Олег Кузьмин: «Тысячи машин составят конкуренцию человеку»

IT-индустрия сегодня стала, как и финансовая, важнейшей отраслью, пронизывающей все другие отрасли экономики. Последние события показывают связь оценки успешности бизнеса таких компаний как Walt Disney Company или Macy's с продвижением этих компаний в онлайн. В гостях у главного редактора Finversia Яна Арта заместитель генерального директора компании «Инверсия» Олег Кузьмин. Разговор пошел об основных направлениях развития IT-индустрии, трансформации крупнейших IT-компаний, искусственном интеллекте, интернете вещей, виртуальной реальности, развитии программного обеспечения для банковского сектора и о том, как проходит импортозамещение в сфере IT.

– Компания «Инверсия» – одна из крупнейших российских финтех-компаний, она уже несколько десятков лет обеспечивают финансовую отрасль IT-решениями. Олег Борисович, каковы основные тенденции развития IT-индустрии сегодня?

– У практически всех компаний IT-индустрии сейчас растут финансовые показатели, так как идет цифровизация экономики, постоянно возникают новые технологии. Интернет вещей, облачные технологии, выход во время пандемии ковида в онлайн даже тех компаний, которые ранее активно не использовали интернет-продажи – все это способствует быстрому развитию IT-индустрии.

– Даже компания IKEA подняла белый флаг и вышла в онлайн, хотя ранее отказывалась наотрез. Ковид, на мой взгляд, прежде всего подтолкнул развитие дистанционной работы и дистанционных сервисов. На ваш взгляд, какие процессы в бизнесе запустила пандемия?

– К сожалению, не весь бизнес активно развивался в пандемию. Например, мой коллега из отрасли строительства грустно говорил, что дом на дистанционке не построишь. Действительно, многие направления производства во время пандемии испытывали серьезные проблемы. Но для IT-компаний ковид не стал стрессом, ведь программисты на удаленке работают уже много лет. А то, что действительно нам удалось перестроить и другие бизнес-процессы – консультации, тестирование, наши внутренние службы, начиная от найма сотрудников и кончая бухгалтерий, смогли работать на удаленке – это наше достижение. Причем пандемия повлияла не только на нас как компанию в IT-индустрии, но и на наших заказчиков. Сейчас большую часть работы с клиентами мы делаем дистанционно, что удобно и выгодно, особенно для региональных компаний. Плюс – это возможность сотрудникам быть вовлеченными одновременно в несколько проектов без поездок из точки в точку при правильной организации работы.

Взрывной рост произошел у компаний, которые предоставляли дистанционные сервисы. Например, у компании Netflix число подписок возросло в разы. Сам процесс автоматизации многих бизнес-процессов привел к тому, что многие задачи удалось переложить на программную обработку данных, что снизило необходимость вовлечения людей во многие процессы. Например, сейчас многие конференции проходят или в гибридном варианте, или полностью онлайн, при этом экономится время и средства на командировки. Многие инновации существовали еще до пандемии, например, совместные занятия спортом. А сейчас многие виды занятий спортом предлагаются в режиме онлайн, и люди тренируются дома.

– Да, после ковида не захотелось возвращаться в оффлайн. И многие мероприятия не вернулись в оффлайн. Началась новая эра?

– Да, просто ковид стал мощным спусковым рычагом для перевода в онлайн многих процессов. В нашей компании мы смогли так построить бизнес-процессы, чтобы качественно оценивать работу сотрудника вне зависимости от того, находится ли он в офисе или на удаленке. И учебные семинары для сотрудников мы теперь проводим онлайн. А это еще и запись этих мероприятий и возможность посмотреть в удобное время, если непосредственно время семинара было занято другими делами.

– А что такое интернет вещей? Насколько перспективна эта технология?

– Вот простой пример – мой фитнес-браслет, который каждый день показывает мою физическую нагрузку. Другой пример – моя дочь поставила на даче умную розетку, и теперь нет проблем дистанционно проверить, выключен ли там утюг. Это не только экономия времени, но и помощь в слежении за состоянием здоровья, например, за работой сердца. Создается единые международные стандарты, по которым будут работать системы «умного дома» от разных производителей. Системы безопасности, отопления, освещения разных производителей будут управляться от единого пульта. Это дает новые возможности – от экономии электроэнергии, например, можно слабее отапливать пустой дом, и заканчивая возможностью дистанционно управлять электроприборами.

– Еще недавно была на слуху мировая проблема нехватки чипов. Наметилось противостояние США и Китая в производстве чипов. Как обстоят дела сейчас?

– Сейчас США ввели серьезные санкции против Китая, отзываются американские специалисты из китайских компаний. Пока сложно оценить последствия, ведь могут быть затронуты многие страны.

– Закон о поддержке отрасли производства чипов в США подписан, но его последствия неочевидны. Не простимулирует ли это противостояние развитие производства чипов в Китае?

– Это вполне возможно. Не так много уникальных технологий, которыми владеет только одна страна или компания. Идет обмен знаниями, инновациями. Китай имеет мощное производство, научную школу.

– А есть тут шанс роста у других стран, например, России?

– Когда отставание существенное, его нельзя ликвидировать быстро. Начинать лучше с малого, нужно готовить учебную базу. Государство подчеркнуло важность IT-индустрии во время мобилизации. Когда-то давно я пришел на работу в закрытую структуру, которая проектировала системы пилотирования для корабля Буран, эти разработки программ и техники были уникальными для своего времени на мировом уровне. Значит, возможно создавать уникальные вещи и у нас.

– Но все же эти меры поддержки недостаточны. Нет ли риска, что это будет подготовкой кадров для отъезда?

– Обеспечьте лучшие условия для работы, и специалисты не уедут. Китай проходил этот путь около 20 лет назад – там изучали зарубежное оборудование, отправляли своих специалистов на учебу в лучшие вузы мира.

– Я когда-то скептически относился к теме искусственного интеллекта. Сегодня это реальность?

– Вполне. Начнем с совсем простого примера – работа по скриптам, с которыми работают сотрудники колл-центров. Мы внедрили это в состав наших программных продуктов. Задача банка – максимально вовлечь клиента, чтобы он воспользовался большим количеством продуктов, принес больше доходов банку. Несложно на основе анализа данных понять, пользуется ли человек кредитами, насколько успешно он их возвращает. Перед концом срока кредита можно предложить новый кредит. Или на основе анализа рынка можно понизить ставку по кредиту, чтобы клиент не ушел на перекредитовку в другой банк.

Скрипт, который анализирует состояние клиентского портфеля, предпочтения клиента, и подсказывает оператору на экране или предлагает клиенту в мобильном банке подобранные по его предпочтениям предложения – депозит, работу на фондовом рынке, покупку драгметаллов, услугу сейфовых ячеек. Если банк внедряет такую технологию, то даже такие простые вещи эффективно работают и приносят дополнительную прибыль. Это еще не ИИ. Здесь алгоритмы расписываются человеком.

Несколько сложнее устроены уже давно работающие скоринговые системы. Это уже обучающаяся система. Система собирает историю о массе заемщиков, их анкеты с десятками параметров, анализируется кредитная история и вычисляются критерии, которые позволяют улучшить прогноз возвратности кредита. Например, на больших данных скоринг оценивает человека с незавершенным высшим образованием как клиента с меньшим качеством возврата кредита.

В Китае ввели несколько лет назад социальный рейтинг, когда на основе данных с сотен миллионов камер и из множества баз данных система рассчитывает рейтинг, от которого зависит жизнь людей. Человеку с низким рейтингом труднее устроиться на работу, получить кредит, купить билет на поезд. В России двое моих знакомых получили штрафы во время ковида на основе анализа искусственным интеллектом данных видеокамер, когда они выходили в магазин у дома.

– Это все искусственный интеллект?

– Да, система распознавания лиц обучаемая. В основе технологии нейросети. Сейчас развивается интересная тема самообучающихся роботов.

– Алиса от «Яндекса» – это тоже искусственный интеллект?

– Грань искусственного интеллекта очень размыта. Уже сейчас есть программы, которые общаются с человеком так, что человек не может понять, говорит ли он с человеком или с машиной. И Алиса – одна из них. Проекту несколько лет, помню, когда это решение только появилось, то ради интереса попробовал приложение на уровне диалогов, было достаточно много ответов не по делу. Сейчас стало гораздо круче. Очень удобно, что реально хорошее распознавание голоса на указание адреса в интеграции с картой и навигацией. Быстро, удобно и безопасно вместо тыкания на навигаторе автомобиля. А теперь и продолжение этой истории – я часто встречаю на улице машины «Яндекса» с камерами, на которых идет обучение работы автопилота.

– Полгода назад из Google уволили инженера, который заявил о наличии сознания у чат-бота компании. Как это понять? Нам пока не угрожает Skynet из фильма «Терминатор»?

– Конечно, сейчас в фильмах активно обыгрывают подобные сюжеты, например, что даже законы робототехники могут вольно трактоваться искусственным интеллектом.

– Вопрос появления сознания у искусственного интеллекта это просто популярные новостные сюжеты или уже на грани реальности?

– Думаю, уже на грани реальности. Я верю в разум. Считаю, что все мыслительные процессы повторимы. Но для некоторых процессов требуются очень мощные компьютеры. В шахматы гроссмейстеров суперкомпьютер уже обыгрывает. Это пока одна узкая область. Но тысячи такого рода машин каждая в своей области вполне могут составить конкуренцию весьма квалифицированному человеку.

– Еще одна новация IT – виртуальная реальность. Можно арендовать виртуальный офис в метавселенной Facebook, в котором будут сидеть сотрудники с красивыми аватарками. Уже продается виртуальная недвижимость. Но наш гость Алексей Зенков из компании Kesmaty сомневается в успехе этого проекта. Как оказалось, проблема в шлемах виртуальной реальности, в них чудовищно неудобно находиться. Должны быть разработаны принципиально новые аксессуары для вхождения в виртуальную реальность. Это увлечение или может новое глобальное направление?

– Вполне может стать новым важнейшим направлением развития уже в ближайшее время. Например, игры. Масса молодых людей играют в сетевые игры буквально по расписанию. Это огромный бизнес, и он быстро растет. Кто будет первым, тот успеет получить все. Когда игра позволит человеку войти в нее в костюме виртуальной реальности, это может стать колоссальным толчком к приходу инвестиций.

– А рабочие процессы?

– Давайте посмотрим на историю появления банка Тинькофф. Банк использовал технологии, которые были и у других банков, но в значительно более концентрированном виде. Сейчас любой средний банк предлагает эти же услуги, но банк Тинькофф был первым. А банк Тинькофф движется вперед, предлагает новые услуги. Это хороший пример того, как первопроходцы становятся и остаются ведущими игроками. Банк из сравнительно небольшого частного банка стал крупным, вошел в список системно значимых банков. Возможно, когда будут разработаны соответствующие аксессуары, банк Тинькофф сделает и полноценный виртуальный офис.

– А не грозит людям деградация с появлением подобных сервисов?

– Читал о мечтателях, которые предлагают разрабатывать капсулы с массажем, чтобы люди не залеживались на диванах. Но это пока из области фантастики.

– Еще две важные IT темы – облачные сервисы и кибербезопасность. Что происходит в них?

– Это, конечно, связанные вещи. Облачные сервисы – дело сегодняшнего дня. Это замечательная возможность собрать в облаке все средства автоматизации, начиная от программ для малого бизнеса и до программ для большой компании. Мы как компания автоматизируем основные финансовые инструменты – кредиты, депозиты, расчеты. Уже лет 15 одна из основных наших задач – интеграция программ с огромным внешним миром, который каждый заказчик описывает по-разному. Наши заказчики используют различные государственные сервисы, облачные сервисы, частные решения в области автоматизации процессов. Каждый раз мы видим желание банка максимально защитить свою внутреннюю сеть, но при этом подключать множество внешних сервисов.

– В сегодняшнем мире уязвимость снижается? Противоборство снаряда и брони идет и в этом сегменте?

– Здесь нет единого ответа. В разных компаниях по-разному выстроена система доступа. Иногда банки делают упор на физические средства безопасности. Но основная опасность для банка сейчас именно программная. Существуют утечки изнутри банков, до 70%-90% случаев связаны с утечками через сотрудников банка и некачественными программными решениями.

Наша компания сама прошла сертификацию по безопасности для снижения подобных рисков. Но для этого нам пришлось инвестировать в этот проект, заметно перестроить свою работу, привлечь существенные ресурсы специалистов.

– Проблема кибербезопасности сейчас становится острее?

– Если вы постоянно занимаетесь контролем возможных мест утечек, то риски для безопасности постепенно снижаются. Если же вы не уделяете внимание безопасности, то вероятность возникновения дыр в вашей системе безопасности растет. Мы все начинаем активнее пользоваться технологиями Open Source, а они не всегда бывают защищенными.

– Что происходит сегодня с основными игроками IT-индустрии? Специализация компаний сужается?

– Исторически без учета последних событий в России нашим партнером была компания Oracle. Да, тренд облачной технологии есть, но крупная компания пытается следовать не только текущим трендам, а удовлетворять всем пожеланиям клиентов. Например, когда блокчейн вошел в моду – предложили систему обработки баз данных, заточенная под блокчейн. Масса интересных новаций появляется в самых разных областях, а крупнейшие компании стараются все их использовать.

– Такие игроки как IBM или Intel стали уступать место конкурентам. Это на самом деле происходит со старейшими IT-компаниями?

– У меня нет сейчас детальной статистики. Но, например, компания IBM вышла из большинства секторов, в которых она когда-то начинала свой бизнес. Компания Lenovo выкупила многие технологии IBM и сейчас успешно их развивает.

– Насколько критичен конфликт России с западом для IT-индустрии? Увязка наших компаний с глобальными игроками была очень тесна. Я всегда думал, что наш IT-сектор – это в первую очередь вендоры, мало самостоятельного ПО. Но многие считают это ошибочным мнением.

– Если мы говорим об области IT, то необходимо рассмотреть несколько ее составляющих. Компьютерное железо – оно первично. В области железа, например, процессоров мы заметно отстаем. Вряд ли мы сможем сами изготавливать все компоненты, нам придется создавать совместные предприятия с зарубежными партнерами. Но даже многие страны Евросоюза не производят самостоятельно все компьютерные компоненты. В том-то и прелесть открытого мира, что мы можем использовать достижения других стран. Россия традиционно сильна в области математики и программирования. Во многом уникален наш банковский бизнес, было немного успешных внедрений западных автоматизированных банковских систем (АБС) в российских банках.

– Ваша компания внедряет АБС, отечественный программный продукт. А какова в нем доля отечественных разработок?

– У нас вся клиентская часть переведена на несколько модификаций языка Java, проверена на российской версии Java. Наше программное обеспечение отлично работает на отечественном железе и на российской операционной системе.

Что касается баз данных, мы исторически делали упор на ПО от компании Oracle, у нас очень удачное решение, банк Тинькофф до 100 млн. транзакций в день на нем обрабатывает.

Но уже несколько лет назад, имея возможность общаться с рядом компаний, мы поняли важность импортозамещения и стали заниматься созданием приложений, которые используют либо Open Source, либо российские приложения.

Самое большое сожаление вызывает то, что не существует программы, которая сама переносит код и данные из одной программы в другую. А с изучением новой базы данных мы узнаем ее плюсы и минусы. И в результате мы, периодически проходя сложный путь набора опыта и ошибок, новые решения фактически пересоздаем заново. То, что замечательно работало в одном решении, в другом работает плохо. А наши заказчики достаточно требовательны, мы не можем предлагать им ухудшение характеристик наших новых продуктов. И наша основная задача – создать конкурентоспособные решения, основанные на российском или свободно распространяемом ПО.

– Слабым местом нашей IT-индустрии оказалось железо?

– Да, по софту мы найдем отечественные решения. Но полностью перейти на отечественное железо будет непросто.

– Вы вступили в Ассоциацию разработчиков программных продуктов «Отечественный софт» для решения этой проблемы?

– Это не только совместная работа по импортозамещению. Для нас важно, что АРПП «Отечественный софт» представлена в различных комитетах по законотворчеству. Появляется возможность донести наши проблемы до законодателей и узнавать о разрабатываемых законопроектах, чтобы мы могли заранее снизить риски для наших клиентов.

– Госполитика по поддержке IT-сектора успешна? Например, есть налоговые льготы, они помогают?

– Да. Мы относимся к компаниям, которые создают новые программные продукты. Пока мы частично вынуждены использовать и зарубежные компоненты, но их объем и критичность уменьшается. Когда мы продаем свои продукты, есть существенные налоговые льготы, они помогают компании иметь средства для развития бизнеса. Например, компания разрабатывает АБС уже около 20 лет. Туда вложен труд 150 программистов, сотен тестеров, обратная связь от сотен потребителей, использующих эту программу в ежедневном режиме. Это десятки тысяч человеко-лет на создание программного продукта.

– Что сегодня определяет направление развития банковского IT? Во время кредитного бума создавали системы скоринга, кредитного конвейера. Конечно, всегда есть и новые требования регулятора. Что сегодня стоит на повестке дня?

– Мы не можем начать жизнь с чистого листа, занимаясь только импортозамещением. Хотя сейчас это наша задача номер один. Для нас важно освоение новых технологий, новых средств, которые могли бы быть логичны и интересны. Например, если на Open Source решении сделать интересное приложение, которое будет востребовано заказчиками, то для Заказчика совокупная стоимость продукта не увеличивается на стоимость дополнительного ПО (например, СУБД). Выигрывает Заказчик – выигрываем мы!.

Появляется большое количество отличных внешних сервисов. При правильном их использовании увеличивается скорость обработки данных, качество обрабатываемой информации. Это позволяет в конечном итоге предложить клиенту продукт с лучшими возможными условиями.

– Если подвести краткий итог, то у вашей компании сейчас два основных проекта – импортозамещение и продолжение развития соединения ваших программных систем с внешним миром?

– Да, именно так.