Дмитрий Ольшанский: Цивилизация «прогресса» и «инаковость»

Кто кого «утилизирует»?

Примечательно, что нынешний западный мир категорически не хочет не только как-нибудь разрешить, но даже и откровенно сформулировать вопиющее противоречие в своем учении: между культом "прогресса" (специфического) и культом "разнообразия" (южного и восточного).

С одной стороны, хочется пятьсот гендеров, психотерапию, пацифизм, жениться на своем коте, на троих сразу, краситься в фиолетовый, рожать из пробирки, запретить мужчин, запретить мясо, и еще что-то такое себе отрезать, пришивать, опять отрезать и демонстрировать все эти достижения публично.

С другой стороны, хочется ввозить, ввозить, ввозить, и целовать, и всячески тетешкать приезжих средневековых людей, и настаивать на том, что эти средневековые люди практически святы, а святы они, поскольку они иные, другие, и в этой инаковости самая сладость, тогда как все старое-местное - фу. 

Но возникает вопрос: а что если этим вторым - все то, модное-современное, не понравится?

И не просто не понравится, но они еще и начнут что-нибудь делать такое, чтобы несимпатичный им мир слегка испортить?

Меж тем, никакой машины ассимиляции для них не предусмотрено, ну какая же может быть ассимиляция, если чуждость - и есть добродетель и знамя, мы же хотим "разнообразия", а вовсе не единства, оно ведь какое-то фашистское, это единство, не так ли?

Нечто подобное, кстати, имело место в СССР, где в 1920-е годы тоже никто не хотел, да и не мог задуматься о том, что будет, если Шариков захочет слегка загнать за Можай Швондера, - и в 1937 году это и произошло.

Но в СССР, при всей моей к нему антипатии, работала та самая машина ассимиляции, работала довольно жестко - и никаких сантиментов в жанре "ценности иных" у нее не было. Так что бывшие крестьяне, конечно, отправили на Колыму революционную интеллигенцию, ярко используя в этом деле мотивы средневековой и сельской конспирологии, но и сами уже были давно и прочно втянуты в строительство индустриального человека: ать-два, ать-два, казарма-завод-райком, который человек к 1956 году успешно и цивилизовался.

Ничего подобного, однако, в англиях и америках, как и на патронируемых ими территориях, не происходит. Тут не ленинцы и сталинцы, тут римляне и готы с вандалами.

Тем более, что, повторюсь, невозможно никого ассимилировать, если ты сам с презрением отвергаешь собственный культурный канон: если Пушкин это угнетатель-крепостник, а Россия - тюрьма народов, то никто не захочет стать русским, и это же касается западного мира. Если Америка это не лэнд оф вэ фри и хоум оф вэ брэйв, а сплошное рабство, то тогда и тряпку снимать незачем, напротив, ей нужно гордиться.

Я понимаю, что хочется создать какого-то нового, следующего, всемирного советского человека.

И, как на советских пропагандистских плакатах эстонцы и туркмены, армяне и азербайджанцы, наряженные в свои фольклорные одежды, кружились в счастливом хороводе - всем хорошо, а русских не надо, - так и сейчас есть потребность в картинках, на которых веганы и полиаморы бы взялись за руки с шейхами, племенными вождями и дамами в элегантных никабах, и все, ну буквально все, кроме белого гетеросексуального мужчины, наконец-то побежденного и оплеванного, ушли бы в лучшее будущее, и там ходили бы на терапию и рассказывали друг другу о своих травмах.

Но что-то мне подсказывает, что такого не будет.

Что шейхи и полиаморы не поженятся.

А кто-то кого-то, напротив, утилизирует самым печальным образом.

И я даже догадываюсь, кто кого.