Финансовая панорама I

Банковские аналитики Ян Арт, Эльман Мехтиев, Павел Самиев и Булад Субанов обсудили положение дел в банковской отрасли на текущем этапе. В общей беседе в конце августа 2016 года эксперты затронули темы новых законодательных инициатив в надзоре, настроений профессиональных участников финансового рынка, новых банковских технологии и маркетинга. Представляем избранные фрагменты этой беседы в четырех частях.

Summary беседы:

• Павел Самиев и Эльман Мехтиев высказали сомнения в том, что критерии разделения банков по размеру, предложенные ЦБ летним законопроектом будут способствовать развитию отрасли и конкуренции на рынке.
• Пока остается много вопросов по практике такого разделения, его критериям, будущему изменению законодательной базы.
• По мнению экспертов, больше внимания регулятор должен уделять работе с рисками, причем в отношении крупных, системообразующих банков.
• Система разделения банков, основанная только на их размере и наличии в отдельных регионах, не будет способствовать равноправному развитию рынка предложения банковских услуг.
• Возможным, выходом является использование нескольких критериев оценки банков (не только количественных), например, с использованием рейтингов.

Часть 1. О надзоре и позоре

Ян Арт: Коллеги, тема номер один во всех обсуждениях — идея, которая прозвучала в первых числах июля, озвученная Эльвирой Набиуллиной: объединение разного уровня регулирования. По сути, ее воспринимают как идею четырехуровневой банковской системы. Может быть, мы поддались стереотипу и приукрасили, преувеличили значение сказанного, то, что стали говорить об этом как о четырёхуровневой системе? И что сегодня можно судить по тому, что одних это до дрожи пугает, других радует, как перспективу?

Эльман Мехтиев: Наша точка зрения простая: цель может быть заявлена хорошая, которая должна быть пропорциональна регулированию, а ничему иному, но средства приведут к тому, что цель не будет достигнута. Фактически произойдет подмена того, что заявлено. Почему? Потому что это не смягчение регулирования, что ставится целью, а де-факто введение нового ограниченного класса лицензий, что при сохранении определенных вещей фактически убивает этот класс банков. Например, никто не думает менять правила конкуренции. Почему-то эти же банки должны действовать по правилам, которые написаны для федеральных банков, которые и так доминируют на рынке. То есть, вы как бы и так слабее, а вам еще говорят: «Вы ограничены в правах, но действуйте по правилам для других. Взамен, может быть, мы вам разрешим сократить должности, может быть, некоторые нормативы». Но это немножко не то. Более того (мы об этом уже говорили), если речь идет о том, что что риски больше, то нужно более жестко, более плотно их контролировать. Но например, для системообразующих банков в законе нет отдельного определения, отдельной лицензии. Более того, закон пишет, что Банк России сам определяет, как их опекать. Почему же тогда нужно вводить отдельный закон и отдельную цель для тех, кого, по идее, нужно опекать меньше?

Павел Самиев: По поводу системно значимых банков я абсолютно согласен, действительно, это тот класс банков, который, как, собственно, ЦБ несет повышенные риски, это не привилегия, это не класс банков, у которых должно быть преимущество, хотя выглядеть это может как преимущество. Когда называется системно значимый банк, значит, что он имеет какие-то особые права. По крайней мере, даже не только розничным потребителям, но, я так понимаю, что и корпоративные клиенты могут так думать о системно значимых банках. Но на самом деле понятно, что это та самая категория организаций на рынке, которая несет повышенный риск, и по идее, к ним должны быть действительно повышенные требования. Это проблема, которую, конечно, уже нужно будет решать, потому что масштаб потенциальных злоупотреблений в системно значимых банках может влиять на рынок гораздо сильнее, чем весь набор рисков, который характерен для банков не крупных, региональных, у которых, к тому же, будет ограничена лицензия. Но, безусловно, сама по себе идея о том, что нужно разделить вот эти уровни и некоторые операции не должны производиться небольшими региональными банками, наверно, эта идея давно уже витала в воздухе, она правильная, потому что действительно странно выглядит, когда маленький банк, у которого и число клиентов небольшое, и капитал, по отношению к другим участникам рынка небольшой, начинает заниматься сложными финансовыми услугами, трансграничными операциями. Он выходит на поле, где масштаб его бизнеса несопоставим с теми задачами, на которые он начинает замахиваться. Это не в плане ущемления конкуренции, а в плане того, что есть.

Ян Арт: Павел, можно перебью? Вот у меня небольшая компания на 15 человек, небольшой оборот, т.е. обычная по обороту маленькая компания, я нахожусь в Москве, обслуживаюсь в достаточно большом банке. ,Но если бы я находился не в Москве, скорей всего, я бы обслуживался в малом региональном. И вот недавно у нас платеж. Проходит платеж на три тысячи долларов из-за границы. Я правильно понимаю, что если бы моя крошечная компания находилась в регионе и обслуживалась в региональном банке, то в этот момент я бы сказал: «Так как у моего регионального банка нет прав проводить такую операцию, то я либо не получаю его, либо должен менять банк на большой, федеральный?

Павел Самиев: Хороший вопрос. Но в законопроекте нет такого ограничения. Региональный банк – это значит, что он действует в каком-то регионе, он отсекается по этому признаку. Но наверно, здесь есть повод задуматься. Я не говорю, что эта тема однозначная. Она тонкая, здесь очень много вопросов связано с тем, действительно ли это может влиять на конкурентную среду, останется ли нормальная конкуренция в регионах. Будем надеяться, что останется. Но сама постановка вопроса о том, что маленький банк, который не может, в силу вот их масштабов, обеспечить тот уровень риск-менеджмента и тот уровень поддержки сложных операций, что он может сознательно выбрать путь ограничения этих операций и получить снижение уровня строгости и сложности отчетности. Повторюсь: вопрос сложный и мы еще не видим всех документов, которые будут регулировать этот процесс. Многое зависит от нюансов, а они могут быть очень существенными.

Эльман Мехтиев: Павел, то есть маленькому швейцарскому бутиковому банку не нужна большая лицензия и он не имеет права обслуживать VIP-клиентов со сложными операциями?

Павел Самиев: Мы же знаем, что в разных странах разное регулирование как раз на эту тему и есть страны, где есть ограниченная лицензия.

Эльман Мехтиев: Я говорю про Швейцарию. Маленький бутиковый банк, обслуживающий людей, которым нужны сложные операции. Он специализируется только на этих операциях. Но он маленький. Даже по капиталу и по активам. То есть в Швейцарии можно, а в России нельзя cледуя вашей логике?

Ян Арт: Может, поэтому деньги России там, в Швейцарии. Я сравниваю с рынком: есть «Макдональдс» и есть несетевой ресторан. Должна быть разница регулирования. Я согласен, что Роспотребнадзор и санитарная служба должна больше смотреть за «Макдональдсом», потому что, если что-то там случится, он отравит 5 миллионов, а если в этом ресторанчике, то, скорей всего, не больше 300 человек. Поэтому риски, что здесь ниже уровень безопасности, они выше, но цена возможного сбоя выше, то есть если что-то случится в Сбербанке, то это будет уже социальная проблема. Поэтому, извините, к большим претензии должны быть больше. Но дальше возникает следующий момент: а давайте вот этому маленькому запретим делать мороженое. У меня такое ощущение, что идет в эту сторону. И тем самым снизим риски. Поэтому, давайте лучше «Макдональдс» проверяйте тщательнее, а здесь больше люфт сделайте.

Булад Субанов: Я бы посмотрел на этот вопрос немножко по-другому. Когда мы говорим про региональные банки, они не существуют в отрыве от экономической ситуации региона. То есть, каким образом меняться будет бюджетного финансирования регионов, их отношения с федеральными центрами? Потому что банки могут висеть в воздухе Если вы меняете регулирование в части региональных банков, которые общаются с частными клиентами, то есть что, мы их отключаем от корпоративного бизнеса? Я бы на это еще посмотрел. Нельзя регулировать отрасль в отрыве от остальной экономики.

Эльман Мехтиев: Я действительно не понимаю, как сейчас можно с новыми технологиями, а тем более, с завтрашними технологиями контролировать, что он вот только эту территорию имеет право обслуживать или нет? И еще вопрос: откуда возьмутся новые банки?

Булад Субанов: Давайте посмотрим, в каких регионах остались региональные банки по-настоящему.

Ян Арт: Как ни странно, в паре десятков регионов такие есть.

Причем у меня подозрение, что когда мы заговорили о мировом финансовом центре, мы физически начали воспринимать это понятие, что туда метро проложено.

Павел Самиев: Мировой центр находится в таком-то квартале.

Ян Арт: Да, это так порадовало, с одной стороны. И парковки там будут, да? У меня такое ощущение, что уже начали поднимать тему, что раз региональный банк – это банк, ограниченный регионом. Получается, если у него в соседних регионах там куст из трех – четырех, то закрывай офисы, чтобы он мог быть региональным.

Эльман Мехтиев: Да, законопроект это и предполагает.

Ян Арт: Но это бред. Региональный банк — это банк, который охватывает, например, не более определенного количества. Охватил более – изволь идти, становись федеральным, казалось бы.

Эльман Мехтиев: Да, поэтому я не понимаю, как региональный банк будет в Калининградской области или в Крыму, или на Сахалине. Там не будет региональных банков.

Ян Арт: По сути, это отсутствие региональных банков. А как малый бизнес, если бы я сидел в регионе, я точно не хотел бы идти в Сбербанк, потому что я помню эти ситуации и помню, кто я в Сбербанке никто, ничтожество. Герман Оскарович – умнейший человек и очень здорово поучает всех всему: тайм-менеджменту или как молодому человеку начинать стартап, но вот обслуживать… Я не верю на лично опыте. В этом, мне кажется, для малого бизнеса пугающая тема.

Павел Самиев: Пугающая, да. Потому что мы видим также и то, что сейчас доля кредитования малого бизнеса у банков не федеральных, не из топ-20, она за последнее время выросла, и если сейчас надавить на этот сектор и возникнут проблемы с обслуживанием малого бизнеса со стороны местных локальных банков, то у нас сильно провалится тема кредитования малого бизнеса, потому что мы видим, что роль именно региональных банков на этом рынке резко выросла. И после сворачивания кредитных фабрик крупными банкам, как раз локальные местные банки выполняют эту важнейшую задачу.

Ян Арт: Мы с вами видели, что на рынке возник реальный институт кредитования – это МСП. В принципе была хорошая затея и одно из немногих государств, которое действовало достаточно четко, и каким-то странным образом, может, это происки Госдепа, там был назначен человек, у которого на лице было написано, что он не государственный муж офигенного размера, а очень открытый человек, который на банковских конференциях почему-то не оставался в VIP-комнатах, а выходил к банкирам. Создали госкорпорацию, пришел Браверман. Сначала сомнения: вот было хорошо, зачем? Вроде бы Браверман показывает действительно инициативу, и родилась, в том числе. Вот эта программа – «Шесть с половиной». Она классная по своей математике. Но вдруг выясняется, что только банки с капиталом больше 50 млрд к ней подключены. То есть, тогда даже вот эта идея разных уровней летит к чертовой бабушке, потому что 50 миллиардов – это сколько у нас таких банков?

Эльман Мехтиев: Вы очень хороший вопрос затронули. Вообще, откуда берутся эти цифры? Почему больше 300 млн должен быть капитал, но меньше одного миллиарда? Почему активы – 700? Почему 50 миллиардов, а не 25, не 10? Никогда нет объяснения цифрам. В случае с законопроектом, а он так и есть, это не просто выступление Банка России, это законопроект, который Банк России предлагает потом вносить. Там чётко указано: вот такие- то критерии количественные. Мы начинаем копаться. Где эти критерии? В объяснительной записке ничего нет. Есть прекраснейший документ, который Банк России только что утвердил, называется «Основные направления развития финансовой системы». Там тоже ничего про эти цифры.

Ян Арт: Нет, ну логика-то в этих цифрах своя есть.

Эльман Мехтиев: Какая? Я ее не вижу.

Ян Арт: У нас в армии был прапорщик, он говорил: «Которые метр восемьдесят – направо, а которые метр семьдесят – налево». И логика была понятна. Может, в этой же ипостаси?

Эльман Мехтиев: Мы все-таки более лучшего мнения…

Ян Арт: О прапорщиках?

Эльман Мехтиев: О регуляторе.

Ян Арт: И еще вопрос. Системно значимый уровень понятен. Он де-юре предложен только сейчас, а де-факто стал складываться, когда был список 27, список 30, допуск к работе с ВКП и т.д. То есть, региональный уровень тоже примерно понятен. Не очень понятно, что такое «федеральный уровень» Это какой-то нормальный, то есть не региональный, не усеченный, но недоразвитый или что вот? В чём его суть?

Павел Самиев: Тонкая прослойка между системно значимыми и региональными.

Эльман Мехтиев: Если брать историю ССША, то там были региональные банки, которые регулировались отдельными штатами. И только в третьей четверти XIX века был принят федеральный закон и появились федеральные банки. Это прямая аналогия, которая позволяет понимать и смотреть, что было дальше. А дальше была Великая депрессия, от которой не спасли ни региональность банков, ни их федеральность. Вот это очень хороший урок, который мы не хотим даже знать о том, что в действительности территориальные ограничение, даже без нынешних технологий, оно не помогает, не спасает от рисков. Не спасает от рисков размер. Сами риски надо регулировать.

Павел Самиев: Был очень хороший вопрос, мы немного от него ушли, как раз по поводу того, почему в программе по рефинансированию либо льготной ставке по малому бизнесу так мало банков, такой уровень отсечения. С одной стороны, математически и по всем остальным параметрам программа хорошая. Никто не спорит с тем, что программа плохая, кроме того, кто получил к ней доступ. Кроме того, ограничения, которое отсекает целый кластер банков, которые очень активно работали с малым бизнесом. Почему это так — загадка. Невозможно понять, чем плохи банки региональные, которые работают 20 лет с малым бизнесом, прекрасно обеспечивали хорошее качество портфеля.

Ян Арт: И у них практика работы с МСП с хорошей возвратностью.

Павел Самиев: Да, у них лучший уровень качества портфеля, лучше, чем у крупных банков. Они работают и с гарантийными фондами, гарантийными организациями, они работали и по программе МСП-Банка, показывали лучшее качество портфеля, работали на местах с малым бизнесом, и тут они отсекаются от очень классной программы. Это я не могу понять, может быть, есть у кого-то какие-то соображения?

Эльман Мехтиев: Я бы сказал так. Давайте поменяем кепки и наденем кепки регулятора. И тогда сразу всё становится ясно: если регуляторы не могут определить, какого качества этот банк, то максимум, что они могут — это развести по категориям. Первый-второй для своих внутренних целей, то тогда сразу понятно, что если невозможно оценить и всех привести к единой шкале, которая понятна рынку, нет же рейтингования, даже независимого, соответственно, что-то надо делать, какие-то критерии придумать. И тогда возникают критерии, которые совершенно другой логики. Мы привыкли. Логика должна быть, не важно, крупный и мелкий – стабильность определяется совсем в другом. Но для этого нужно уметь оценивать бизнес-модель, уметь работать, мониторить ситуацию, уметь осуществлять надзор, причем не тогда, когда уже поздно. Это существенная перестройка регулятора. Я не скажу, что он к этому неспособен, он перестраивается, но регулятор честно фактически признает тем самым, что он пока не готов к этому. Поэтому, — говорит регулятор, — я это делаю вот так. Может быть, он не говорит это словами, но говорит действиями.

Ян Арт: Во всем мире есть только один критерий — это кредитный рейтинг. Но мы давно уже в полосе, когда мы сказали: «Все вот эти рейтинги, они от западных…, они – это происки наших «партнеров», и мы их в России сейчас, в нынешней ситуации не очень готовы и не очень любим признавать». И вроде даже пошли создавать собственную систему. К Павлу вопрос, как к человеку, который полжизни провел с рейтингами: допустим, согласимся, что западные рейтинги — это плохо. А насколько быстро можно создать систему рейтингов, а не систему «по размерам»?

Павел Самиев: На самом деле, система-то, как мне кажется, существует и работает. Я бы не сказал, что она совсем не получилась, есть же миксы из иностранных и российских рейтинговых агентств. И даже лет уже 7-8 присутствие иностранцев, оно не такое большое. Доля, которая приходится на рейтинги, она незначительна, она меньше 20% от числа рейтингов. Большинство банков, кстати, имеют рейтинги именно российские. Это топ-50 банков имели, как правило, 1-2, три даже рейтинга иностранных. Все остальные банки имеют российские рейтинги. И создавать с нуля не надо, работа есть, но она требует развития. Сейчас есть ряд новаций по регулированию, вышел закон «О рейтинговых агентствах», есть новые требования. Можно ли на нее ориентироваться, это вопрос творческий и дискуссионный, потому что во всем мире идет бурная дискуссия, где можно опираться на рейтинги, а где нельзя. В какой-то степени регулятор, участники рынка, мы здесь, получается, имеем такую сложную конструкцию, если мы говорим про программы, например, рефинансирования, про какие-то распределения госденег, где участвует и регулятор, и различные министерства-ведомства, и какой-то инфраструктурный субъект как, например, госкорпорации. Они все вместе должны прийти к консенсусу, как можно использовать рейтинги. МСП-Банк использовал рейтинги. Там был один из критериев допуска банков. Я не знаю ни одного случая вот именно с МСП-Банком, когда по критерию рейтинга банк прошел, а потом с ним возникли проблемы у МСП-Банка.. Были определенные кейсы с беззалоговыми кредитами у ЦБ в своё время. Когда вот эти кредиты выдавались банкам и было три невозврата. Кстати, из этих трех случаев два имели рейтинги иностранные. Так что это вопрос-то тонкий. Рейтинг не был никогда единственным критерием. У ЦБ есть внутренние инструменты, в том числе, есть группы, которые сам Центральный банк присваивает, там очень мощная методика, там очень много индикаторов. Можно же сделать какое-то сочетание этих инструментов. Но отвергать их в принципе – неправильно. А уж размерный фактор как единственный критерий – это, по-моему, самый примитивный способ регулировать и распределять банки по группам плохой-хороший.

Ян Арт: Когда прозвучала эта тема, стало понятно, что есть над чем работать банковским ассоциациям: в других форматах обсуждать с ЦБ, как вообще выстроить эту разноуровневую систему, лоббировать интересы региональных банков, находить какой-то компромисс, думать о том, как все наши пресловутые – 254-е, 115-е, все это как-то изменится. Огромная работа, все настроены на нее, идея из уст Эльвиры Набиуллиной прозвучала, осенью начнется эта огромная работа. Я помню одну историю. Мне звонит какой-то журналист, просит прокомментировать, и выходит новость, если не ошибаюсь, 27 июля, что ЦБ заявил, что подготовлен законопроект о введении разного уровня регулирования. Мой комментарий журналисту свелся к следующему, что, коллеги, я, как участник любой из двух банковских ассоциаций приготовился к тому, что это огромная тема, конференции, круглые столы, рабочие встречи, но в ЦБ сидят гении, на фоне которых мы ничтожны. Услышав летом в отпускной период в жарком, залитом солнцем Петербурге из уст твоего шефа эту идею, люди за три недели сумели просчитать и учесть в законопроекте все вот эти тонкости по всей нормативке, по всем линиям надзора, инспекций, комнат по определению радиоактивности купюр, отчётности по 115-му ФЗ и так далее. Вот я после этого понял, что то, что мы с вами обсуждаем – оно смешно, потому что там реально гениальные люди. Даже с учетом, что численность ЦБ – это армейский корпус, причем боевого времени – 70 тысяч человек, даже с учетом этого, всё-таки с поправкой на водителей и уборщиц и инкассаторов, неужели так возможно, за 2-3 недели отпускного периода всё это взять и просчитать? Или что? Эльман сейчас так смотрит на меня, как будто участвовал в подготовке этого законопроекта.

Эльман Мехтиев: Нет, Ян, я не буду комментировать, кроме одного замечания. В этой работе не участвовали 70 тысяч, а только один департамент.

Ян Арт: Весь этот вопрос изменения системы уровней банковской системы страны...

Эльман Мехтиев: Законопроект писал один департамент.

Ян Арт: Это вопрос одного департамента?

Эльман Мехтиев: Да.

Ян Арт: Ну как известно из фильма «Формула любви»: «Без помощников, оно, может, и легче». Но всё равно, мой бы мозг, например, разорвался от обилия того, что, по-хорошему, нужно просчитать и смоделировать. А как при такой системе будет работать это, а как это, а как это?

Эльман Мехтиев: Я не буду комментировать.

Павел Самиев: Я рискну предположить, что, возможно, подготовка началась раньше, чем был первый анонс публичный, может быть, это и логично было бы, начать готовить. Решение-то, оно созрело, я думаю, раньше, чем оно было озвучено.

Ян Арт: Решения возникают раньше, чем обсуждаются и предлагаются к обсуждению?

Павел Самиев: Это, я думаю, очень часто бывает.

Ян Арт: То есть я, например, прихожу домой и говорю своим близким: «Я продал машину, давайте это обсудим?»

Павел Самиев: Ну да.

Ян Арт: И потом выясняется, что машину продавать было нельзя, потому что нам в семье надо было ездить на дачу. Мы обсудили, я сказал: «Да». Вот вам и и диалог

Павел Самиев: Мы примем к сведению, да. Зря продали машину.

Ян Арт: Так или иначе, осенью увидим какое-то продолжение.

Продолжение следует…