А зачем врываться-то?

Но, разумеется, дело не в должностях и регалиях. Просто организатору встречи – РИА Новости – удалось собрать именно тех, кто способен внятно ответить на вопросы журналистов. Если шире – то на вопросы всего российского общества, которое уже сильно удивляется некоторой, мягко говоря, нестыковке поставленной задачи и её реализации. А задача, напомню, довольно амбициозная, не без нахальства: за шесть лет вывести российскую экономику в первую мировую пятёрку. Учитывая, что пока мы остаёмся несколькими ступеньками ниже, хочется узнать, насколько цель реальна. Или это что-то вроде психотерапии для заскучавшего народа?

Итак, прорвёмся ли мы в экономическую пятёрку? Об этом рассуждали лауреат Нобелевской премии 2014 года по экономике Жан Тироль, научный руководитель Института народнохозяйственного прогнозирования Виктор Ивантер, директор Московской школы экономики МГУ им. М.В. Ломоносова Александр Некипелов и научный руководитель Финансового университета при правительстве РФ Дмитрий Сорокин.

Дмитрий Сорокин напомнил, что нынче вопрос о будущем нашей страны ставится весьма жёстко: либо Россия закрепляется как один из мировых центров силы, либо – её не будет вообще. Во всяком случае, в нынешних границах. Кому-то, быть может, такая позиция покажется «чрезмерной», но что по мне, именно так и надо. К сожалению, поговорка насчет мужика, который не перекрестится, пока гром не грянет, как раз про нас, что греха таить.

Что касается конкретного анализа шансов России на лучшую экономическую жизнь, то Дмитрий Сорокин пригласил на очередной, пятый по счёту Международный финансовый форум, который 27 ноября открывается в Финансовом университете, и продлится три дня. И посоветовал ещё разок заглянуть в майский указ, где чёрным по белому написано о необходимости технологического прорыва – ведь не для красного же словца. Учитывая, что экономически развитые страны живут «в пятом технологическом укладе с элементами шестого», а Россия застряла в четвёртом укладе, хотя и с элементами пятого, понятно, что в светлое будущее придётся-таки именно прорываться, мелкие и редкие шажки здесь не спасут.

А вот Александр Некипелов начал с того, что с учётом ряда обстоятельств достижением можно считать уже то, что после провала 90-х мы «вышли в зону позитивного роста». Да, конечно, в стране относительная финансовая стабильность, мы научились смягчать шоки, и всё это хорошо. Но если суммировать проценты роста за каждый год так называемой новой экономики и поделить сумму на число лет, то получится, что средний годовой показатель экономического роста за всё «рыночное» время у нас – примерно 1 процент. Всего-то! Понятно, что подобное продвижение никак не может устроить. Значит, надо развиваться гораздо быстрее. «Или остаётся, – невесело пошутил экономист, – как-то заставить соперников замедлить рост, а лучше свести его к нулю».

Но, шутки шутками, а двигаться надо бы. Между тем, хотя в правительстве давно и много говорят о необходимости структурных реформ, на деле они практически стоят на месте. Такое впечатление, что в финансово-экономическом блоке все заняты исключительно набиванием пресловутой «подушки безопасности». Только ведь подушка эта может и придушить – предостерёг Александр Некипелов. И напомнил, как в кризис 2008 года, чтобы потушить пожар, слили почти треть резервов. И – стали опять копить… Так можно ли ждать прогресса, если экономика живет в режиме «накопили – сбросили – снова копим»?

Как всегда парадоксально приступил к анализу ситуации Виктор Ивантер, огорошив встречным вопросом: «А зачем вообще куда-то врываться?». Когда мы говорим о росте ВВП, напомнил академик, то имеем в виду не что иное, как увеличение доходов. Если доходы не растут, приходится забирать у одних, чтобы раздать остальным – «дело не хитрое, но дурацкое». Для того, чтобы увеличивать доходы, продолжил экономист, нужны инвестиции, а для них необходим спрос. Но вот почему-то именно спрос наши власти изо всех сил пытаются снизить, и не без успеха. И с гордостью рассказывают, что достигли макроэкономической стабильности. «А как с микроэкономической?» – по обыкновению ехидно спросил Виктор Викторович. От себя добавлю, что, по всей видимости, «микро» сторона экономики интересует власти разве что с точки зрения взимания фискальных платежей. Иначе как объяснить новации, подобные 2-процентному повышению НДС при профицитном бюджете?

По мнению Виктора Ивантера, потенциал роста российской экономики – 6-8% в год, и колебания нефтяных цен здесь не при чём. Практика показывает, что как только власть начинает даже не протекционистски, а просто «нормально» относиться к той или иной отрасли, как производство отвечает бурным ростом. Самые наглядные примеры сегодня – агропромышленный и оборонно-промышленный комплексы. Стоило заняться ими по-настоящему, понять проблемы и помочь их решению – как случился тот самый прорыв. Как мне представляется (замечу от себя), потому что и та и другая отрасли относятся к сфере безопасности, как общей, так и конкретно продовольственной. Точно так же критично воспринимается, например, атомная энергетика – так ведь и здесь мы, вне всяких сомнений, успешны… То есть инстинкт самосохранения не потерян, и это уже хорошая новость.

«Не врываться надо, не догонять кого-то, – завершил академик, – а просто самим жить прилично».

Нобелевский лауреат Жан Тироль получил свою премию «за анализ рыночной власти и её регулирования», однако говорил совсем о другом. Например, о том, что технологический прорыв – серьёзный вызов не только для России, но и для многих других стран. Французский экономист напомнил, что из технологической «двадцатки» 11 компаний представляют США, и 9 – Китай. Остальные страны в Топ-20 не входят, а где калитка, через которую могла бы войти Россия, пока неясно. Из дальнейшего содержания выступления стало ясно, что ныне Жан Тироль очень увлечён проблемой глобального потепления и декарбонизации мировой экономики. Проще говоря, с большой компанией единомышленников мечтает о том, чтобы вывести углеводороды из обращения и заменить их всякими «зелёными» энергиями. Ну что ж, Нобелевка получена, теперь можно и помечтать.

Как только ведущая объявила сессию вопросов, среди журналистов начались локальные битвы за микрофон, ибо каждому хотелось задать свой, самый главный и важный вопрос. Впрочем, каюсь, оргинальностью наши вопросы не отличались: налоги, санкции и откуда деньги взять.

Про санкции Виктор Ивантер ответил просто и веско: «Самое худшее для России это если санкции вдруг отменят». И рассказал о том, что дальновидные инвесторы продолжают активно сотрудничать с Россией по конкретным проектам, и вряд ли возможно этот процесс прекратить какими бы то ни было рестрикциями. На жалобное «Но ведь нас не допускают к технологиям» академик привёл в пример ядерную отрасль и заметил, что «рынок технологий – закрытый клуб, а входной билет в него – собственные успешные проекты». Так оно и есть – без российского участия ядерная энергетика как-то даже и не мыслится.

По поводу ещё одного болезненного вопроса – о том, что для нашей страны схлопнулся рынок иностранных инвестиций, Дмитрий Сорокин сказал, что для нынешнего времени это не самая актуальная проблема. Другое дело, 30-е годы прошлого века, когда 90% инвестиций в индустриализацию народного хозяйства были получены по импорту. Сейчас и деньги в стране есть, и технологии мы способны разработать, беда в том, что «на них нет внутреннего спроса – как в частном, так и в государственном секторе». И вот это уже – действительно проблема. Вряд ли получится анализировать её в ходе полуторачасовой пресс-конференции, как и повисший в воздухе вопрос по поводу неясной экономической политики. Ну, в самом деле, как не согласиться с удивлением Дмитрия Сорокина: почему путь к экономическому прорыву стартует с повышения НДС и пенсионного возраста? На этот вопрос логичного ответа просто не существует.

В ходе пресс-конференции академика Ивантера спросили: почему власти не слушают экономистов? «Отчего же, – отвечал Виктор Викторович, – слушают. Но – не слушаются». А надо бы…

Москва.