Юрий Попов: «Наши инвесторы готовы кредитовать компании под более высокую доходность»

Инвестиции на краудплатформах набирают популярность и становятся интересной альтернативой биржевым инвестициям. Краудплатформы – какие бизнесы берут займы и как оцениваются заемщики. Как строится работа краудплатформ с проблемными заемщиками. Возможна ли на краудплатформах стратегия инвестиций без рисков. Управляющий партнер инвестиционной платформы «Поток» Юрий Попов рассказал главному редактору Finversia Яну Арту в эфире канала Finversia о том, как работает этот бизнес и какую доходность краудплатформы могут дать инвесторам.

– Сегодня мы поговорим об альтернативных инвестициях, одним из вариантов которых стали инвестиционные платформы. В России несколько десятков инвестиционных платформ, которые привлекают средства инвесторов и выдают займы малому бизнесу. У них немало достоинств – возможность инвестировать дистанционно, возможность входа с небольшой суммой, разные стратегии инвестирования. Одним из лидеров рынка краудплатформ стал проект «Поток». Он был создан Альфа-Групп, а затем стал независимым бизнесом. Юрий, чем для вас стал вход в этот проект?

– Большую часть своей профессиональной жизни я занимался инвестированием, после того, как отработал в аудиторско-консалтинговом бизнесе. И когда мы с будущими партнерами думали, чем заняться после того, как долго управляли чужими деньгами, мы подумали, что нужно помогать другим людям инвестировать в новые небанковские бизнесы. В процессе нашей работы мы столкнулись с «Потоком», с ним у нас сотрудничать получалось лучше всего. Когда руководство Альфа-банка решило, что им с «Потоком» не по пути, мы предложили выкупить этот бизнес. Мы с партнером Антоном Еременко стали единственными акционерами «Потока», а затем – акционерами мажоритарными, когда долю в нашем бизнес купила Московская биржа.

– На какую доходность могут рассчитывать инвесторы «Потока» и есть ли способы ее оптимизировать?

– Мой личный опыт и наблюдения за инвесторами говорят о том, что слишком высокая доходность скорее вызывает подозрения. Рассчитывать не нужно ни на какую доходность, ведь она не гарантирована. Статистика за последние 12 месяцев говорит, что наши инвесторы в среднем заработали 23,9% годовых. Например, 100 тыс. рублей за год превратились в 123,9 тыс. рублей. На что можно рассчитывать в будущем? Доходность складывается из ставки займов малому бизнесу и дефолтности. Ставки за прошедшие 12 месяцев снизились, поэтому в будущем доходность тоже будет снижаться. При этом мы работаем над качеством портфеля, снижая дефолтность. Думаю, с учетом этих факторов в следующие 12 месяцев доход инвесторов будет больше 20% годовых.

– Суть бизнеса инвестплатформ – наши деньги собираются в общий поток и распределяются по займам компаниям малого бизнеса. Это диверсифицирует наши вложения, распределяя их по многим бизнесам. Естественно, дефолт, просрочка или банкротство одного бизнеса не имеют в таком случае большого значения. Но бывают времена, когда бизнес в России оказывается под воздействием очередного «черного лебедя». Российский малый бизнес во время последнего кризиса оказался довольно устойчивым. А какие ваши ощущения от марта 2022 года?

– Это не первый «черный лебедь» в нашей профессиональной карьере. Ведь я помню еще кризис 1998 года. Мы понимаем, что нужно делать в той или иной ситуации, достаточно быстро оцениваем риски, и часть нашего портфеля ставим на паузу, разбираемся с тем, реализуются ли эти риски и как на них реагировать. Можно вспомнить ковидный 2020 год, когда мы принимали решения что делать с кредитованием ресторанов, кафе и салонов красоты.

– С точки зрения дефолтности малого бизнеса, какой вызов оказался сильнее – вирусный или санкционный?

– Думаю, что вирусный. Было много показателей, показывающих состояние бизнеса. От данных, которые публиковал кассовый оператор «Эвотор», показывающих, как сильно падала выручка разных бизнесов, и заканчивая нашими собственными ощущениями. Тогда мы только выкупили «Поток» у банка, и попали в совершенный шторм. С апреля 2020 года мы перезапустили скоринг, и с тех пор дефолтность у нашего портфеля в кризис может вырасти раза в 2, но это небольшая доля от процентного дохода. Мы смотрим на наш портфель как на аналог ПИФа. И не было еще ни одного месяца с отрицательной доходностью даже в самые сложные месяцы 2022 года.

– Ваш скоринг – аналог банковского, но с другими настройками под компании малого бизнеса?

– Когда мы начинали заниматься этим бизнесом, мы думали о нем как о некой сложной схеме с большим числом параметров, которые влияют на оценку. Но когда мы посмотрели на то, как это устроено в банках и у конкурентов, поговорили со специалистами, то сделали вывод, что фундаментально оценивается любой бизнес одинаково, ничего нового за последние несколько лет не было придумано. Есть новые данные, которые указывают на проблемы в фундаментальных параметрах, есть способы быстрее и удобнее получить эти данные, но фундаментальных изменений нет. Поэтому разницы между моделями скоринга банков и инвестплатформ большой нет. Разница есть в подходе кредитора, в принятии решения. Я уверен, что у кого-то из банков дефолтность может быть выше нашей, или доходность выше нашей.

– На ваш взгляд, насколько такие инвестиции выгодны с точки зрения баланса риска и доходности? На мой взгляд, как биржевика, инвестплатформы в этом плане практически идеальны…

– Мне сложно судить объективно. Когда мы заходили в этот бизнес, у нас был свой взгляд на риски и доходность. Но когда мы начали заниматься «Потоком», мы активно кредитовали малый бизнес, будучи инвесторами. Чем больше мы занимаемся изнутри этой работой, тем больше нам нравится этот бизнес как инвесторам. Нам важно, чтобы портфель был доходным и качественным. Для меня с точки зрения классического подхода к инвестированию и распределению активов между различными инструментами краудлендинг скорее продолжение сегмента облигаций. Мы ничем не отличаемся от биржи, на которую приходят компании, чтобы получать деньги на развитие. Чем меньше компания, тем меньше у нее возможностей выпустить облигации, и тем ближе она к нашему займу. Уникальность нашего бизнеса в том, что можно сделать диверсификацию вложений. Я пока не видел на российском рынке инвестора, довольного степенью диверсификации его облигационного портфеля.

– На ваш взгляд, кому подходят такие инвестиции, какие при вложении в «Поток» нужны принципы и каков порог входа? Для меня эта история идеальна для того, чтобы вложить до 5% от моего инвестиционного портфеля.

– Формальных ограничений несколько – клиент должен быть резидентом России, если клиент «неквал», то во все инвестплатформы России можно инвестировать не больше 600 тыс. рублей в год, для «квалов» этого ограничения нет. Мы рекомендуем приходить с суммой от 20 тыс. рублей, что позволяет сразу получить диверсифицированный портфель.

– Может ли инвестор быть пассивным?

– Может ли инвестор положить к нам деньги и через год прийти и получить доход? Да, конечно. Так наш продукт и создан. Технически есть возможность включить автоинвестирование, система сама распределит все возвращающиеся деньги в новые займы. Для этого не нужны никакие специальные знания. Если не включается реинвестирование, то займы, которые выданы, постепенно погасятся и соберутся на счете нашего клиента. Все это пассивное инвестирование в буквальном виде. Быть активным нужно, если вы хотите добиться более высокой доходности. Для этого вы должны либо вручную сконцентрировать свой портфель в тех займах, у которых вы считаете лучшим соотношение риска и доходности, либо настроить автоинвестирование таким образом, чтобы алгоритм исключал некоторые виды займов. Например, не давать займы бизнесам, существующим менее 3 лет.

– На платформе есть настройки для этого?

– Уже есть ряд настроек, будем их добавлять при наличии интереса клиентов. Но чаще всего на рынке сейчас инвестору предоставляются готовые стратегии.

– Вы упомянули, что можно не давать займы молодым бизнесам. А какие критерии отбора заемщиков у платформы в целом? Какие бизнесы к вам идут?

– Бизнес «Потока» потому и альтернативный, что банки не решились кого-то кредитовать. Банк – источник самых дешевых денег. У нас доходность определяется запросами инвесторов, ставки займов будут выше. Первый тип бизнеса, который обращается к нам за займом – это те компании, которым отказали банки. Отказывают банки зачастую не потому, что бизнес нельзя кредитовать, а потому, что Центробанк регулирует максимальные ставки и требования к заемщику. Это не позволяет банкам кредитовать некоторых заемщиков. А наши инвесторы готовы кредитовать компании под более высокую доходность. Со стороны заемщика главная причина, по которой дорогие займы берут, это нужда в срочных деньгах на конкретный проект. Например, чтобы купить партию товара или взять в аренду новую торговую точку, которая только что освободилась. Любое расширение бизнеса – это та потребность, которую мы закрываем.

– А есть стратегии инвестиции с низким риском?

– Инвестор сейчас изменился. Он стал ценить качество и принимать более низкую доходность. Мы запустили продукт «без риска», в котором мы полностью выкупаем дефолты по займам инвестора, но доходность будет только 13% годовых. Этого оказалось достаточно для определенной категории инвесторов.

– По отраслям, которые вы кредитуете, есть какая-то специфика?

– Большая часть малого бизнеса в России имеет высокую рентабельность, так как такие бизнесы не требуют большого начального капитала. Классический тип такого бизнеса – оптовая торговля, у нее быстрый оборот средств и высокая доходность. Мы редко встречаем бизнесы, которым нужно много денег на длительный срок, например, производственный бизнес.

Можно исключить бизнес, у которых большой размер основных средств, нам в этой области конкурировать с банками бесполезно. Это бизнесы производственные, транспортные компании. Или бизнесы, связанные с недвижимостью, например, если помещение магазина малого бизнеса находится в собственности владельца, то в этом случае выгоднее взять кредит в банке.

– Вы упомянули стратегию «без риска». Что это означает?

– Мы изучали страхи, барьеры, которые мешали потенциальным инвесторам начинать с нами работать. Один из них – боязнь дефолтов заемщиков. Мы предложили дать таким инвесторам возможность работать, но в случае, если образуется дефолт, инвестор его увидит, но мы эти дефолты выкупим. Взамен мы такому инвестору оставляем фиксированную часть процентного дохода в 13% годовых.

– А как вы работаете с дефолтами?

– Мы ценим, если компания сама связалась с нами, рассказала о проблемах, рассказала, как компания собирается их решать. У нас много займов с еженедельным погашением, и пропущенный платеж – сигнал, что в компании что-то не так. Мы отслеживаем заемщиков по бюро кредитных историй, видим, что происходит с каждой компанией в нашем портфеле. Мы пытаемся, выяснив, в чем проблемы и что они решаемы, согласовать план реструктуризации, в рамках которого компания будет платить только проценты, а затем возвращается к погашению долга. Нам важно, чтобы компания продолжала платить проценты.

– Этот вариант часто помогает?

– Около половины компаний выживают в итоге и исполняют свои обязательства. Работа с просрочкой начинается на 28 день, после пропуска четвертого платежа. Мы выкупаем права требований по этому займу у всех инвесторов, и обращаемся в суд как единый кредитор после подготовки документов, на это уходит около двух недель. Этот процесс работает как конвейер, иски стандартные, суды быстро принимают решения, мы получаем исполнительные листы и работаем с приставами и банками, чтобы вернуть то, что можно.

– Есть статистика возвратов дефолтных компаний?

– Сразу после получения займа дефолтят только мошенники, мы стараемся их выявлять до выдачи займа. Возьмем в качестве примера заемщиков, которые оказались в дефолте, и до этого погасили 40% своих долгов. Из оставшихся 60% в среднем удается получить около четверти через судебные процедуры. Важно понимать, сколько будет дефолтов, какую часть доходов они отнимут, и как с ними работать. Нам важны дефолты, мы используем полученную статистику для улучшения скоринговой модели.

– По вашему ощущению, куда сегодня могут направляться взгляды частного инвестора? Куда вы бы посоветовали сейчас вложить деньги?

– С учетом того, что за последний год российские инвесторы растеряли много возможностей для успешного инвестирования, осталось некоторое количество российских ценных бумаг. Альтернативные активы, например, недвижимость, выглядят неоднозначно, так как рост стоимости таких активов должен быть связан с ростом спроса на них. Российские акции имеют долгосрочный потенциал роста, но это инвестиция на долгий срок. Я не очень верю в рынок облигаций, мне симпатичнее то, что делаем мы. И в качестве альтернативы можно рассмотреть вложения в недвижимость, но с долгим сроком, скорее, это сохранение капитала.

– Расскажите о ваших ближайших планах.

– Мы развиваемся как бизнес. Мы начинались как инвестплатформа, но становимся способом по-разному дать деньги малому бизнесу. В нашей группе появилось свое МФО, планируем выпускать облигации. Это наши планы на 2023-2024 годы. В ближайшее время мы решим самую сложную проблему инвесторов – ликвидность, Мы начнем выкупать портфель у инвесторов при их желании, и передавать их портфель другим инвесторам. Для инвесторов, которым ценны новые технологии, мы дадим возможность воспользоваться удобным мобильным приложением. Мобильное приложение – это способ выйти на новый рынок, привлечь новых инвесторов.