Павел Пухов: Впереди совещание мониторингового комитета ОПЕК+

Видна достаточно позитивная картина.

Статус перед совещанием мониторингового комитета ОПЕК+, на первый взгляд, такой - дисциплина группы стран высокая и очень высокая, присутствует добровольное сокращение добычи саудитами в размере 1 мбд, осталось чуть больше года до окончания сделки. Прошел всего год с момента предыдущего разрыва. Причем до марта 2020 сделка просуществовала 4 неполных года, с постоянным подкручиванием квот и растущими внешними “угрозами”. Ведь с самого начала действия пакта сланцевая нефть перманентно отъедала долю рынка участников, примерно на размер квот, или же на размер мирового роста потребления нефти. В настоящий момент добыча в штатах меньше пиковых значений примерно на 2 мбд, а возврат к прежним уровням прогнозируется нескоро. Вдобавок, траектория возврата зависит от цен, в запасе есть минимум год.

Опять же, параметров самой сделки довольно много, это дает возможности по части гибкости решений. Есть страны не покрытые квотами, есть небольшие внутренние перекидки (вспомним январь), можно поднимать добычу не одномоментно, а ступеньками и т.д. Плюс, теперь можно договариваться чаще, на ежемесячной основе. Есть вариант поднять добычу на 1 мбд с апреля только саудитам, прекратив собственный voluntary cut, ведь это дополнительное слагаемое к общей сумме. Но это все мелочи и тактические маневры, конечно, ни для кого не является секретом, что одним из наиболее значимых факторов продолжения сделки является характер взаимоотношений двух крупнейших членов пакта. И пока что ситуация не выглядит взрывоопасной, с приличными отличиями от событий годовалой давности.

При этом крупными мазками видна достаточно позитивная картина по фундаментальным факторам на фоне сезонности вируса и темпов вакцинации. Мировые запасы нефти и нефтепродуктов постепенно приходят в норму, а более суровая зима в северном полушарии только добавила к скорости их сокращения. По некоторым оценкам, недавние заморозки в Техасе - это примерно минус 50 млн баррелей дополнительного сокращения. Нефтяные цены при этом уже начинают поджимать некоторых крупных импортеров, вроде Индии, ратующей за ослабление сделки.

Если кратко подытожить - то внешний фон и его динамику для стран пакта можно оценить как позитивную и очень позитивную. Причем, тут важно не чье-то внешнее мироощущение, а именно как в комплексе эту ситуацию видят лица, принимающие решения. Цифры, которые у всех на виду, однозначно позитивны, а пучок прогнозов от практически любых уполномоченных провайдеров иногда достигает и трехзначных значений по нефтяным ценам. Так почему бы тогда попросту не разорвать сделку?! Ведь многие центры нефтедобычи за периметром ОПЕК+ чувствуют себя не сильно бодро, наверняка есть безвозвратные потери, на некотором среднесрочном горизонте начнет ощущаться прошлогоднее недоинвестирование, а спрос устойчиво восстанавливается?!

Ответ, как мне кажется, довольно простой. Мы, конечно, не умеем делать достаточно точных прогнозов, но при определенном стечении обстоятельств и кратких горизонтах уверенность в ценовом диапазоне может возрастать. Особенно это заметно в периоды постшокового восстановительного роста цен. Но когда мы смотрим по времени чуть дальше, точность прогнозов, очевидно, резко падает, при этом давление зеленого энергоперехода начинает иметь все больший негативный прессинг на мировой спрос. И это тоже вполне себе общепринятый консенсус, в моменте очевидный всем. Кроме того, в целом набор рисков имеет тенденцию к увеличению со временем, начиная от возврата иранского экспорта, до продления самого пакта в апреле 2022 года. Отсюда вполне себе рациональным поведением может быть максимизация возможного профита в моменте, то есть продление пакта на лайтовых условиях по аплифту (скажем +1.5 мбд, с учетом саудитов), с целью поддержания высоких нефтяных цен. Причем несмотря на огромный добычной spare cap утилизировать его сейчас нельзя из-за сильно меньшего спроса, то есть пропадает один из козырей: упала цена - возьмем объемом.

Если для системы с внешними игроками модели оптимального поведения коллаборационистов просто обязаны включать в себя кризисные моменты с достаточно глубоким падением уровня цен, то для внутренних целей, в принципе, все уже было продемонстрировано ранее. И способность тех же саудитов идти до конца, в том числе давая огромные скидки, и очень высокие пиковые уровни добычи в апреле прошлого года (док-во наличия и работы spare cap) и т.д. Поэтому конфликтовать с позиции силы внутри группы довольно проблематично. Особенно памятуя о целях поддержания стабильности глобального рынка, когда прошлогодняя глубина ценового спада импринтнулась всем участникам процесса. Плюс сверхкороткий гистерезис по прошлым договоренностям может позволить достаточно качественно откалибровать текущее взаимодействие и прогнозные решения.

Иными словами, из-за наличия долговременного и неотвратимого фактора зеленого перехода, для некоторых участников нефтяного рынка игра превратилась из условно-бесконечной в конечную. Прошлогодний кризисный опыт показал дно падения нефтяных цен, что может сильно менять пэйофф, который не компенсировать никаким ростом объемов, кроме того было продемонстрировано движение к игре с полной информацией (мы видим и знаем гораздо больше, чем год назад). Так как сама игра и так не была антагонистической, то в моменте призовая ненулевая сумма получается еще выше, в том числе из-за отсутствия накопленного эффекта убывающей полезности. Кризис обнулил “счетчики”. Также присутствует подыгра торговли по количественным параметрам сделки, но тут все довольно гибко и в моменте проблем не ожидается.

Глобально, есть такой прогнозный сценарий, который вполне устроил бы почти всех. Цены на нефть вырастают до стабильных 70+ долларов за баррель на достаточно продолжительный срок (скажем, на три года). А на полученную сверхприбыль крупнейшие мировые нефтепроизводители (компании и страны) вернут часть долгов и проведут масштабную декарбонизацию. Но это неточно.