Пётр Дворянкин: «Стопроцентное замещение классических денег криптовалютами вряд ли произойдёт»

О промежуточных итогах законотворческой работы в отношении криптосферы порталу Finversia.ru рассказал член Экспертного Совета Госдумы, эксперт Общероссийского народного фронта, основатель Международной сети профессиональных инвесторов в цифровые активы CryptoLife Пётр Дворянкин.

- Криптовалют, как мы с вами знаем, не существует (с точки зрения нынешнего российского законодательства). Взятка, полученная в биткоинах, взяткой не считается. Кража криптовалюты, пусть даже на миллионы долларов, не считается кражей. А недавно Арбитражный суд Москвы отказался включить биткоины в конкурсную массу должника, признанного банкротом. И так далее и тому подобное. Когда этому придёт конец?

- Действительно, есть судебный прецедент, про который вы рассказали. Но ещё до его появления была интерпретация, что криптовалюты – это «иное имущество», которое можно обменивать, покупать, продавать. Нынешние законотворческие инициативы поддерживают эту точку зрения.

Я искренне надеюсь, что этому будет положен конец, то есть будут приняты первые законопроекты или хотя бы даны первые определения. Как член Экспертного совета Госдумы могу сказать, что государственный механизм работает на всех парах. С другой стороны, ждать, что, несколько месяцев получатся какие-то отличные результаты, было бы преждевременно. У меня есть с чем сравнить. Я до этого имел некоторое отношение к развитию велодвижения, как бы это интересно ни звучало. Создание законотворческой базы, в котором я участвовал, заняло несколько лет. Понятно, что там, где деньги, всё в тысячу раз быстрее. Вот сейчас оно как раз в тысячу раз быстрее. Но есть неизбежные издержки, неизбежные ошибки. По-другому не бывает. Всё идёт в нужном направлении.

Все материалы Finversia-TV

- Как бы вы охарактеризовали тот вариант регулирования криптосферы, к которому склоняются российские регуляторы? В частности, законопроект Минфина.

- И законопроект Минфина, и законопроект ЦБ, и акт Минкомсвязи – они вносят определённую ясность (криптовалюта признаётся как «иное имущество»), но в них вопросов, дипломатично скажем, не меньше, чем ответов. И, конечно, в таком виде, как они сейчас есть, их принимать нельзя. Про это можно долго дискутировать, можно привести мнение РАКИБа, который их активно критикует. Но и к самому законопроекту РАКИБа тоже много вопросов.

В чём разница? И Минкомсвязь, и ЦБ предлагают ограничить возможность инвестирования в ICO-проекты с верхней планкой в 50 тыс. рублей в год для обычных граждан. РАКИБ видит эту планку на уровне одного миллиона рублей. С моей точки зрения, 50 тыс. рублей – это довольно мало. Средняя ежемесячная зарплата жителя города Москвы – порядка 70-80 тыс. рублей. Предвосхищая ваш вопрос: «Какая же сумма должна быть – 50 тыс. рублей или миллион?», скажу, что где-то посередине.

- Пятьсот тысяч?

- Мне понравился вариант, который прозвучал 1 марта в блокчейн-коммуне. Можно было бы физлиц диверсифицировать по различным параметрам – например, по 2-НДФЛ, сколько они получают ежемесячно, или по выписке с банковского счёта. Потому что тоже могут быть интересные варианты: у человека зарплата заявлена 13 тыс. рублей, а он хочет инвестировать полмиллиона. Вопрос…

Тут можно обратиться к международному опыту, который мы как международная сеть профессиональных инвесторов в цифровые активы CryptoLife активно отслеживаем. Зачем наступать на те грабли, на которые другие уже наступили? Например, в Японии, несмотря на то, что всё уже давно принято и легализовано, сейчас идёт доработка законодательства. В Швейцарии то же самое. Там всё уже можно делать – и расплачиваться криптовалютой, и официально провести ICO, открывать счёт в банке… То, что мы сейчас делаем – это первые шаги долгого пути, надо быть к нему готовыми.

- Но это шаги в нужную сторону?

- Сам факт, что эти шаги есть – это уже хорошо. Вопрос правильный… Регулятор с одной стороны говорит, что нельзя всё это сильно зарегулировать, потому что всё очень быстро уйдёт (и это очевидно). При этом, с другой стороны, обсуждается планка в пятьдесят тысяч. Всё должно быть очень хорошо взвешено, продумано. Тут надо найти золотую середину. По результатам парламентских слушаний, которые были 20 февраля, мне больше всего понравилось выступление первого вице-премьера г-на Шувалова, который сказал о том, что можно было бы принять определенное… не то чтобы мягкое регулирование, но такое, чтобы федеральные органы исполнительной власти могли сами дорегулировать. Возможно, в рамках их специализаций, они смогут подготовить более выверенные решения.

- На ваш взгляд, сможет ли криптовалюта когда-либо стать полноценным платёжным средством на территории нашей страны?

- А золото у нас является полноценным платёжным средством?

- Не совсем.

- Можно сейчас предполагать, нужно ли это. Есть кейс Венесуэлы, например. На волне хайпа у них уже создана вторая криптовалюта национальная. Я не очень могу понять, если там постоянно идёт обесценение фиатной валюты, каким образом помогут криптовалюты уладить процесс?

В будущем, безусловно, криптовалюты займут свою нишу. Стопроцентное замещение классических денег вряд ли произойдёт, но большую или меньшую роль они смогут на себя взять, это очевидно, потому что у них есть ряд преимуществ.

- Может ли создание крипторубля принести пользу?

- С классическим фиатным рублём мы находимся в системе классических межбанковских связей, которые у нас, к сожалению, не на 100% под нашим контролем. SWIFT – вся эта история ближе к Америке… А если будет осуществлена эмиссия национальной криптовалюты тем же самым ЦБ (который, конечно, сейчас в кошмаре от одной этой мысли, хотя и там уже разные есть мнения), то в целом можно решать ряд вопросов, таких как обход санкций, прозрачность финансовой системы и движение денег внутри стран. Но тут надо идти поэтапно, постепенно, стараться не бежать впереди паровоза, но при этом и в глухую оборону не уходить.

- Майнинг, по ряду объективных причин, уже не является столь прибыльной деятельностью, как это было ещё некоторое время назад. Налогообложение майнеров не сведёт ли на нет вообще эту активность в нашей юрисдикции?

- У нас есть ряд преимуществ перед другими юрисдикциями: стоимость электроэнергии и температурный режим. К тому же, в ряде других юрисдикций на майнинг тоже распространяются налоги. С точки зрения гражданина и потенциального майнера (хотя у меня своей фермы нет), я бы выступил против налогов. С точки зрения государства, я за налоги, потому что это всё-таки определённая экономическая деятельность, которая должна облагаться налогом, потому что покупается оборудование, тратится электроэнергия, возникает цифровой актив, запись в распределённом реестре. Хотя, конечно, мы повысим конкурентоспособность, если откажемся от налогов или введём налоговые каникулы.

Надо понимать, что есть различные технологии распределённого реестра. И та, что сейчас наиболее популярна [Proof-of-Work], требует большого количества электроэнергии. С неё всё началось, но вряд ли она будет в имеющемся объёме представлена на горизонте среднесрочной перспективы. По своей природе сеть биткоин постоянно увеличивает мощность. Потому что всё больше и больше майнеров, всё сложнее и сложнее производство, больше и больше мощности. Никто не задумывается, что будет через пять лет. То, что это самая неэффективная сеть с точки зрения энергозатрат, ни у кого сомнений не вызывает. Майнинг – это всё-таки больше среднесрочная история. Надо это чётко понимать. Когда предлагают на закрывающуюся атомную электростанцию в Ленинградской области поставить майнинговое оборудование, потому что есть лишняя электроэнергия – это разумно… Но когда собираются строить города для майнинга – не знаю… я бы в такое не стал вкладываться.

- Законопроект о краудфандинге, подготовленный Центробанком совместно с Минэкономразвития – насколько этот документ, в случае его принятия в нынешнем виде, поспособствует установлению простых, понятных правил проведения ICO и защите инвесторов?

- Тут надо смотреть всё-таки не на нынешний вид, а на тот вид, который будет в конце, потому что к текущему варианту законопроекта довольно много вопросов. Данный законопроект, в частности, подразумевает, что можно будет на определённых площадках свободно конвертировать криптовалюту, выпущенную в рамках ICO. Получается, что всю остальную криптовалюту нельзя будет конвертировать. И это, конечно, обрубает значительную часть экономических процессов в цифровой экономике. Бизнес опять уйдёт в Японию и Швейцарию. Это, скажем так, жёсткая часть данного законопроекта.

Дальше есть ряд нюансов, надо смотреть конкретно по налогообложению, насколько это будет более привлекательно с точки зрения отчислений, по сравнению с какими-то классическими юрисдикциями типа Сингапура, Швейцарии (Цуг, Фрибург и другие кантоны) и другими, более экзотическими направлениями.

Здорово, что уже есть предмет, от которого можно отталкиваться. Но этот предмет не конечный, его надо ещё дорабатывать.

- Доработка активно идёт?

- Мы как раз сейчас находимся в процессе интеграции в Экспертный совет ЦБ, по обращению Общероссийского народного фронта.

С позиции ОНФ, есть существенное направление – защита цифровых прав граждан и бизнеса. Создан Экспертный совет на базе фронта по итогам встречи с президентом в конце прошлого года. Была проведена конференция с привлечением зарубежных экспертов. Мы силами CryptoLife организовали прямое включение из Шанхая, а до этого собрали ещё мнения экспертов из Швейцарии и Японии. Мнение от швейцарцев нам из посольства пришло, поэтому оно было сдержанно оптимистическое. Японцы нам сказали, что для японского правительства при введении регулирования приоритетами были KYC (Know Your Customer, т.е. определение личности клиента) и, соответственно, борьба с отмыванием доходов, затем налогообложение и уже на третьем месте – то, что нас больше всего беспокоит, защита цифровых прав граждан и бизнеса. Недавняя история с биржей Coincheck, когда было украдено более полумиллиарда долларов (для криптомира это огромная сумма), является в каком-то смысле подтверждением. Когда мы разговаривали во время прямой линии с экспертами из Шанхая, они тоже сказали, что несмотря на определённые шаги государства в этом направлении, они были формальностью, и как-то близко к сердцу никто из руководства не принимал реальные проблемы и заботы рядовых граждан и бизнеса. Все увлеклись сильным закручиванием гаек. Оно, конечно, помогало бороться с мошенничеством, но в недостаточной степени.

Исходя из всего этого мы полагаем, что наши федеральные органы исполнительной власти должны иметь перед глазами вопрос о защите цифровых прав граждан и бизнеса. Это должен быть не только вопрос о том, какую сумму можно вкладывать в ICO – пятьдесят тысяч или триста, но это должен быть по сути комплекс мер, который мы на базе ОНФ также постепенно готовим и реализуем.

- Какие права вы предлагаете защищать? Подразумевается защита от хищений или какая-то другая сторона вопроса?

- Прежде всего, это информированность населения. Для абсолютного большинства граждан не то что нет чёткой картины криптосферы… У них перекос либо в ту сторону, что это Клондайк, можно копнуть и обогатиться. Надо срочно всё бросать, бежать ферму покупать, закладывать квартиру, покупать биткоин. Что, к сожалению, многие сделали. Другие, зато, убеждены, что всё это полная ложь и обман, что это пузырь, и что тот, кто об этом говорит, априори мошенник. Я даже когда не с рядовыми гражданами, а с состоявшимися бизнесменами эту тему обсуждаю, приходится тратить время на объяснение основ. Речь, наверно, должна идти об интеграции определённого образовательного блока, понятно, в вузы и, в общем-то, уже и в школьную программу. Цифровая экономика – это не наше с вами будущее, это их будущее, которое мы формируем. У ВЭБа есть департамент четырнадцатилетних, у нас есть стажёр четырнадцатилетний, который нам помогает.

- Криптосадик детский открылся где-то в Москве или Московской области.

- И в чём там крипто-составляющая?

- Просвещают детей.

- На самом деле, правильно. Вопрос только – кто просвещает? Может быть, нужно ещё просветить просветителей.

То есть, первый блок работы – информирование.

Дальше, к сожалению, есть проблема – очень большое количество скам-проектов, мошеннических проектов. Они могут быть либо осознанные, либо не осознанные. Люди, когда проводят ICO, среди них большое количество изначально мошенники, которые хотят деньги собрать и улететь. Либо те, кто искренне в это верят, хотят сделать, но не обладают достаточной компетенцией. Это тоже убытки. Есть маленький процент тех, у кого всё получается.

- По вашим оценкам, какой это процент?

- Несколько процентов. Часто в интернете, в Яндекс Директ, в Фейсбуке (который обещал запретить рекламу ICO, но почему-то не запретил) рекламируются проекты с очень сомнительной составляющей, хотя есть и знакомые, понятные проекты, относительно надёжные. Среди рейтинговых агентств, занимающихся рейтингованием ICO, опять-таки, есть качественные, а есть агентства, к которым очень большие вопросы, как они рейтинги составляют. Более того, есть просто рейтинговые агентства «под проект».

Тут существует скам на разных уровнях. Это, с одной стороны, усложняет задачу, с другой стороны, не удивляет, потому что процесс становления идёт. Борьба с подобным скамом – большая работа. Общероссийским народным фронтом в этом направлении уже сформирована база из экспертов, из юристов, с каждым днем она увеличивается. В обозримом будущем появится первый список скам-проектов. ОНФ не будет оценивать проекты, Фронт не рейтинговое агентство всё-таки, но будет бороться с мошенническими проектами. К этой задаче будут привлечены рейтинговые агентства, которые не вызывают вопросов. Качественное рейтинговое агентство – это определённый пул экспертов с аналитикой поставленной, и если они социально ответственны, они могут какую-то часть своего времени потратить на пользу обществу. Чем рынок будет чище от скам-проектов, тем населению и государству будет проще, тем более конкурентоспособны мы окажемся на мировой арене. Цифровая экономика – это про международную составляющую. Если, скажем, к японским инвесторам будут поступать 99 из 100 проектов – скамовые, то у них понятно, какое отношение к России будет. А если к ним будут поступать из 100 проектов 80 не скамовые, то они по-другому будут на Россию смотреть.

Любой человек – потенциальный криптоинвестор, он может инвестировать как в российские проекты, так и в международные. Со всех сторон будет хорошо, если будет больше знаний, информированности и качества.

Мы сейчас формируем первую федеральную программу по базовому оффлайн-информированию населения: о понятиях, об основных рисках и т.д. Соответствующий интернет-ресурс будет интегрирован с сайтом ОНФ. Я хоть и всячески ратую за, но я прекрасно понимаю, что это крайне рискованная история, это венчурные инвестиции, малоизученные. Надо быть крайне осторожным, инвестировать не более 10-15% своего портфеля. Но то, что это перспективно – это точно.

- О создании специального органа, может быть, аккредитованного государством каким-то образом, который будет не черные списки делать, а создаст список рекомендованных проектов, речи не идёт пока?

- Тут скорее может идти речь о какой-то официальной аккредитации рейтинговых агентств. Наверное, это нужно. Но есть много вопросов. К этому мы рано или поздно придём. Но нужно хотя бы определённую базу посмотреть, кто, что и как делает, сформировать определённый пул. В Японии есть министерство, которое специально сделано для отбора проектов для проведения ICO. На территории Японии можно официально ICO провести, но надо соответствовать большому количеству требований. Я думаю, что это неплохо, потому что когда человек не готов время тратить на заполнение каких-то анкет, он хочет деньги здесь и сейчас, вряд ли он что-то сможет сделать в целом. Ну и, чем более детально это всё будет просмотрено и обсуждено, тем больше шансов и у регулятора понять, что за проект перед ним.

Я думаю, что может речь идти о саморегулируемой организации. РАКИБ, например, озвучила, что на базе этой ассоциации можно сделать СРО. Но мы знаем, что саморегулируемые организации в России часто не работают, взять хотя бы пример рынка недвижимости.

Есть истории, связанные с песочницами. Например, песочница ЦБ – РегТех, куда мы подали обращение. Возможно, на их базе как раз будет проводиться отсеивание определённых проектов. Но сразу встаёт вопрос у участников рынка. Понятно, что в этих песочницах будут участвовать те, кто поближе к данной организации. А те, кто подальше? А те, кто совсем далеко? Те, кто далеко – они, понятно, уйдут в другую юрисдикцию, будут там платить налоги и т.д. Тут надо на каждом этапе всё внимательно анализировать и уделять максимум внимания консультациям с экспертным сообществом.

- Вы представляете международную сеть инвесторов. Расскажите вкратце, какие криптоактивы сейчас имеют ценность?

- В двух словах скажу, зачем мы основали эту сеть. Основная её задача – привлечение зарубежного капитала в российские проекты, прежде всего. По своему менталитету, русские умеют что-то новое, инновационное изобретать, с ИТ у нас всё хорошо. И в силу специфики цифровой экономики, цифровых активов международная составляющая очень важна. С точки зрения перспективности активов, давайте говорить о краткосрочной перспективе, потому что на средне- и долгосрочную перспективу очень сильно влияет стремительное развитие технологий в ту или иную сторону и законодательное регулирование в тех или иных юрисдикциях, его изменения. Но с точки зрения долгосрочной перспективы, мой партнёр Мансур Гусейнов определил несколько криптовалют, потому что у этих проектов есть уникальные характеристики, которые помогут и выжить, и развиваться. В первую очередь, конечно, биткоин. Он в серьёзной просадке, и, по свежим прогнозам того же РАКИБа, вырастет до 30-50 тыс. долларов. Что касается моего личного мнения, до 20 тыс. долларов вырастет точно. Абсолютная уверенность есть в эфириуме, его называют биткоин 2.0. Большинство блокчейн-проектов, которые выходят, они выходят на блокчейне эфириум. Также рекомендации по монетам Zcash, Dash, Monero, потому что они сконцентрированы на приватности транзакций и данных пользователей. Несмотря на то, что криптовалюта Neo активно пиарится, у всех на слуху сейчас, она вызывает вопросы. Отечественная разработка Waves – довольно перспективная и ещё пока не сильно раскрученная.