Манна небесная

Краудфандинг в России или будущее для малых инвесторов.

На днях стало известно, что объем краудфандинга в России увеличился в 2017 году более чем вдвое (по сравнению с 2016 годом), что, кстати, и стало поводом для нового витка обсуждений государственного регулирования этого вида привлечения инвестиций. Сам по себе законопроект, вместе с законопроектом о цифровых деньгах, был представлен еще весной, однако обсуждение его, как стало недавно известно, снова перенесли на осень. Проблема в том, что задача законодательства – защита инвесторов и обеспечение прозрачности процессов. Ну и, конечно же, вопросы налогообложения – все ведь должно быть как-то тарифицировано. Словом, мы получаем парадоксальную ситуацию: целый финансовый инструмент растет на глазах, и он никак не регулируется государством. Вроде бы, манна небесная для инвесторов. Но не все так просто.

Если вкратце, краудфандинг как финансовый инструмент получил распространение в мире в середине-конце 2000-х, а в 2009-2010 годах стал фактически единственным способом сбора денежных средств для относительно небольших инвестиционных проектов без кредитования или так называемых pink sheets, продукт безбиржевой торговли ценными бумагами. Собирать средства посредством краудфандинга можно на что угодно, хоть на полеты в космос, и во всех странах этот вид деятельности фактически никак специально не регулируется. Скажем, с точки зрения законодательства США самая популярная площадка для краудфандинга, kickstarter, является обычным маркетплейсом и платит налоги соответственно с прибыли от тех, кто размещает объявления. Многие считают, что ICO - это тот же краудфандинг, и они во многом правы, так как суть привлечения средств инвесторов та же самая. Однако, когда речь идет о валюте, которая сама по себе является средством обмена и накоплений, а не использования, считать ICO краудфандингом в полной мере нельзя: выпуск ограничен, а владелец какого-то пакета новой эмиссии не может считаться конечным пользователем продукта.

В России же этот инструмент несколько запоздал с развитием и начал свое развитие только в 2012-м. С 2014 по 2017 объемы привлеченных средств через краудфандинг неуклонно росли и в прошлом году, по данным ЦБ, добрались до рекордной отметки в 11,2 миллиарда рублей. Правда, эти данные вряд ли стоит считать официальными, так как основаны они на добровольном предоставлении данных российскими краудфандинговыми площадками, крупных из которых всего порядка 10. По итогам 2018, по нашим ощущениям, привлеченные средства перевалят за 16 миллиардов рублей. Но есть небольшой момент: через зарубежные площадки для краудфандинга привлекается не менее чем вдвое больше российских денег, а ЦБ фиксирует их в регулярном оттоке капитала, особо не вдаваясь в детали. Впрочем, он и не обязан.

Словом, инструмент действительно неплохой, однако гарантом для инвестиций является площадка, она же несет в себе функцию защиты инвесторов. Когда речь идет о краудфандинге продукта или услуги – все просто, условия получения этого товара зафиксированы в инвестиционном соглашении, а площадка имеет свои механизмы отслеживания возможных мошеннических действий. Когда же речь идет о стартапе, инвесторы фактически никак не защищены от таких явлений как размытие долей, принудительного ограничения участия в деятельности компании, лишение дивидендов и т.д., притом, как в России, так и за рубежом. В Европе, где представители крупных краудфандинговых площадок есть в каждой стране и которые, по условиям участия в проектах, могут брать на себя часть таких рисков, случаев ущемления прав инвесторов немного. Как правило, они относятся либо к проектам-однодневкам, которых в Европе все меньше и меньше, либо к компаниям, которые после достижения целевых лимитов по привлечению средств, достаточно быстро банкротятся. В России же можно уповать только на добросовестность самих площадок, у которых нет даже собственного финансового определения в законодательстве. Существует процедура возврата средств в случае если проект не состоялся и возврата средств в случае если не набрано необходимых для него средств, а также предусмотрены отдельные протоколы безопасности, которые просто гарантируют, что ваши средства доберутся до адресата и что он потратит их именно на проект. Никаких других средств защиты российские платформы не представляют.

Вряд ли ошибусь если предположу, что при должном развитии полномочий площадок и наборе критической массы успешных и неуспешных кейсов краудфандинг в России станет тем же, чем он является для малого бизнеса, скажем, в Европе (не менее 40% инвестиций в странах Западной Европы компании малого бизнеса привлекают именно так, как правило, на проектной основе). Но произойдет это не раньше 2020 года. Инициативы государства по регулированию этой набирающей обороты отрасли - момент противоречивый, и скорее всего, на становлении российского краудфандинга он никак не отразится.