Джон Мейсон: «Регуляторы после кризиса 2008 года добились большей прозрачности рынков»

Джон Мейсон, глава подразделения Refinitiv по решениям для регулирования и управления структурой рынка, в интервью порталу Finversia.ru, рассказал, что удалось сделать в регулировании финансовых рынков после кризиса 2008 года, о тонкой грани между регулированием и избыточным регулированием и о гармонизации принципов регулирования в России и Европе.

- Джон, регуляторы во всём мире после кризиса 2008 года очень сильно закрутили гайки, чтобы больше такого кризиса не повторилось. Но, как известно, генералы всегда готовятся к прошлой войне. И поэтому и в этот раз они могут также промахнуться. Как думаете?

- Я думаю, что регуляторы всегда пытаются найти баланс между анализом того, что произошло и попытками предугадать, что может произойти в будущем. Результатом анализа причин кризиса 2008 года стала выпущенная Евросоюзом директива MiFID II «О рынках финансовых инструментов» и другие крупные директивы (BCBS 239, FRTB). Но её выпустили лишь спустя целых 10 лет после кризиса. Да, сравнение регуляторов с генералами, которые готовятся к прошлой войне, вполне уместно. Но при этом, нужно отдать должное тому, что у регуляторов за прошедшие 10 лет появились принципиально новые инструменты и новые подходы к регулированию рынков. Я имею ввиду всевозможные регуляторные песочницы, RegTech и так далее. И всё это свидетельство того, что уже сегодня регуляторы начинают готовятся к новому кризису.

Все материалы Finversia-TV

- А когда можно ожидать этот будущий кризис?

- Человек, который мог бы сказать, когда, несомненно, стал бы самым богатым человеком на Земле. Я не знаю. Над чем работают сегодня регуляторы? Они собираются лучше и плотнее регулировать финтех, блокчейн, они активно занимаются цифровизацией рынков. Сложно предсказать, откуда придёт новый кризис.

- А что удалось добиться мировым регуляторам за последние 10 лет? Что они смогли сделать? Что можно отметить?

- Если вспомнить, что происходило в 2008 году, то однозначно можно сделать вывод, что одной из причин кризиса стали внебиржевые сделки. По крайней мере, это была одна из причин разрастания кризиса в Европе. И все эти 10 лет регуляторы неуклонно двигались в сторону большей прозрачности сделок на внебиржевых рынках, к общему повышению прозрачности в финансовой сфере. Можно сказать, что прогресс по этому направлению есть. Директива MiFID II выпущена совсем недавно, ей около 11 месяцев. Но эта директива стала обязательной к исполнению, что важно. Да, прогресс налицо, однако прозрачность, конечно, ещё далеко не такая полная, как многим бы этого хотелось. Список обязательных для отчёта облигаций не такой большой. Кроме того, есть специальные условия, при которых компании могут получить освобождение от подачи отчётности, а сроки по предоставлению информации слишком большие и задержка может достигать пяти недель.

Другое направление, в котором регуляторы также продвинулись, это защита прав инвесторов. Тут прогресс налицо: они добились разделение оплаты исполнения сделки и оплаты за предоставление аналитики. И ещё удалось внедрить такой механизм, как исполнение сделки по лучшей доступной цене (best execution). И мы видим, как этот механизм распространяется не только на акции, но и на другие финансовые инструменты.

- Не кажется ли вам, что оборотной стороной мер по защите инвесторов и обеспечению большей прозрачности, является снижение инвестиционной привлекательности отрасли? В частности, инвестиционной привлекательности банков? Сегодня, например, российские банки часто стоят меньше капитала и в Европе ситуация не лучше. То есть, получается, что регуляторы выдавливают инвесторов из это сферы?

- Я думаю, что политика регуляторов направлена на выравнивание игрового поля с точки зрения доступа к рынку. Регуляторы стремятся внедрить такие правила, которые бы не дискриминировали участников рынка. Мы видели попытки расширить число игроков на рынке за счёт привлечения мелких игроков. От этого, в конечном счёте, выиграли все, в том числе крупные игроки. Тот же самый механизм best execution. Ведь раньше компании из большой группы поводили сделки через свой же инвестиционный департамент и зачастую, не по лучшей цене. Действовало правило: деньги должны оставаться в группе. Но теперь есть возможность и право выбрать лучшую цену, которая есть на рынке.

Я согласен с Вами, что грань между регулированием и избыточным регулированием очень тонкая и всегда есть риск перегнуть палку. Давайте возьмём любой финансовый инструмент и посмотрим на сайте ЭСМА, где он торгуется. Мы обнаружим, что он торгуется на 400 разных торговых площадках. Понятно, что применение концепции best execution становится делом технически сложным. Поэтому автоматическое распространение европейского регулирования на другие юрисдикции, будь то, к примеру, Россия или Сингапур, невозможно. Такое регулирование окажется чрезмерным.

- К вопросу о регулировании в России. Каким вам видится регулирование в России? Адекватным, избыточным?

- Если сравнить российский режим регулирования и режимы регулирования в Европе, то можно увидеть постепенную гармонизацию. То есть, идёт постепенный процесс сближения регулирования. Нет, законодательство не становится одинаковым, но при этом в регулировании европейского и российского рынка начинают проявляться сходные принципы.

- И в какой точки пути мы находимся? В плане развития регулирования? Или это бесконечный путь?

- Знаете, от фразы про бесконечный путь веет каким- то унынием и безысходностью. Мне видится процесс развития регулирования поступательным, где одна фаза, один этап сменяет другой этап. Выпущена директива MiFID II, но уже идёт работа над директивой MiFID III. Регуляторы разных стран сейчас внимательно анализируют положения MiFID II.