Плохие долги и хорошие банкиры

Какие долги будет выкупать банк плохих долгов, который будет создан на базе банка «Траст»? Учитывая, что банкиры скрывают 30-40% проблемной задолженности в своей отчётности, согласно данным АКРА.

Предыстория

Банк плохих долгов у нас в стране собираются сделать давно – первые разговоры об этом начались после кризиса 2008 года. Не получилось, вернулись в 2015 году – после последовавшего кризиса уже 2014 года или, как его ещё называют, санкционного кризиса. Но и тогда не сложилось. Зато с инициативой сделать «плохой» банк в этом году выступил уже регулятор. После санации трёх крупнейших частных банков в 2017 году нужно было срочно придумать, что делать с плохими долгами этих организаций. На сегодня известно, что «плохой» банк будет создан на базе «Траста», которому Банк России даст в долг 1,1 трлн рублей по ставке 0,5% сроком на год и с возможностью дальнейшей пролонгации ещё на два года. Сумма кредита примерно соответствует уже потраченным на санацию проблемных банков - «Открытия», Рост Банка, Бинбанка и «Траста». Сейчас обсуждается, в какой правовой форме будет действовать «плохой» банк. И вероятно, что классической банковской лицензии у него не будет, а организация будет представлять собой управляющую компанию или инвестиционный фонд или же вовсе – государственное коллекторское агентство. В этом случае организации будет куда легче добиваться реализации переданных ей активов, ведь не будет постоянного давления на капитал, необходимости соблюдения многочисленных нормативов и прочих требований от регулятора.

Все материалы канала Finversia

Несколько оттенков плохих долгов

Сказано – не сделано, поскольку тут возникают самые главные вопросы и проблемы. Первая и главная проблема: а что считать плохим долгом? Павел Самиев, управляющий директор Национального рейтингового агентства (НРА) знает несколько оттенков плохих долгов.

- Первый класс плохих активов – это активы, неликвидные в настоящий момент. Но через 3-5-10 лет он может стать отличным активом. Например, это инвестиционный проект, который сейчас не может обслуживать долг, но у него есть перспективы. Второй класс: снижение кредитоспособности конкретного заемщика. Но при пролонгации кредита такой заёмщик может вполне расплатиться. Третий класс: просто «дырка от бублика» - компанию прокредитовали, но деньги безвозвратно утекли. К сожалению, никто не может ответить на вопрос, в каком соотношении эти активы окажутся в Фонде. Соответственно, невозможно спрогнозировать процент возврата, отдачи от работы Фонда.

Что скрывают банкиры?

Вторая проблема: а сколько проблемных долгов в системе? По оценкам АКРА это 12-15%. По данным Банка России на 1 апреля 2018 года физлицам было выдано кредитов на 12,6 трлн рублей, предприятиям – 34,6 трлн рублей. При этом уровень просрочки по заемщикам примерно совпадает: 6,7% у населения и 6,3% - у бизнеса. Таким образом, если доля проблемных долгов в системе равна 15%, то в рублях это около 7,1 трлн рублей. Эта цифра куда выше, чем предыдущие данные от АКРА. Напомним, что в феврале 2018 года аналитики АКРА заявляли, что проблемные долги с 2014 года увеличились с 1,6 трлн рублей до 3,8 трлн рублей. Как за четыре месяца доля проблемных долгов подскочила в два раза остаётся загадкой. По данным БКИ «Эквифакс» за 2017 год объём плохих кредитов в системе оценивался в 4,5%. Возможно, речь идёт о разных подходах к оценке плохих долгов, другая проблема – банки скрывают плохие долги в отчётности.

Об этом недавно говорил в интервью РБК Кирилл Лукашук, руководитель группы рейтингов финансовых институтов АКРА. По его словам, одна из самых больших проблем в банковском секторе - это сокрытие части проблемных активов в отчетности по МСФО. Лукашук считает, что 30-40% проблемной задолженности большое количество банков не отражают в своей отчетности по МСФО.

Отдельная тема – непрофильные активы. И это не только кредиты компаниям, которые связаны с собственниками. Это могут быть и инвестиции в недвижимость, в ЗПИФы и так далее. Словом, неликвидные или малоликвидные активы. По оценкам НРА стоимость такого неликвида по всем банкам составляет более 2 трлн рублей.

Василий Солодков, директор Банковского института Высшей школы экономики, в интервью порталу Finversia.ru, заявил, что оценить структуру плохих активов невозможно:

- Если вы придете в любой банк с вопросом «а есть ли у вас плохие активы?», вам тут же ответят, что нет. Для любого банка и его вешней отчётности – это terra incognita.

В интересах кого будет работать управляющий большой «помойки»?

Третья проблема: какая задача будет у Фонда? Он будет работать только с активами, которые будут попадать в него от санируемых банков или будет «собирать» их с рынка и потом продавать?

Алексей Саватюгин, президент НАПКА, скептически настроен к самой схеме «один покупатель и много продавцов:

- Если у банка есть плохие активы (никому не нужные недвижимость или акции) и он их передаёт в специализированный Банк плохих активов, то почему этот управляющий сможет более успешно от них избавиться? Один покупатель и много продавцов – это не рынок. Это монопсония. Но это мечта банков, что будет такой покупатель, который гарантированно купит всю накопленную ими «помойку». Но что будет делать Фонд, после того, как всё это купит? Быть главным управляющим большой «помойки» может быть выгодно и прибыльно для сотрудников, но и только.

Антон Табах, главный экономист рейтингового агентства «Эксперт РА», вторит Саватюгину, опасаясь, что «плохой» банк станет ещё одной государственной структурой с непонятными целями:

- В принципе банки плохих долгов себя зарекомендовали хорошо - и в США (RTC в 1988-92) и в Ирландии после 2008. Главное - четкие цели и срок существования, профессиональное и неполитизированное управление и максимизация возврата денег как цель - а не создание новых институтов с большой бюрократией на десятилетия.

Однако Владимир Рожанковский, инвестиционный аналитик Global FX, напротив, вспоминает, что от «плохих» банков отказались на Западе:

- Вспомним, что идеи создания «плохих» банков нигде не прижились: от них отказались и крупные страны - в первую очередь, США, и мелкие - такие как Исландия. Чем мотивирована уверенность наших законодателей, что в нашем случае в России этот опыт окажется успешным - мне не совсем понятно.

Пилотный проект

Вопросов много и как на них будет отвечать в Банке России пока непонятно. Пока более-менее понятна только одна цель создания «плохого» банка – расчистить балансы «Открытия» и Бинбанка, чтобы впоследствии объединить эти структуры и потом предложить рынку на выкуп, как и было обещано. Перед «Трастом» поставлена задача вернуть 40-60% от стоимости передаваемых ему проблемных активов. Достижима ли эта цель покажет время.

Возможно, что «плохой» банк какое-то время проработает в пилотном режиме (с некачественными активами «Открытия» и Бинбанка) и, если покажет результат, уже выйдет на остальной рынок. Проблема токсичных активов со временем становится только острее, ведь последние санкции США ещё увеличили объём плохих долгов в системе.