Владимир Рожанковский: «В США есть большой запрос на «внесистемную» женщину-президента»

Владимир Рожанковский, эксперт «Международного финансового центра», поделился своим видением будущих президентских выборов в США, запросе американцев на женщину-президента и судьбе Джерома Пауэлла.

– Владимир, следующие выборы в США будут женскими?

– Да, запрос на женщину-президента в Штатах огромный. Хилари Клинтон не победила в прошлый раз, но за ней был большой избирательский корпус. Честно говоря, женщина-президент для американцев – это идея фикс. Уже не знаю, зачем им нужна именно женщина в кресле президента, но факт. При всём при этом мы знаем, что политическая система в США сбалансирована и кто бы не пришёл к власти – тот же Дональд Трамп – он будет урезонен, уравновешен, будет, как говорят американцы, cut down to size.

– Притёрт?

– Притёрт. Американцы менее серьёзно относятся к выборам, чем мы. Для них это шоу, этакий Super Bowl.

Все материалы Finversia-TV

– Кто из кандидатов-женщин заявил о себе наиболее громко?

– Сейчас много разговоров о Тулси Габбард. Ей 37 лет, она молода и, помимо прочего, ветеран войны в Ираке, что добавляет ей веса. Помните, как вся Америка оплакивала смерть Джона Маккейна? Он национальный герой, несмотря на одиозную политическую позицию.

Трамп делит всех кандидатов на два лагеря – на тех, у кого есть, по его выражению, стальные кишки, и те, у кого «кишка тонка». В одном из интервью Джейми Даймон, глава банка JP Morgan, нелицеприятно выразился о Трампе, заявив, что если бы он стал президентом, то у него были бы куда лучше результаты. Трамп написал в Twitter, что «не быть Даймону никогда президентом – кишка тонка». Кстати, Трамп понимает, что у общества есть запрос не просто на женщину-президента, но на человека несистемного. Я это наблюдаю, когда общаюсь с американцами.

– Это что значит? Что кандидаты не будут идти ни от демократической, ни от республиканской партий? Станут самовыдвиженцами?

– Быть самовыдвиженцем очень сложно в текущих политических реалиях. У Демпартии, у Республиканской партии есть определённый электорат, есть спонсоры. Если вы помните, Трамп изначально собирался идти в президенты как самовыдвиженец, но даже Трампа с его абсолютными возможностями и деньгами всё-таки склонили взять платформу одной из партий. Хотя запрос на самовыдвиженцев есть. Я читаю много откровений обычных людей – они разочарованы во всех, в том числе разочарованы в Трампе. То, что сейчас творится на Капитолийском холме, не радует никого. Есть понимание тупикового развития двухпартийной системы. Общество разделено между враждующими партиями, части общества становятся всё больше и больше антагонистичными друг другу.

– Требуется перезагрузка системы или общество уже готово поддержать внесистемного кандидата?

– Боюсь, общество пока еще не готово поддержать такого кандидата. Нет той нужной платформы политической. Поэтому, скорее всего, будущий президент будет формально представлять интересы одной из партий. В последнее время мы услышали о многих так называемых самовыдвиженцах из бизнеса. Например, бывший главный управляющий мировой сетью кофеен Starbucks Говард Шульц, владелец агентства Bloomberg Майкл Блумберг, основатель Facebook Марк Цукерберг, тот же Джейми Даймон. Но непонятно, кто их электорат, непонятно, что они будут делать в случае прихода к власти. Будут бороться с системой, будучи её порождением?! У них нет конкретного ответа. Я, кстати, бы хотел, чтобы в США продолжилась традиция выбирать президента из деловых кругов. Мы, русские, с американцами на низовом уровне больше похожи, чем отличаемся друг от друга. И больше не похожи на наши элиты в той же мере, в какой американцы не похожи на свои элиты. И там, и здесь пропасть между элитами и избирателями. С одной стороны – общество, с другой стороны – воющие между собой элиты. Ведь та же тема Russia Gate она ведь не про Россию, она про борьбу республиканцев с демократами, про передел сфер влияния. Элиты пытаются привлечь на свою сторону народ, но народ всё больше понимает, что им пытаются воспользоваться как ресурсом, что элитам не до народа на самом деле.

– Итак, у кого из женщин-кандидатов больше очков?

– Александрия Окасио-Кортес, конечно, у всех на устах. Хорошо поставленная речь, замечательный английский язык без акцента, несмотря на то, что этнически она скорее латинос. Её страстное желание защитить людей с низкими доходами, нападки на миллиардеров. Интересная повестка, актуальная, но я вижу, что у неё отсутствует позитив. Вот в чём проблема. Посмотрите, как победил Трамп. Он много критиковал своих оппонентов, даже угрожал кое-кого посадить…

– Известно кого!

– Да, помните его знаменитое, «lock her up»? Имея ввиду, конечно, Клинтон. Так вот, он критиковал, возражал, приводил аргументы и, наконец, предлагал конструктивную повестку. Помните, как он буквально пальцам пересчитал, что сделает, когда придёт в Белый дом? И вот сейчас как раз бодается с Конгрессом за одно из таких предвыборных обещаний – стену с Мексикой. Поэтому очень важно, чтобы у будущего кандидата в президенты, который подаёт себя как бунтарь, была бы кроме критики ещё и позиция – план действий.

– У Элизабет Уоррен есть позитивная повестка?

– Безусловно! Она понимает, что есть запрос на чистку американских элит, что элиты фактически несостоятельны. Помните, было такое движение сразу после кризиса 2008 года Occupy Wall Street? Так вот, тот запрос общества до сих остался без ответа, не был услышан. Движение «Нас 99%!» просто проигнорировали, «заткнули», люди были вынуждены уйти в виртуальное пространство, в социальные сети. А интернет живёт своей собственной жизнью и тот политик, который его игнорирует, обрекает себя на поражение. Элизабет Уоррен как женщина выглядит безусловно слабо в сравнении с Трампом. И если будут прямые телевизионные дебаты с Трампом, она, боюсь, проиграет.

– А Трамп пойдёт на выборы?

– Конечно, у него поддержка в районе 37% избирателей – с такой поддержкой надо идти. Все последние президенты США баллотировались на второй срок.

– То есть мы увидим сражение Трампа против Уоррен?

– Неизвестно ещё, пока немного рано что-либо утверждать. Помимо Окасио-Кортес, есть ещё такой сильный кандидат, как Берни Сандерс. У него всего два «недостатка»: он белый и он мужчина. А в остальном у Сандерса всё хорошо. У него, на мой взгляд, есть своё очарование голливудского героя, который потерпел поражение на ринге, на предыдущих выборах. И тут он поднимается, тренируется, собирает волю в кулак и… всё-таки побеждает. Happy end! Любимая американская сказка – сказка про человека, которого практически уничтожили, но который собирается с последними силами и неожиданно побеждает. Из всех кандидатов только у Сандерса такая история присутствует. Но, к сожалению, у него нет чёткой позиции по миграционной политике, а это ключевой вопрос.

– Как изменившаяся политическая ситуация будет влиять на экономику?

– Я впервые за много лет не вышёл в этом году из золота. Мы обычно с моими клиентами покупаем золото в начале осени и продаём его после рождественских праздников – перед китайским Новым годом. Но я впервые не продал золото, хотя оно и скорректировалось: было почти $1350 за тройскую унцию, а сейчас торгуется на уровнях примерно в $1300. Почему я не вышел из золота? Я вижу, что риски накапливаются в критическую массу, мне страшно.

– Риски, связанные с экономикой или с фондовым рынком?

– Риски, связанные, в первую очередь, с геополитикой. Самый большой риск состоит в том, что в Вашингтоне люди перестали общаться друг с другом, Штаты теперь разделённая нация. А, кроме того, американцы стали чрезмерно интересоваться политикой, стали излишне политизированными. Я такого не помню, но это факт и надо с ним считаться.

– Политизация экономики?

– Политизация политического ландшафта, политизация принятия решений, в том числе, деловых. Это очень опасно, это риск номер один. И на этом фоне вето президента, правительственный shut down, повышение потолка госдолга более не являются экономическими вопросами. Повышение госдолга расценивается как уступка Дональду Трампу. Абсурд! Одна часть истеблишмента готова ухудшить жизнь людям только для того, чтобы насолить Трампу персонально. По принципу «Пусть у меня сарай сгорит, лишь бы у соседа корова сдохла».

– И это будет катализатором экономического кризиса?

– Политического.

– Следом за которым пойдёт экономика?

– Боюсь, что закончится тем, что всех директоров компаний заставят принять чью-то сторону. Уже сейчас мы видим к этому предпосылки. Положить конец раздору может только президент США, это его прерогатива. Исторически консенсус в США всегда формировался вокруг фигуры президента. Но сегодня президента половина страны любит, вторая – ненавидит. Кто должен прийти к власти, чтобы изменить ситуацию? Очевидно, женщина, но, при этом, несистемная. Трамп слишком много женщин обидел, скорее всего женщины будут неохотно голосовать за него.

– Возвращаясь к инвестициям: что, кроме золота?

– А вот не знаю, мне непонятно, что дальше будет делать ФРС. Я не доверяю Джерому Пауэллу, он не внушает доверия. Помнится, как мы смеялись, когда ушёл Бен Бернанки, но оказалось, что это был последний серьёзный, заслуживающий доверия профессионал. Да, многие подшучивали над Джанет Йеллен – мол, бабушка, пенсионерка. Но в сравнении с Пауэллом Йеллен теперь кажется светочем.

– Во что это может вылиться? В скорый цикл понижения ставок?

– Помните, Бен Бернанке ежемесячно снижал объёмы количественного смягчения – понемногу, как люди бросают какую-то вредную привычку. Помнится, были сложные процессы в экономике, но Бернанке последовательно проводил свою политику. Я бы сформулировал это так: если будет разворот, то не будет Джерома Пауэлла. Трампу не нужен такой руководитель ФРС. Нет ничего невозможного. Тем более, что Трампу очень нужны результаты, очень нужно, чтобы экономика росла, росли рынки. В этом случае у него будет больше шансов на выборах.

– Экономика услышит? Продолжит рост?

– Экономика – это продолжение политики. США, по-прежнему, крупнейшая экономика мира. Экономика, в которой быстрее всего внедряются инновации, экономика, в которой будет всегда работать биржа. При всех тех претензиях к экономике США, что есть, других альтернатив нет. Китай упустил возможность стать локомотивом. Слишком это оказалось для него затратным, а значит, по умолчанию, эта роль по-прежнему у США.