даже после полного окончания пандемии. Эта же тенденция подтверждается статистикой Mastercard: потребители все чаще ищут способы быстрого выхода из магазинов, не касаясь терминалов – число бесконтактных транзакций выросло на 500% с марта прошлого года. Самый заметный рост бесконтактных платежей – в продуктовых магазинах и аптеках.

Опросы, проведенные во время самоизоляции, показали, что до трети (33%) покупателей планируют меньше ходить в торговые центры и отдельные магазины после завершения карантина 25. Однако ритейлеры ожидают прихода покупателей, в том числе в торговые центры. В онлайне людям не хватает полноценного покупательского и клиентского опыта. Кроме того, онлайн по-прежнему не воспринимается как основное место покупки во многих категориях – особенно это касается одежды и обуви.

Треть россиян (32%) из числа тех, кто совершает интернет-покупки, стали чаще покупать онлайн на самоизоляции. Тем не менее, большинство россиян (73%) считают, что по окончании режима самоизоляции будут делать покупки онлайн с той же частотой, что и до пандемии.

В то же время, у некоторых россиян привычка делать покупки онлайн останется – поэтому сразу после пандемии можно ожидать рост числа онлайн-покупателей относительно показателей докризисного уровня, при этом средний чек, вероятнее всего, снизится. Покупатели планируют сокращать свои расходы практически во всех категориях из-за опасений в связи с возможным повышением цен и неопределенностью ситуации с доходами.

Мы прогнозируем тотальное изменение упаковки товаров.

Во-первых, переход многих товаров на онлайн-полки интернет-магазинов кардинальным образом меняет роль упаковки в процессе выбора товара: ее нельзя потрогать и даже сколь-либо точно определить ее размер. Производители продуктов со временем станут отказываться от шелф-тестов и станут проводить новые эксперименты, отслеживая важность для покупателей качества и эксклюзивности упаковки товара в интернет-магазине.

Во-вторых, актуализируется одна из второстепенных функций упаковки – защитная. Потребители сегодня не уверены, в какой степени коронавирус может представлять опасность, оседая на поверхностях продуктов. В результате предпочтение будет отдаваться упакованным продуктам. При этом в ситуации сокращения времени нахождения в магазине, покупатели будут принимать решение о покупке быстрее – поэтому упаковка должна позволять идентифицировать продукт и его положительные свойства с первого взгляда. Если товар не будет распознан сразу, он, скорее всего, не будет куплен.

 «Дистанционка» в жизни людей, цифровой мир и новые привычки

Предприниматели в большинстве случаев не рассматривают возможность сохранения дистанционной занятости сотрудников после окончания пандемии. Только 20% предприятий готовы сохранять режим удаленной работы для части своих сотрудников, 7% – для всех сотрудников.

В то же время мы разделяем мнение социолога, первого заместителя руководителя Департамента труда и социальной защиты населения Москвы Александры Александровой о том, что работа в офлайн-режиме станет привилегированной: начальство будет делить сотрудников на тех, кто будет трудиться в офисе, и тех, в чьем физическом присутствии на работе не нуждаются:

«Сформируется своеобразная «элита» работающих в офисе штатников, занимающихся постановкой задач. Они будут «ядром кометы», а хвост составят загруженные работой удаленщики, которых будут постоянно испытывать на прочность и организованность максимально жесткими дедлайнами».

Большинство предпринимателей, которые полностью или частично перевели штат на удаленный формат работы, отметили снижение эффективности сотрудников – об этом заявили 82% представителей бизнеса. Каждый третий при этом отметил, что эффективность работы снизилась сильно. 14% предпринимателей указали, что произ

водительность не изменилась. Примечательно, что никто из предпринимателей не отметил повышения эффективности труда сотрудников в удаленном режиме.

По данным исследования, проведенного Аналитическим центром НАФИ в мае 2020 года, каждый третий россиянин на самоизоляции занимался учебой или саморазвитием (36%). Обучению больше других посвящают время молодые россияне 18-24 лет (59% против 36% в среднем по стране) – группа населения с наиболее экономически активным поведением, для которой свойственны высокий уровень адаптации и обучаемости. Чаще всего на самоизоляции изучали иностранные языки, на втором месте – чтение книг и повышение цифровых компетенций (программирование/пользование специальными программами или сервисами).

Активное чтение книг во время самоизоляции (27% россиян стали больше читать) было мотивировано не только тягой к саморазвитию, но и возможностью отвлечься от негативного новостного фона и в целом происходящего вокруг.

Страх перед коронавирусом в обществе придал автомобилю новую роль 15. Автомобиль стал не просто средством передвижения, а фактически превратился в мини-укрытие на колесах, которое позволяет находиться внутри и снаружи. Разумеется, защитная функция автомобиля была актуальна и раньше, но пандемия и карантин лишь усилили ее.

Исследования НАФИ подтверждают: доля людей, предпочитающих использовать личный автотранспорт для своих перемещений, несколько возросла.