Продажа эмоций

Первая сессия форума была посвящена вопросам участия России в международном автоматическом обмене информацией в рамках систем CRS (Common Reporting Standart) и CbC (многостороннее соглашение об обмене country-by-country отчетами). Первая ее часть прошла в формате интервью, где в роли интервьюера выступила Ольга Болтенко, управляющий партнер швейцарской юридической компании Boltenko Law. На ее вопросы отвечал Дмитрий Вольвач, начальник управления международного сотрудничества и валютного контроля Федеральной налоговой службы РФ (ФНС).

Кто не спрятался, тот не виноват

По словам Дмитрия Вольвача, полученная по международным каналам информация ни в коем случае сама по себе «не будет являться триггером для инициации налоговых проверок». «Я не думаю, что в ходе автоматического обмена данными будут открыты какие-то страшные тайны, о которых ФНС РФ не догадывалась, имея те возможности, которые у нас сегодня есть. Да, мы получим новые, очень важные для нас источники информации. Но они будут вспомогательными, и анализировать их нужно только вкупе со всеми другими данными, которыми обладает налоговый орган. Если резидент является примерным налогоплательщиком, не был замечен в злоупотреблениях с налогами, то появление информации о том, что у него где-то в каком-то банке за рубежом есть счет, это не повод начинать налоговую проверку. Можно просто направить запрос, уточнить, в чем причина. В том числе у самого налогоплательщика», – рассказал Дмитрий Вольвач.

Он подчеркнул, что современные принципы риск-анализа и в целом та реформа, которая сейчас идет в системе госконтроля, не только налогового, предполагают адресный подход к проведению проверок. «Уже давно стало понятно, что нельзя заниматься «массовым чёсом». На это не хватит никаких ресурсов. Начинать нужно с серьезной аналитической проработки имеющейся информации, выбора предмета для контроля. Высокая эффективность возможна только тогда, когда ты уверен в том, что делаешь, выходя на проверку. Именно такой подход позволяет ликвидировать схемы агрессивного налогового планирования», – продолжил налоговый специалист.

Ольга Болтенко согласилась с тем, что налоговые проверки сегодня стали значительно эффективнее. «В том смысле, что налоговые органы находят реальные нарушения не потому, что повысилась их агрессия, а по причине усовершенствования технологий, которые они применяют, в том числе превентивно, до начала проверок», – пояснила она.

- Мы все знаем, что в российском законодательстве есть ряд «спящих» норм права, как например, нормы валютного контроля запрещенных операций на иностранных счетах резидентов, которые иногда «рутинно» нарушаются. В ближайшее время у вас, благодаря новым возможностям в рамках автоматического обмена данными, может появиться соответствующая информация. Потираете ли вы ручки в вашем департаменте, ожидая возможности применить эти спящие нормы? – задала дальше вопрос собеседнику Ольга Болтенко.

- К сожалению, эти нормы уже разбудили, но, поверьте, никто ничего не потирает, и нет никакой радости в связи с тем, что приходится применять те или иные установленные законом меры, если вскрываются факты нарушений, – ответил Дмитрий Вольвач.

Он заверил собравшихся, что ФНС, и в частности возглавляемое им управление, в числе первых выступают за либерализацию ряда регламентов валютного контроля. «Многие нормы я бы назвал не «спящими, а рудиментарными, и их надо отменять. В сфере валютного контроля, на наш взгляд, в первую очередь, нужно полностью либерализовать режим личных зарубежных счетов. Но при одном условии – ужесточении ответственности за сокрытие», – сказал Дмитрий Вольвач.

В то же время он признал, что чрезмерное «закручивание гаек» не приведет к положительным результатам. «Общеизвестный факт, что никакими ограничениями, барьерами, силовыми методами движение капитала, движение налоговой базы остановить невозможно. Поэтому последние инициативы международных налоговых институтов хороши тем, что они направлены на то, чтобы сделать глобальную налоговую систему более прозрачной – без темных пятен. И тогда она сама себя начнет выравнивать, не допускать недобросовестной конкуренции, когда капитал идет не туда, где ему лучше с экономической точки зрения, а туда, где задают меньше вопросов. Сейчас ситуация постепенно меняется явно в лучшую сторону», – рассказал высокий налоговый чиновник. По его словам, сегодня наметилась явная тенденция, когда экономики, особенно стагнирующие, начинают конкурировать за размещение активов за счет смягчения налоговых режимов. Как для корпоратов, так и по налогам на доходы физических лиц.

Также в ходе первой сессии форума выступили докладчики, которые рассказали о целях и задачах так называемой второй волны «амнистии капиталов», об опциях безналоговой ликвидации контролируемых российскими резидентами иностранных компаний (КИК). А также о том, какие ограничения для состоятельных россиян несут новые международные, в частности, американские санкции.

Тему безналоговой ликвидации КИК подробно осветил Николай Баранов, директор KPMG в России и СНГ. Он отметил, что по состоянию на конец 2017 года по КИК отчитались более 6 тыс. российских резидентов, как юридических, так и физических лиц. 60% из них уже заплатили налог в российский бюджет. Общая сумма составила 3 млрд рублей.

Олег Михайлов, директор группы компаний «Михайлов и Партнеры» (M&P Private Service Group), выступил с докладом об «амнистии капиталов 2018».

Напомним, что первый этап «амнистии капиталов» прошел в 2015-2016 годах – с июля по июль. По оценкам министра финансов РФ Антона Силуанова, его результаты, оказались не слишком впечатляющими – налогоплательщики подали всего 7,2 тысячи деклараций. «Конечно, мы, может быть, рассчитывали на большее. Но вопрос в доверии: «вдруг информация о зарегистрированных компаниях, о счетах попадет в СМИ, нас начнет кошмарить правоохранительная система» и так далее», – комментировал ранее позицию бизнеса глава Минфина.

При этом, как писали «Ведомости», ссылаясь на информацию неких федеральных чиновников, к концу 2015 года было подано лишь 200 деклараций, а после продления «амнистии» на полгода, ФНС в итоге получила лишь 2500 деклараций.

Однако сейчас власти решили сделать еще один заход. В период с 1 марта 2018 года по 28 февраля 2019 года российские граждане, а также некоторые категории нерезидентов, могут подать в налоговые органы специальную декларацию, в которой отражена информация о зарубежной недвижимости, ценных бумагах, банковских счетах, иностранных компаниях, в том числе контролируемых через номинальных владельцев. В ней можно указать не только те счета (вклады) в зарубежных банках, которые были открыты по состоянию на 1 января 2018 года, но и счета, которые закрыты на дату представления декларации (при условии, что они были открыты до начала текущего года). Последнее обстоятельство, кстати, отличает вторую волну «амнистии» от первой.

- Люди, которые сегодня присутствуют в зале, за вами за каждым стоят состоятельные клиенты, которые нуждаются вашей помощи для принятия решения, в том числе в отношении участия в амнистии капиталов, – обратился к залу Олег Михайлов. – Поэтому я хочу дать ответ на главный вопрос, который в этой связи возникает: является ли соответствующая спецдекларация какой-то индульгенцией всепрощенческой в отношении тех вещей, которые происходили? Нет. Но этот документ позволяет урегулировать исторически сложившиеся разногласия налоговых резидентов с государством. Например, за тот период, когда происходило первоначальное накопление капитала. Изменилась парадигма, которая существовала раньше – наступает эра прозрачности, четких регламентов со стороны регуляторов и финансовых институтов в отношении источников происхождения капитала.

По словам Олега Михайлова, спецдекларация является той формой, которая позволяет показать, что налогоплательщик признал необходимость полного перехода в правовое поле.

Василиса Стриж, партнер международной юридической фирмы Morgan Lewis, доклад которой закрывал первую сессию, сказала, что от кофе-брейка собравшихся отделяют три вещи: десять минут, санкции и юристы. «Это самая ужасная комбинация, которую можно представить. И за короткое время рассказать о такой, на самом деле, очень странной вещи, как санкции, очень трудно», – сказала Василиса Стриж. Тем не менее, в своем выступлении она сумела дать несколько ценных советов на предмет того, как не столкнуться с американскими санкциями или как можно их обойти. При этом она отметила, что случай каждой компании уникален и требует отдельной проработки каждой международной транзакции, каждой операции, продемонстрировав толстый многостраничный отчет, который ее компания в течение двух месяцев готовила только для одного клиента.

VIII международный саммит Института Адама Смита «Управление частным капиталом и Private Banking: Россия и СНГ»
Фото: Альберт Тахавиев, Finversia.ru

Почти семейные отношения

Продолжением форума стала пленарная дискуссия «Искусство работы с клиентом», в которой участвовали руководители банковских private-подразделений. В роли модератора выступил Евгений Мастерских, исполнительный директор M&P Private Service Group. Практически все участники дискуссии сошлись на том, что их сфера деятельности, несмотря на глобальное стремление к диджитализации, еще долго будет строиться на личном контакте с состоятельными клиентами и формировании с ними доверительных отношений.

Первый вопрос модератор адресовал Евгении Тюриковой, руководителю Сбербанк Private Banking. Он касался профилирования клиентов в премиальном сегменте. По словам Евгении Тюриковой, частный банкинг – это всегда индивидуальный подход к каждому клиенту, индивидуальная стратегия формирования портфеля. Возникающие в результате банковские решения она сравнила с архитектурными шедеврами. «Индивидуальный дизайн – это фундамент счастливой совместной жизни между банком и клиентом. Конечно, ключевым моментом здесь является риск-профилирование, когда в процессе общения с клиентом мы узнаем о его жизненных планах, уровне финансовой и инвестиционной грамотности, каких-то предпочтениях в отношении отраслей, стран и пр. Многое зависит от того, где находится «центр жизни» клиента, например, если человек, даже являясь российским налоговым резидентом, большую часть своего времени проводит за границей, или там живет его семья. Безусловно, профилирование также происходит исходя из объема капитала клиента, поскольку потребности человека с состоянием $50 млн довольно сильно отличаются от запросов владельцев капитала, скажем, в $500 млн», – рассказала Евгения Тюрикова.

Игорь Рябов, руководитель направления Private Banking банка UniCredit в России, который имеет возможность сравнивать отношение потребителя к сегменту частного банкинга в нашей стране и за границей, отметил, что многие клиенты очень часто хвалят за быстроту принятия решений и сервис именно российские подразделения банка. «Часто, возвращаясь из зарубежных поездок, наши клиенты признаются, что не очень удовлетворены работой западных банковских отделений», – сказал Игорь Рябов.

Александр Макарин, директор Barclays Private Bank, признался, что особенностью возглавляемой им структуры является то, что она работает с россиянами, сознательно выводящими капитал за границу. «Сфера их интересов, как правило, в Лондоне. Либо это бизнес, либо семьи. Поэтому мы не соперничаем за клиента с российскими банками. Наши конкуренты – это крупнейшие британские и швейцарские банки. За крупных российских клиентов приходится серьезно сражаться», – уточнил Александр Макарин.

- А скажите, последние известные события, которые привели к обострению политической напряженности между Россией и Великобританией, как это сказались на вашем бизнесе? Наши соотечественники – ваши клиенты что-то предпринимают? Или просто все замерли и ждут, чем же все это закончится? – задал вопрос спикеру Евгений Мастерских.

- Пока никаких изменений нет, мы продолжаем работать с российским рынком в прежнем режиме, деск не закрывается. И, честно говоря, я не думаю, что он закроется, если не случится чего-то совсем страшного, я имею в виду прямой военный конфликт, – ответил Александр Макарин. – Но за последние несколько лет мы не закрыли ни одного счета российских клиентов, не считая нескольких неприятных случаев, которые можно пересчитать по пальцам руки.

У Натальи Пивоваровой, заместителя директора дирекции персонального обслуживания клиентов Банка «Санкт-Петербург» модератор спросил об особенностях работы с премиальными клиентами регионального банка. «Вы уж простите, но для нас, все, что за МКАД, это регионы. А может, у вас, как в культурной столице какие-то мероприятия клиентоориентированные проводятся, например, поход в Мариинку», – сказал Евгений Мастерских.

- Клиенты у нас такие же, как и в Москве. И, как правило, мы их делим с крупными банками федерального масштаба. К нам они приходят больше за классикой. Мы не активно продаем, мы много сопровождаем, консультируем. И клиенты это ценят, когда тебе ничего не навязывают, а идут от твоего запроса, – ответила Наталья Пивоварова.

Катерина Милеева, управляющий директор по работе с крупным частным капиталом Альфа Private (Альфа Банк), частично вернулась в теме риск-профилирования клиентов. «Я бы хотела заметить, что это штука очень неоднозначная. Сколько ты клиента не профилируй, когда рынки падают, оказывается, что его риск-профиль очень сильно меняется. И, к сожалению, никто об этом не догадывался, ни сам клиент, ни банк», – сказала Катерина Милеева.

Она также отметила, что Private Banking – это, в первую очередь, продажа эмоций. «Поэтому мы, например, не рассматриваем диджитализацию и личный контакт с клиентом, как взаимоисключающие вещи. Весь сервис, который подлежит «оцифровке» мы, конечно, переводим в сферу ДБО», – уточнила она. Но при этом, по ее словам, очень многие клиенты предпочитают, приезжать в офис, поскольку уже привыкли, что при этом они получат массу положительных эмоций.

В свою очередь Виктория Валюк, руководитель семейного офиса VTB Private Banking, призналась, что она сама всегда очень рада лично общаться с клиентами. «Когда к нам в офис приходят посетители, я с удовольствием откладываю все дела и готова посвящать ему максимум времени, которое необходимо», – рассказала она. Виктория Валюк в числе прочего также коснулась темы формирования банками партнерских программ с компаниями из разных сфер деятельности, которые также ориентированы на премиальных клиентов, например, с застройщиками и риелторами, продающими элитную недвижимость.

Москва.