Анатолий Аксаков: «Цифровая экономика – это шанс для России»

Председатель Комитета Госдумы по финансовому рынку Анатолий Аксаков – о законодательном «пакете цифровой экономике», задачах, которые надо решить, и возможностях «цифрового» прорыва.

– Тема, которую мы затрагивали в прошлый разговор – тема криптовалют и краудфандинга частично связана с темой цифровой экономики. Февральские парламентские слушания по цифровой экономике открыли новый мейнстрим: обсуждение цифровой экономики из просто речей на конференциях выходит на плановую работу. Думский комитет по финансовому рынку – один из центров ответственности этой работы. Что это означает и в какие параметры должнл вылиться? Это некий пакет законопроектов, это какие-то изменения в существующей системе законодательств?

– Прежде всего, надо сказать, что цифровая экономика - это шанс для России. Мы очень здорово отстаем, доля цифровой экономики в нашей стране в 2-3 раза ниже, чем в ведущих экономиках мира.

– А как это измерить?

– По доли в ВВП. Скажем Яндекс.деньги, Яндекс.такси,  различные другие цифровые форматы, в том числе цифровая медицина, цифровое образование – все, что определяется как цифровая экономика. Эти направления у нас неплохо развиваются, довольно быстрыми темпами, но все-таки отставание большое - от США, от ведущих европейских стран, от Японии, Южной Кореи, Сингапура. При этом мы имеем мощный кадровый потенциал, ведь для цифровой экономики главное - это люди. У нас всегда славились математики, кибернетики, программисты. Вот пугают «русскими хакерами» весь мир, но в этой истории – тоже своего рода признание нашего сильного интеллектуального потенциала в цифровой сфере.

Все материалы Finversia-TV

По заказу правительства было проведено исследование McKinsey, которое определило, что мы отстаем, но имеем потенциал за 6-7 лет выйти на уровень ведущих стран мира. Ну и, соответственно, проведена большая работа по составлению программы цифровой экономики, правительство ее утвердило, есть поручение президента. Более пятидесяти законов надо будет принять. Эти законы касаются и сферы больших данных, их сбора, обработки, хранения, использования. У нас в России некоторые институты эти большие данные уже используют, в том числе - обрабатывают и продают, пытаются продавать. Уже есть судебные иски, связанные с тем, что посчитали те данные, которые есть в соцсетях, они обрабатывались для создания портрета клиента. Это посчитали как обработку персональных данных и, соответственно, были судебные иски, причем суды были не в пользу институтов, использующих технологию больших данных. Поэтому надо очень четко все эти нормы прописать, и, прежде всего, исходить из защиты интересов гражданина: он не должен стать рабом этой системы обработки данных, он должен получить все плюсы таких технологий, но при этом должен быть защищен от того, чтобы его не поработила сама система.

– Когда эта тема возникает, мне кажется, что в обществе немного излишний психоз по ее поводу. Если это открытые данные и я сам их дал, так почему же я так боюсь, что они к кому-то попадут?

– Современные технологии позволяют, начав от самых доступных данных, которые все видят, с помощью цепочки, скажем так, исследовательских мероприятий выйти на закрытые персональные данные. То есть решать задачу от ответа. Я сам помню, когда поступал в университет, сначала эмпирически определял ответ на задачу, а потом, от обратного, от ответа шел к источнику, то есть к определению, от которого надо было отталкиваться для решения задачи. Компьютеры это делают намного проще, особенно современные, мощные компьютеры. Им проще придти к закрытым персональным данным. И это - проблема, которая требует регулирования. Надо четко определить пользовательскую информацию - ту, которую можно использовать для анализа, для продажи, для повышения качества услуг, доступности услуг, и информацию, которая является персональной по духу и букве закона о персональных данных и должна быть защищена банковской тайной, врачебной тайной.

– А это вообще возможно - так четко выстроить?

– Думаю, что это возможно, и это, конечно, искусство и специалистов и законодателей, но мы должны идти от интересов гражданина. Да, он должен получать качественные и дешевые услуги и товары с помощью цифровых технологий, но, с другой стороны, - быть защищенным от порабощения этой системой.

Сейчас активно развивается другое направление цифровой экономики - искусственный интеллект. Он уже обыгрывает чемпионов мира в шахматы и становится возможным ситуация, при которой искусственный интеллект управляет искусственным интеллектом и ему уже человек не нужен. То есть страхи, которые показывали в фильме «Терминатор», становятся вполне реальными. Поэтому вопрос регулирования искусственного интеллекта тоже становится актуальным.

– Вы назвали две линии, которые нужно решить, отделить зерна от плевел – разграничение защиты частной информации и возможность нормально работать с открытой информацией и тема искусственного интеллекта. Но 50 законов вряд ли только эти темы покрывают. Какие еще?

– Электронная цифровая подпись. Мы сейчас вроде бы активно используем, есть простая, усиленная, квалифицированная. При этом, скажем, проблема переходов из одного пенсионного фонда в другой с помощью электронной подписи (причем – квалифицированной) показала, что очень много злоупотреблений. У нас есть так называемые удостоверяющие центры и оказалось, что они очень легко эти подписи продают и целый бизнес на этой почве развился. В результате многие граждане говорят, что они ничего не подписывали, ничего не знают, но они осуществили из одного фонда в другой, потеряв довольно приличные суммы, которые накопились в первоначальном пенсионном фонде. Вот для этого надо навести порядок в этой сфере. Удостоверяющие центры для по крайней мере квалифицированной цифровой подписи должны быть государственными и доступ к этому инструменту должен быть контролируемым.

– Может ли это быть сопряжено с порталом госуслуг? Вот я лично убедился, что государство сделало отличную работу, сделав портал госуслуги? Сначала мне казалось, что это проект из серии «абы делать», но нет – действительно удобно и эффективно. Может ли это быть сопряжено с этим проектом?

– Безусловно. Каждый человек должен иметь доступ к порталу госуслуг, и имеет, кстати, - через электронную подпись.

Все процессы могут осуществляться через электронную подпись, причем желательно, чтобы их было не много, желательно чтобы она была одна в каждом виде. Есть три вида – простая, квалифицированная и неквалифицированная, - вот по одной подписи каждого вида нужно иметь. Не на каждую операцию, не на каждый институт – отдельная! Вы должны иметь возможность этими подписями работать во всем пространстве их потенциального применения. И в том числе - в облачном пространстве; это тоже требует законодательных решений. В порталах госуслуг еще много недоработок и много ограничений, которые, например, не позволяют банкам, анализируя данные по платежам налоговым или платежам в пенсионный фонд, идентифицировать реальность ваших доходов. Вы можете предоставить справку, что у вас очень большие доходы и вы сможете обслуживать кредит, а на самом деле - это «липовая» справка. К сожалению, так часто бывает. Для того, чтобы это проверить, банк должен иметь возможность с вашего согласия протестировать эту справку и сопоставить ее с той, которая находится в пенсионном фонде России. Таким образом, видя, что эти данные совпадают, можно принимать решение о выдаче или невыдаче кредита. Это лишь один конкретный пример, а вообще - много таких вопросов, которые необходимо отрегулировать. Есть вопрос, связанный с бизнес-навигатором, который корпорация развития малого и среднего бизнеса сейчас запустила. Вы через компьютер сможете определить, какой вид бизнеса вам выгодно будет развивать на той или иной территории. Это надо распространять, для этого надо снять ограничения, существующие в законодательной плоскости.

– Еще момент, связанный с этой темой. Мы все время говорим о системе удаленной идентификации, сейчас к этому добавилась тема биометрии, хотя не в этом суть, можно и без биометрии удаленно идентифицровать... Вот этот воз - он и ныне там или как-то сдвигается? 

– Все-таки биометрия заметно подтолкнет удаленную идентификацию. И очевидно, закон, который был принят в прошлом году и вступит в силу 1 июля текущего года, позволит сделать просто гигантский скачок в предоставлении услуг нашим гражданам, в том числе - крымчанам, которые сейчас не имеют возможности получать услуги Сбербанка, ВТБ, не работающих в Крыму из-за санкций. Поэтому я не вижу каких-то проблем, думаю, что финансовая сфера будет показывать всей стране, как можно применять цифровые технологии для удобства наших граждан. Следующий этап – это идентификация уже не биометрическая, а с помощью цифры. Когда с помощью анализа данных, поступающих в налоговую службу и другие службы, можно будет быстро проанализировать предприятие, в том числе - в целях надзора. Не надо будет печатать уставы и всевозможные документы, рассказывающие о том, какое это предприятие, - достаточно будет зайти в базу и, проанализировав данные, тут же принять решение - зарегистрировать предприятие или нет, дать возможность эмиссии ценных бумаг или не дать, кредитовать или нет, заключать контракт или нет. Не надо будет предоставлять кучу бумаг, чиновников теребить – все дистанционно, эффективно можно будет делать…

Сюда бы я добавил капельный полив, отслеживание того, как кормят животных, как идет посевная кампания, как утилизируют отходы, как идет строительство дороги. Цифровой мониторинг резко повышает эффективность работы, отдачу, снижение издержек, коррупции. И - установление порядка. Порядок очень много позволит изменить у нас в стране, ведь не секрет, что многое «на авось» делается. Цифровая экономика этот «авось» резко отодвигает в сторону. Поэтому наша страна может начать прорыв. Россия, в которой многое не реализуется из-за бардака, может в короткие сроки стать ведущей экономикой мира.

– Какова судьба этого пакета из более чем пятидесяти законов? Примерные сроки?

– Основная работа с этими законопроектами пройдет в 2018-2019 годах. Она уже начата.