Об итогах весенней конференции НАПКА, адаптации к новому закону и задачах рынка взыскания порталу Finversia.ru рассказал Борис Воронин, директор НАПКА.

- Борис Борисович, в конце апреля состоялась конференция ассоциации «ВЕСНА-2017». Каковы ее итоги? Какие задачи ставили, и какой отклик уже сейчас получили?

- Конференция решает две задачи: одна – это получение новой информации. В первой части конференции выступили представители государственных органов, они рассказали о реализации нового закона и привели интересную статистику по рынку, в частности, о выдаче лицензий и о проведенных проверках.

Вторая задача – это общение, очень важная составляющая нашего сообщества. Собравшиеся на конференции участники рынка живо общаются, в перерывах стоит такой гул, словно улей гудит. Так вот этот улей «прогудел» все вопросы бизнеса и в итоге всем стало понятно, что закон потребует серьезной проработки на практике.

Все материалы Finversia-TV

- Как влияют на рынок изменения в законодательстве, а именно, введение государственного реестра?

- В первую очередь, нужно отметить, что с принятием закона увеличились расходы компаний. Теперь, к примеру, нужно обеспечить хранение записи разговоров с должником и быть уверенным, что вы не позвоните в течение одного дня дважды. Отдельно нужно сказать, что понятие «позвонить один раз» не определено полностью. То ли это: «позвонили, но заемщик сбросил вызов» или «позвонили и поговорили по существу вопроса».

Таким образом, с одной стороны, стало гораздо сложнее вести бизнес. С другой стороны, благодаря появлению государственного реестра стал более понятен статус организаций. Рынок взыскания кристаллизуется, крупные участники становятся видней на рынке, а серые становятся еще темнее и совсем уходят разного рода недобросовестные взыскатели. Если раньше мы были вынуждены доказывать, что есть добросовестные взыскатели, которые соблюдают и действующее тогда законодательство, закон "О потребительском кредите (займе)", то теперь граница между добросовестными взыскателями и хулиганами стала резче, разница теперь очевидна.

- Какая будет конфигурация рынка и ассоциации коллекторов в свете этих изменений? Как, по вашему мнению, коллекторские агентства переживут первый год работы по новому закону?

- Как я уже сказал, с одной стороны закон усложняет жизнь взыскателям, но при этом он не исключает, а, может быть даже, подчеркивает особенность взыскания по отношению к другим этапам кредитования. Ведь, чтобы выдать кредит или заем, нужно быть кредитной или микрофинансовой организацией, чтобы оценить заемщика - можно обратиться в любую организацию на рынке на аутсорсинге, к примеру, Национальное бюро кредитных историй. А взыскание сейчас стало четко определенным видом специальной деятельности кредитных организаций, миркрофинансовых организаций и взыскателей. Причем, в отличие от микрофинансистов, взыскатели, как и банки, могут работать как агенты по портфелям долгов, которые им не принадлежат. Таким образом, мы видим, что рынок взыскания становится специальным, приобретая правовое основание, а значит этим бизнесом можно заниматься и в перспективе.

Сейчас, конечно, особенно сложное положение, связанное с тем, что рынок взыскания находится в «яме» 2014 года, когда кредитов выдавалось крайне мало. А конкуренция 2015 и 2016 годов серьезно подорвала финансовое положение взыскателей. Поэтому говорить о том, что рынок цветет, сложно, с другой стороны, заключаются договоры и контракты, покупаются портфели. На мой взгляд, за этот и следующий годы положение будет меняться в лучшую сторону, тем более что приходят новые технологии, некоторые компании всерьез озаботились так называемым «бесчеловечным» взысканием, когда людей нет в процессе взыскания, минимизирован человеческий фактор и расходы на персонал.

- Сколько сейчас членов в ассоциации НАПКА? Как Вы предполагаете, что ожидается в этом году?

- Все крупнейшие участники рынка уже сейчас входят в нашу ассоциацию, на сегодня это 45 компаний, в то же время в реестре - порядка 120 компаний. Напрямую сравнивать сложно, так как некоторые группы компании имеют в реестре несколько юридических лиц. Могу сказать, что мы никогда не занимались тем, чтобы «продавать билеты» в ассоциацию, никого не заманивали и не говорили: «Приходите к нам и будет вам счастье». Наоборот, в последние годы активно работал контрольный комитет, велась большая тщательная работа с жалобами. Казалось бы, такого рода вещи должны были бы оттолкнуть участников ассоциации, потому что мы занимаем сторону потребителя, больше уделяем внимания должнику. И, тем не менее, в последние годы ассоциация серьезно выросла. Мы делаем то, что должны делать и это лучший способ работы с потенциальными участниками ассоциации. Если компании нравится то, что мы делаем, они видят отдачу, то, соответственно, они охотно вступают. Нашей ассоциации удается давать рынку взыскателей то, что они ищут. Это информация о реализации закона и контакты с государственными органами, помощь в ситуации с конфликтами и спорными ситуациями при взаимодействии с государственными органами, участие в подготовке разного рода документов, как внутренних (например, кодекс этики), так нормативных актов и законопроектов. Поэтому, мне кажется, что все активные добросовестные участники рынка так или иначе будут участвовать в работе ассоциации.

- На конференции заметила, что ваша команда очень дружная, в кулуарах разговаривала с активными представителями ассоциации и услышала мнение, что отрабатывать закон будет трудно, но есть готовность действовать в единстве. Как, по вашему мнению, будет развиваться тема с законом? Какие он будет претерпевать изменения и какая роль вашей ассоциации в этом процессе?

- Изменения в закон, подписанные президентом, мы, возможно, увидим в следующем, 2018 году. А текущий год – это время масштабных приготовлений, когда подвозят боеприпасы, готовят дороги, коммуникации и прочее, прочее. Вопросы, которые будут решаться, можно разделить на три части. Во-первых, это все, что связанно с практикой. Например, понятие «контакт» не определено в законе, нужно дать такое определение. С одной стороны, это сформирует судебная практика, но, с другой, ФССП (Федеральная служба судебных приставов) – это порядка 85 территориальных управлений, каждое - с правом собственного мнения в прочтении закона, и мы стараемся повлиять на ситуацию с судебной практикой, чтобы в итоге Верховный суд решил, что контактом является не просто телефонный звонок, а разговор с должником по существу. Поэтому первое – это поправки в закон по части практики, на которые уже сейчас мы стараемся влиять.

Вторая часть – это вещи на перспективу, которые бы прибавляли привлекательности деятельности взыскателя. Это некие «пряники и плюшки» для взыскателя. Они не были рассмотрены, когда готовился закон, но, тем не менее, взыскатель, который внесен в реестр и соблюдает многие требования закона, логично рассчитывает получить и какие-то возможности, например, право узнать телефон должника. На мой взгляд, вполне базовая вещь. Сейчас, не зная телефона должника, они звонят по тем номерам, которые указаны в кредитном договоре; зачастую этот телефон должник поменял, и от этого незнания взыскателя страдают совершенно посторонние люди. Запретить им звонить – это не выход, телефон указан в кредитном договоре, поэтому здесь со стороны государства требуется определенный шаг, чтобы убрать препоны ведения бизнеса.

И, наконец, третий блок вопросов – это, пожалуй, самая серьезная часть, которая специализирует этот вид бизнеса: какие могут быть требования и какие права у взыскателя, как у специального института? Это достаточно серьезный вопрос и он требует серьезных мозговых штурмов. Мы надеемся провести их в ближайшие месяц- два, чтобы подготовиться к 2018 году, который, надеемся, будет годом изменений в законе.

- Эксперты прогнозируют снижение доли просрочки в ближайшие годы. Как это скажется на коллекторском бизнесе?

- Если доля просрочки снизится, то это произойдет, на мой взгляд, только в одном случае, если начнут расти доходы населения. Сейчас банковский кредитный портфель потребительского кредитования, по которому в основном и работают профессиональные взыскатели, растет. При этом понятно, что все заемщики разобраны. Поэтому прогноз снижения просрочки возможен только в случае роста дохода населения, а это можно только приветствовать, ведь у взыскателей накоплены большие портфели догов и зачастую здесь проблема не в том, что человек бегает, скрывается, не хочет платить, а в том, что у него нет денег. Поэтому если этот прогноз основан на прогнозе роста доходов населения, - можно только приветствовать такое изменение. А  если же это предположение, что кредитные организации улучшили систему управления рисками и лучше ведут отбор заемщиков, то в это я просто не верю.