Сергей Васильев: Кризис

Части 3-4: Кит-Финанс, банки, брокеры, биржа.

Первым крупным игроком, пострадавшим от всеобщего обвала, с кого и началась цепочка взаимных неплатежей, стал банк КИТ Финанс.

Обойти КИТ Финанс, рассказывая о том, как развивался кризис 2008-го в России, невозможно. Но чтобы понять, как всё случилось, нужно вернуться назад, в 90-е.

Молодой командой из физтеха мы начали бизнес московского филиала Тверьуниверсалбанка, быстро сделав его самым крупным в структуре банка. Основные деньги крутились тогда в Москве.

Но и в самой Твери, где располагалась головная контора, были молодые и амбициозные ребята, которые тоже хотели делать крутой бизнес. И более всех выделялся Федя. У него было хорошее образование, он окончил экономфак Ленинградского университета. Он сразу стал в Твери яркой и заметной фигурой, с отличным чувством юмора и метким словцом.

Но простора в самой Твери не было, а приличные места в Москве были заняты нами и Федя стал искать, куда двигаться дальше.

Он взялся помочь Козыревой, Президенту ТУБа открыть питерский филиал, у него единственного были хоть какие-то знакомые в городе на Неве. Его научным руководителем по ленинградскому университету был Отари Маргания, который в тот момент стал помощником начальника финансового управления Санкт-Петербурга, Алексея Кудрина. Все они были выпускниками одного университета.

Когда Козырева спросила Отари, кого бы он рекомендовал в руководители филиала в Санкт-Петербург?
Отар неожиданно для неё сказал:

– Федю. Вот его и ставьте!

Козырева опешила, как и сам Федя. Они переглянулись, но Федя на это неожиданное для него самого предложение отреагировал мгновенно – он согласен.

Так и договорились.

За Федей в Питер потянулся Саня и другие тверские ребята, и постепенно там сформировался наш второй центр силы.

Мы рыли землю в Москве, а они стали копать в Питере. Они начали с того же, что делали мы – развивали программу «вексельных кредитов» Тверьуниверсалбанка. Мэрия Петербурга, Метрострой и другие крупные компании быстро стали важными клиентами нашего питерского филиала.

Уже на второй год развития он прочно стал третьим по величине, а потом стал догонять и головную контору. Росли и связи наших «питерских» ребят с «кудринскими» людьми.
В какой-то очередной приезд в Питер, Федя повез меня знакомить с городским начальником финансов. Кудрин сидел в Смольном, вел с нами беседу, но все время глядел параллельно в экран телевизора в своем кабинете. Там в живом эфире показывали заседание Ленсовета, где депутаты о чем-то спорили и ругались. Эта депутатская перепалка была для Кудрина тогда более интересна, чем разговор с какими-то банкирами. Наш разговор был лаконичным, об общих вопросах и вообще без деталей.

– Все детали я обсуждаю потом с Отари – пояснил мне Федор, уже за дверями кудринского кабинета.

Эта связь Федя – Отар – Кудрин на многие годы и определит дальнейшее движение наших «питерских» ребят.

Кризис Тверьуниверсалбанка в 1996-м заставил их сменить место работы. Федя стал Заместителем Пред Правления « Балтонэксимбанка», а Саша возглавил небольшой банчок «Пальмира».

Дефолт 1998-го продвинул их еще дальше. Федя вытянул из кризиса Балтонэксим и стал его Председателем Правления, а Саня переименовал маленький банк «Пальмира» в «Вэб-инвест» и стал строить на его базе инвестиционный бутик.

Но главный прорыв начался в нулевых, когда вслед за Путиным в Москву потянулись питерские. Кудрин стал Министром Финансов и стал подтягивать за собой лучшие кадры из северной столицы.

Федя сначала не спешил. Ему предлагали одну должность, потом другую. Он ждал лучшего предложения. И когда предложили возглавить финансовый блок алмазодобывающего холдинга «Алроса» – он согласился и переехал в Москву.

За ним переехал и Саня.

Я помню их восторженные впечатления от делового ритма Москвы после сонного Петербурга.

– Утро начинается с двух подряд деловых завтраков, затем деловой обед, а потом и ужин, где опять обсуждаются дела, – делились своими впечатлениями возбужденные Федя и Саня.

И дела сразу пошли в гору.

Федя, разобравшись с финансами Алросы, перешёл ещё выше, в РЖД, где стал Старшим Вице-Президентам, отвечающим за все финансы одной из крупнейших монополий страны.

А Саня стал строить на основе «ВЭБ-инвеста» классический инвестиционный банк и вскоре переименовал его в «КИТ Финанс», как бы обозначая силу и мощь нового молодого амбициозного игрока.

Мы с завистью и восхищением смотрели на этот взлёт.
К 2008-му КИТ Финанс прочно вошёл в элиту инвестбанков, став наравне с крупнейшими игроками Тройкой-Диалог и Ренессанс Капиталом.

Саня начал строить свой инвестиционный банк позже, чем Рубен Варданян свою Тройку или Дженингс свой Ренессанс, но он не делал их ошибок и к тому же шёл своим путём. В отличии от Тройки и Ренессанса, в основе своего бизнеса он поставил коммерческий банк. Ни у Тройки, ни у Ренессанса не было своего коммерческого банка в структуре. Они работали исключительно на брокерской лицензии.

А Саня решил совместить инвестиционный и банковский бизнес и начал работать одновременно как брокер, и как банк.

Он создал самый активный деск по торговле российскими корпоративными и субфедеральными бондами и одновременно стал привлекать депозиты от крупных клиентов и открывать им расчетные счета, как коммерческий банк.

Связи с Алросой и РЖД, куда Федя привлёк к руководству многих друзей, обеспечивали большой поток денег, и банк стал быстро расти.

Это и позволило Сане заняться самым интересным, перспективным и только зарождающимся бизнесом в России. Он стал формировать портфель ипотечных кредитов и быстро стал на этом рынке игроком номер 1.

Работа с ипотекой – мечта для любого профессионального инвестбанкира, но была по плечу не многим. Этим бизнесом с удовольствием занялись бы и Тройка с Ренессансом, но у них не было в своих структурах коммерческого банка и им оставалось только с завистью смотреть на молодого конкурента.

«КИТ финанс» стал тогда законодателем моды на рынке ипотеки. Они выдавали кредиты по всей стране, начали процедуры по упаковке и секьюритизации портфелей, готовя их к продаже на западном рынке.

Вторым коньком КИТ Финанса стали акции Ростелекома.
Как случилось и почему, что именно эти акции стал скупать КИТ Финанс, знает наверное только Саня. Но постепенно Банк стал агрессивно наращивать портфель этих акций, скупая их на бирже. По общим слухам, эту инвестиционную идею ему подсказал «Лидер», управляющая компания «Газфонда». Мол, вы купите на рынке приличный пакет, а мы потом выкупим его у вас, чтобы в будущем строить крупнейшего телекоммуникационного игрока в России.

И Саня увлёкся.

Он стал скупать акции Ростелекома под заказ «Лидера» на клиентские банковские деньги. А потом пошёл и в РЕПО.
Агрессивно скупка акций подстёгивала их рост, и рынок легко давал деньги в РЕПО под залог этих акций. КИТ Финанс покупал их, РЕПОвал на рынке и покупал ещё. В этой инвестиционной стратегии не было ничего не обычного, так действовали тогда все. Отличие было лишь в том, что банк к тому времени стал уже очень большим, с балансом в 120 млрд. руб. и мог позволить себе купить очень много.
И в результате, к началу 2008-го на его балансе было уже около 40% всех акций Ростелекома, он стал тут основным игроком.

Эти две фишки: ипотечный портфель и пакет акций Ростелекома стали тогда его основным драйвером, когда рынок рос и стали потом главными проблемами, когда всё стало падать.

В начале 2008-го всё было прекрасно.

Капитал банка около 14 млрд. прибыль за 2007-й около 7 млрд. рублей. Банк объявил, что начал готовиться к IPO.
Саня оценивал тогда банк в 3-5 капиталов, как все другие банкиры оценивали себя и хотел выйти на биржу с капитализацией 42-71 млрд рублей.

Это было более 2 млрд. $!

У него лично было более 62% акций Банка и все на рынке считали его уже почти состоявшимся долларовым миллиардером.

Я очень гордился, что был знаком и с Федей и с Саней, что мы начинали вместе когда-то наш банковский бизнес. И теперь с гордостью и восхищением смотрел на этот полёт.

Но в понедельник, 15-го сентября 2008-го всё рухнуло!

Сначала на рынке поползли слухи, что КИТ Финанс прогадал на каких-то опционах. Мол, еще весной они поставили на рост рынка, а он начал падать и Банк потерял на этом большие деньги.

Но главная проблема началась именно в понедельник 15-го сентября, когда объявили о банкротстве Lehman Brothers.

Все акции рухнули, и рынок РЕПО встал.

КИТ Финанс не смог занять на рынке деньги под акции Ростелекома, и не смог закрыть свои обязательства по РЕПО.

А вот это было уже очень серьезно и опасно. Неоплата одним участником крупной суммы по РЕПО тянула за собой цепочку других невозвратов. Рынок так устроен, что все должны всем. Если ты не платишь одному контрагенту то существует большой шанс, что этот контрагент , в свою очередь, не сможет рассчитаться и с другими.

Это и началось!

Рынок впал в панику, и ФСФР остановила на бирже все торги.

Нужно было прийти в себя и решить… что делать?

 

В самый острый момент за решение проблемы банка КИТ Финанс взялся Федор.

Это был редкий человек, в котором сочетались идеализм, мечтательность и прагматизм. Он был верным, часто бескорыстным, другом, но одновременно рациональным прагматиком, понимающим, что конкретно можно и нужно сделать именно сейчас.

Спасать Саню, своего друга и партнера, которого он и вывел на столичную орбиту инвестиционного бизнеса, взялся Федор. Точнее Фёдор Борисович, как его уже уважительно называли все вокруг, когда он возглавил финансовый блок РЖД. Формально Фёдор не был связан с КИТ-финансом, он мог не ввязываться в эту передрягу.

Но Федор был таким человеком, что не мог остаться в стороне. А ситуация сложилась критическая. В моменте, 15-го сентября, КИТ Финанс задолжал на рынке РЕПО около 10 млрд рублей. Но позиции по РЕПО у банка были ещё больше и в ближайшие дни предстояли многомиллиардные платежи в пользу Сбербанка, ВТБ и других крупных банков, у которых банк занимал на рынке РЕПО под акции Ростелекома.

Нужно было срочно найти около 40 млрд живых денег, а после краха Lehman Brothers рынки стали в ступор.

Стало понятно, что деньги можно было найти в тот момент только у государства, и Федор пошел к Кудрину, своему главному куратору, который позвал его из Питера в Москву на большие должности. Можно только воображать, какие презенташки рисовал Федор для Кудрина, какие цифры ему озвучивал, какие аргументы приводил, но уже на следующий день в кабинете Кудрина были приняты принципиальные решения, что… бюджет поможет.

Решать эту острую проблему позвали Сбербанк, ВТБ и Газпромбанк. Во-первых КИТ Финанс должен был по РЕПО именно этим банкам, а во вторых это были государственные банки, если кому бюджет и мог бы в тот момент выделить быстро деньги, то только госбанкам. Но ситуация оказалась ещё сложнее, чем просто решение частной проблемы КИТ Финанса.

Разбирая клубок взаимных обязательств банков, выяснилось, что задолженность этих госбанков по РЕПО ещё больше, чем у КИТа. Нужно было помогать и им самим.

И в результате этих двухдневных разборок, Правительство объявило ряд экстренных мер. Минфин увеличит срок размещения бюджетных денег в ключевых банках: в Сбербанке, в ВТБ и в Газпромбанке. В частности, Минфин разместит 40 млрд в Газпромбанке, чтобы тот срочно выдал кредит КИТ Финансу, на «расшивку РЕПО», благо у КИТ Финанса был хороший портфель ипотеки, как залог.

Суммарно же было решено увеличить лимит бюджетных денег в ключевых банках до 1.5 трл рублей. Такая мгновенная ликвидность спасала ведущие банки и могли бы помочь и другим банкам. Но это были пока только «короткие деньги», которые размещало Правительство в банках.
Вскоре стало понятно, что ведущим банка нужны длинные деньги и Правительство совместно с ЦБ приняло решение выдать 5-ти летние субординированнные займы банковской системе на общую сумму 950 млрд руб.

Из них ЦБ выделит 500 млрд Сбербанку, а Правительство через ВЭБ выдаст 200 млрд в ВТБ, 25 млрд в РСХБ и другим. Распорядителем этих денег стане ВЭБ (Внешэкономбанк), который в тот день стал не банком развития, а скорее банком спасения. Он и вкачает по 2 млрд «Связьбанк» и в «Глобэксбанк», которые остановили свои платежи вслед за КИТ-Финансом.

С этих беспрецедентных шагов Правительства в те дни и началось «огосударствление» банковской системы страны.

ВЭБ купил за бесценок «Связьбанк» и «Глобэкс», предоставив по 2 млрд $ на расчеты с кредиторами. А вскоре было объявлено, что консорциум РЖД и ИГ Алроса выкупают у Саши его пакет в банке за 100 рублей.

То, что ещё в начале 2008-го оценивалось в сумму более 1 млрд $, сейчас ушло за 100 рублей, чтобы банк сумел рассчитаться с кредиторами, получив длинные государственные деньги. В этом была суть плана Федора, и она сработала.

Те горячие дни выявили еще две глобальные проблемы нашего рынка: одну брокеров, другую у биржи.

Оказалось, что наша финансовая система быстро смогла решить проблемы крупных коммерческих банков и дать им деньги. И совсем не готова была помогать брокерам, если проблемы были у них.

Уже 19-го сентября Миловидов собрал у себя в ФСФР (Федеральной Службе по Финансовым Рынкам) всех ведущих брокеров, на той встрече был и я от нашего «Проспекта».

Вопросы Миловидова к собравшимся, какие у вас долги перед клиентами? Какие у вас залоги от клиентов? Сколько у вас маржинальных кредитов? И вообще, какие у вас клиенты?

Эти вопросы явственно говорили, что ФСФР вообще не обладает информацией о состоянии дел в брокерском сообществе. Ещё с 90-х повелось, что российские брокеры представляли из себя совокупность множества структур. У каждого «инвестбанка» были в структуре брокер с российской лицензией, отдельный брокер с кипрской лицензией, а может и с сейшельской. Только складывая совокупность всех этих структур и можно было понять, что из себя представляет инвестбанк (брокер).

ФСФР видел отчетность только российской брокера и не видел бизнеса всех остальных.

Наши брокеры не обладали и банковской лицензией, исключение был только КИТ Финанс, и потому не контролировались и Центральным Банком. Сам контроль ЦБ ещё ни о чем не говорил. Проблемы КИТ Финанса, Связьбанка, Глобэкса и других говорили, что контроль ЦБ – не панацея.

Но когда начался кризис, Минфин помогал именно банкам, а брокеры оказались вне этой игры.

Их балансы и структуры были не понятны регулятору и потому, брокеры должны были решать свои проблемы сами. Это стало в те дни для нас важным откровением.

Если в нулевых наши инвестбанки (брокеры), и мы в том числе, считали отсутствие у нас банковской лицензии благом, то теперь все поменялось. У нас не было лишней отчетности, бюрократии, но теперь не было и помощи от бюджета.

Решать проблемы нужно было самим.

А они сразу посыпались. Падение акций на бирже сразу принесло первые убытки всем брокерам, т.к. мы держали свои капиталы в основном в акциях. Падающие индексы наносили убытки и клиентам, которые переставали торговать, либо бесконечно просили перекредитовки, чтобы избежать принудительных продаж.

Кроме того, многие брокеры сидели в рынке РЕПО на суммы ещё большие, чем КИТ Финанс.

Второй громкой историей тех дней стал Ренессанс капитал, проблем которого не ждал никто.

«Ренессанс Капитал» Дженингса считался инвестбанком номер 1 на рынке, с высокими рейтингами, репутацией и большим капиталом. У них всегда было много денег.

Но оказалось, когда рынки стали резко падать, ликвидность Ренессанса стала падать ещё быстрее. И уже 22 сентября, через неделю после начала кризиса, было объявлено о неожиданной сделке – Михаил Прохоров покупает 50% Ренессанс Капитала за 500 млн $.

Еще год назад Ренессанс оценивал себя в 3-4 млрд $, а теперь согласился с оценкой в 500 млн $, чтобы Прохоров срочно влил эти деньги в компанию. Они ее и спасли.

Это была удача Ренессанса.

В ней было мало прагматизма от Прохорова, скорее реминисценция на старую не состоявшуюся сделку объединения МФК и Ренессанса в 1997-м, когда Прохоров и Потанин хотели объединить свой МФК с Ренессансом Йордана.

Дефолт 98-го не дал исполнить ту мечту, и вот новый кризис 2008-го дал возможность Прохорову доделать ту несостоявшуюся сделку. Не будь той «памяти» из 90-х, Ренессанс бы не выжил.

С трудом вытягивала ситуация и Тройка-Диалог. Только помощь от Сбербанка и связи Рубена Варданяна дали тогда возможность выкарабкаться.

В общем, в те дни стало очевидно, что брокерское сообщество – слабое звено в системе. Они вне контроля регулятора и нет механизмов их спасения, если такая ситуация возникнет опять.

И еще… Биржа.

Рынок РЕПО, который крутился на бирже ММВБ, оказался большим «черным ящиком».

Разбирать завалы портянок взаимного клиринга на бирже собрались Потемкин и Рыбников (от биржи), Белла Златкис от Сбербанка и Корищенко от ЦБ.

Они вручную выверяли взаимные долги банков и брокеров. Кто кому должен? У кого сколько бумаг? Какие будут потери у контрагентов?

Оказалось, что биржа была абсолютно не готова к такому стрессовому сценарию. Абсурдность ситуации еще заключалась в том, что сама биржа при этом ни за что не отвечала. Банки и брокеры заключали на бирже многомиллиардные сделки РЕПО, давал друг другу ежедневно огромные кредиты, платили бирже комиссии, но биржа при это вообще ни за что не отвечала. Банки и брокеры, работая на бирже, доверяли системе и легко размещали там деньги, а биржа не применяла тогда никакой системы риск-менеджмента. «Центрального контрагента», как базового элемента риск-менеджмента на площадке РЕПО, у биржи не было.

Бардак, в котором копались Златкис с Корищенко, наверное, напомнили им дефолт 1998-го, когда они распутывали клубок ГКО. Теперь через 10 лет они же вдвоем распутывали клубок РЕПО.

Ситуация была серьезной, Правительство решило вкачивать в систему миллиарды бюджетных денег и ЦБ для надежности решил поменять главу биржи и поставить там проверенного бойца.

Президентом ММВБ стал Корищенко.

Профиль автора в соцсети: https://www.facebook.com/sergey.vasiliev.106