«Если бы санкций не было, их стоило бы выдумать»

На круглом столе, организованном журналом «Банковское обозрение» и порталом Finversia.ru, который состоялся 21 ноября, эксперты обсудили основные тренды, которые будут влиять на экономику России в будущем или уже проявившиеся в настоящее время. Главными темами стали цены на нефть, продолжение санкционных войн, налоговый маневр и устойчивость банковской системы.

В студии портала Finversia.ru собрались экономисты и эксперты финансового рынка: Константин Корищенко, завкафедрой фондовых рынков и финансового инжиниринга факультета финансов и банковского дела РАНХиГС, Алексей Ведев, ведущий научный сотрудник Института Гайдара, заведующий Лабораторией структурных исследований Института прикладных экономических исследований РАНХиГС, Илья Покаместов, генеральный директор компании «ЮниФактор», доцент Финансового университета при Правительстве РФ, Ярослав Кабаков, заместитель генерального директора ИК «Финам» и Эльман Мехтиев, независимый эксперт. Модерировали круглый стол Павел Самиев, генеральный директор «БизнесДром» и Дмитрий Бжезинский, шеф-редактор портала Finversia.ru.

Нефть

Учитывая происходящее на нефтяном рынке, дискуссия началась именно с обсуждения перспектив «чёрного золота» и корреляции цены на нефть с состоянием российской экономики. Алексей Ведев сразу предупредил, что никогда не прогнозирует два параметра: цену на нефть и соотношение доллар/евро, хотя и надеется, что падение нефтяных цен не будет столь драматичным. «Одновременно я не верю в заявления о том, что корреляция между ценой на нефть и экономическим ростом в России ослабла. Ослабла только в том смысле, что мы не растем, когда растут цены на нефть. Но я убежден, что мы будем падать очень сильно, если котировки резко пойдут вниз. Это один из ключевых рисков для экономики, поскольку 75% российского экспорта – это сырьевой и энергетический экспорт», - отметил Алексей Ведев.

Константин Корищенко, в свою очередь, подчеркнул, что цена на нефть – не такой важный фактор для России, но только в том случае, если мы говорим про цены, выраженные в долларах США. По мнению экономиста, если мы хотим понять, какое влияние нефтяные цены оказывают на нашу экономику, то надо оперировать ценами, выраженными в рублях. «Равновесная цена на нефть, устраивающая и Минфин, и экспортеров, составляет около 4 тысяч рублей за баррель. Это означает, что при цене нефти в $40 долларов за баррель, доллар должен стоить 100 рублей. Поэтому колебания цен на нефть действительно означают очевидную девальвацию и, как следствие, инфляцию», - объяснил он. При этом Константин Корищенко обратил внимание на то, что несколько лет Россия пыталась демпфировать эту проблему за счет управления курсом рубля. «Это давало осязаемый социальный эффект – поддержание определенного уровня жизни. Как только рубль был отпущен в свободное плавание, были решены проблемы бюджета и наших основных, экспортоориентированных компаний, но взамен мы получили снижение уровня жизни. Поэтому основной вопрос не в том, куда двинутся цены на нефть, а в том, насколько государство может обеспечить снижение негативных эффектов и трансляцию позитивных от этого движения», - подытожил он.

Илья Покаместов не исключил, что происходящее на нефтяном рынке может быть причиной тех или иных действий политиков, которые находятся на службе у экономики. «Ведь все эти торговые войны и санкционные инструменты – это все про то, куда пойдет цена базового актива. Может быть я гипертрофированно воспринимаю теорию мирового заговора, мирового правительства, но миром правят деньги. Манипулируя ценой базового актива, ты управляешь миром», - предположил он.

Ярослав Кабаков, анализируя причины наблюдаемой сильной волатильности цен на нефть, отметил, что основной её причиной стали торговые войны между США и Китаем. Эксперт не ожидает скорого разворота цен, подчеркивая, что не только на нефтяном, но и, в целом, на любых рынках и в этом году, и в начале следующего, основной тренд – это расширение волатильности. «Приходится приспосабливаться к тому, что, например, S&P500 начинает «ходить» по 2% в день и высокотехнологичный сектор сильно «скачет». Свою роль играет и ужесточение денежно-кредитной политики со стороны ФРС США», - добавил Ярослав Кабаков.

Санкции

Оценивая влияние санкций на экономику страны, эксперты сошлись на довольно парадоксальной мысли, о том, что «если бы санкций не было, их стоило бы выдумать». Так, Константин Корищенко объяснил этот тезис тем, что Россия, под предлогом санкций, перешла к достаточно жёсткой бюджетной и денежно-кредитной политике. «В принципе, с точки зрения макроэкономики, это делает Россию только сильнее. Продолжение подобного рода воздействий дает лишь дополнительную аргументацию, например, к необходимости развития военно-промышленного комплекса», - отметил он.

Чему санкции реально препятствуют – это движению капитала. Но это, по словам Константина Корищенко можно сравнить с тем, как если бы заядлый курильщик попал на необитаемый остров и вынужденно начал вести здоровый образ жизни. «Мы имели достаточно серьезную зависимость от внешнего финансирования до 2014 года. Поэтому в целом санкции приносят России больше пользы, чем вреда. Вред они бы нанесли тем странам, которые делают ставку на открытую экономику, на принципы, заложенные в Вашингтонском консенсусе», - объяснил экономист.

Алексей Ведев, тем не менее, подчеркнул, что с точки зрения технологического прогресса, санкции, действительно, эффективны. «Если мы говорим о прямых иностранных инвестициях, которые я считаю одним из главных факторов устойчивого экономического роста, то мы, во-многом, оказывается отсеченными от них. Это не только деньги – это и корпоративное управление, и технологии, и так далее», - добавил он.

Применительно к банковскому сектору Эльман Мехтиев согласился с тем, что санкции можно использовать во благо. «Не секрет, сколько лет говорилось про то, что нужно для развития рынка приватизировать крупнейшие банки. Причем, тогда они не были настолько доминирующими, как сейчас. В одной из недавних дискуссий, я услышал от представителя регулятора интересную фразу: «Мы можем гарантировать сохранность только тех банков, которые поддерживаются нами». Юридически они правы. Ведь формально они контролируют только те банки, которые сами санируют. Поэтому я не вижу проблем для тех банков, которые могут попасть под санкции, но я надеюсь, что потенциальные санкции могут заставить быстрее двигать регулирование финансовых рынков в сторону если не развития конкуренции, то, хотя бы, в сторону отсутствия дискриминации», - высказал он свое желание.

Константин Корищенко добавил, что потенциальные санкции на российский госдолг – подарок российской банковской системе, которая получает возможность приобрети качественные активы, вместо уходящих иностранцев. «Если наложить санкции на российские госбанки, то это даст им возможность, учитывая форс-мажор, реструктурировать внешние обязательства. Отключение от SWIFT подталкивает к созданию альтернативной системы платежей и так далее. Это просто политическая и пиар-игра, нежели реальное экономическое противостояние», - уверен он. «Больший вред российской экономике принесли не санкции, а контрсанкции», - подытожил Эльман Мехтиев.

Налоги и госрегулирование

Рассуждая о предстоящем с будущего года повышении НДС и введении (в тестовом режиме) налога на самозанятых, Алексей Ведев рассказал, что с его участием в 2016-2017 годах в Центре стратегических разработок обсуждался налоговый маневр, как инструмент стимулирования российской экономики к переходу на инвестиционную модель роста. «Одна из идей была в том, чтобы понизить прямые налоги и повысить косвенные. Обсуждалось возможное повышение НДС, акцизов, введение налога с продаж с одновременным снижением налога на прибыль и отчислений в социальные фонды. Но про первую часть сегодня забыли, осталась только вторая», - прокомментировал он. Илья Покаместов, в свою очередь, добавил, что не понимает, за что должен платить этот налог на самозанятых. «Зачем его платить? Меня и моих родителей государство много раз обманывало в самых разных вещах», - напомнил он.

Алексей Ведев продолжил, что последние налоговые инициативы свидетельствуют о том, что экономическая задача – расти темпами, не ниже среднемировых – теперь оказывается в руках государства. То есть государство аккумулирует ресурсы и выступает в виде основного инвестора. При этом существующую бюджетную политику экономист назвал чрезмерно жесткой и абсолютно дестимулирующей. «В ближайшие три года бюджет страны будет профицитным. Уже в этом году мы видим превышение доходов над расходами. Можно долго спорить, насколько это хорошо или плохо, но означает это только одно: государство забирает у экономики больше, чем отдает. Странно сводить бюджет с профицитом в 3% ВВП, при экономическом росте на уровне статистической погрешности», - подвел итог Алексей Ведев.

Ярослав Кабаков также отметил нарастающую роль государства, что напомнило ему не очень давнее прошлое. «Мы двигаемся в сторону СССР, плановой экономики и всех тех негативных эффектов, которые ей присущи. Я не вижу драйверов роста. Российский рынок становится очень скучным в плане новых идей и развития секторов. Компании все меньше конкурируют между собой, все больше консолидируются. Мы скатываемся к среднеазиатской модели производства, максимальной консолидации ресурсов в руках государства и усиления бюрократической составляющей», - прокомментировал он, добавив, что, по его мнению, никакого перехода активов из государственных рук в частные не произойдет.

Константин Корищенко также отметил, что более 70% ВВП страны – это всё, что связано с госсектором. При этом в планировании (или предсказуемости) экономист ничего плохого не видит. «Но дальше встает вопрос о выполнении этих планов: носит ли они индикативный или обязательный характер? В случае обязательного характера, нам необходимо увеличивать число лояльных экономических агентов (читай - госкомпаний), которые будут этим планам следовать. До определенного момента такая политика может быть допустима. Но грань находится в том месте, когда мы начинаем регулировать цены. Что мы видим на примере цен на бензин. Ручным регулированием мы и цены не удержим, и многих участников рынка с него выдавим. Рыночные механизмы выполняют свою роль. С ними надо обращаться очень аккуратно», - подчеркнул он.

Банковский сектор

Говоря о проблемах банковской системы, Эльман Мехтиев обратил внимание на то, что не всегда продуманные действия регулятора привели к ограничению конкуренции на рынке. В качестве примера эксперт привел принятые в 2013 году поправки в закон о потребительском кредите и займе, которые ввели ограничение полной стоимости кредита (ПСК). «К чему это привело? К доминированию на рынке госбанков, имеющих доступ к дешевому фондированию. Поскольку не были заложены механизмы ограничения монопольно высокой или монопольно низкой цены. Если на тот момент доля Сбербанка на рынке потребительского кредитования составляла около 30%, то сегодня – более 40%. О развитии конкуренции говорить не приходится, но хотелось бы, чтобы регулирование, как минимум, не носило дискриминирующий характер. Регуляторы должны слышать рынок», - отметил Эльман Мехтиев.

Алексей Ведев подчеркнул, что одна из основных претензий к Банку России сводится к отсутствию стратегии развития банковской системы. «Общество должно знать, какую банковскую систему мы строим. Может быть, она будет состоять только из двух госбанков? Хорошо. Или это будет трехуровневая система с региональными банками или банками с ограниченной лицензией? Допустим. Но надо это обсудить, с этим согласиться, и реализовывать эту стратегию. Но у нас нет программных документов, содержащих в себе структурные, целевые и иные показатели», - объяснил он.

Илья Покаместов высказал довольно смелую мысль о том, что банковская система, в её нынешнем виде, «подошла к финишу». «Экономика состоит из людей. А люди очень сильно изменились с точки зрения их экономического поведения и технологических предпочтений. Новым поколениям, может быть, и не нужна будет банковская система. Как и плановая экономика, которая совершенно не подходит для нынешнего общества. Поведение индивида меняет всю экономическую систему и, может быть, поменяет сами законы этой системы», - прокомментировал он.

Его поддержал Константин Корищенко, отметивший, что банковский сектор (и в России, и в мире) находится в финальной стадии своего развития. «Почти любой банковский продукт сегодня может быть предложен IT-компаниями, компаниями фондового рынка, телекомами. И, возможно, он окажется даже дешевле. Пространство для банковского бизнеса сводится просто к держанию лицензии, но сам бизнес себя уже изжил. Банкам не остается места в новой экономической модели. Государство может либо помочь в этом переходе, возглавив его, либо дав возможность рынку перестроиться», - резюмировал экономист.