Опасный маневр

На прошлой неделе одной из самых обсуждаемых тем в СМИ стал предложенный Минфином налоговый маневр под емким и звучным названием «22/22». Дебаты вокруг возможного нововведения развернулись бурные и во всех слоях российского общества. Что и не удивительно – изменение ключевой формы налогообложения бизнеса, в результате, отразится на всем населении страны. Мы решили разобраться, кому будет выгоден, а кому нет налоговый маневр 22/22.

За и против

Сама идея так называемого налогового маневра, а если отбросить высокий стиль, то повышения НДС, достаточно примечательна. В конце прошлого года было много разговоров про изменение налоговой системы в России, но все они заканчивались уверениями властей, что до президентских выборов 2018 года никаких серьезных нововведений не будет. Факт того, что правительство всерьез задумалось о такой непопулярной мере в настоящий момент, говорит о том, что экономическая ситуация в стране сложилась далеко не идеальная. Неизвестно, правда, когда хотят принять эти поправки к налоговому кодексу. Владимир Путин в послании Федеральному собранию говорил о 2019 годе, но, судя по активности обсуждения, сроки принятия изменений решили приблизить.

Суть налогового маневра заключается в увеличении ставки НДС на 4% до 22% (сейчас 18%), с одновременным понижением ставки страховых взносов (пенсионный фонд, фонд социального страхования, медицинское страхование) до тех же 22% (сейчас 30%). По уверениям Минфина маневр должен помочь экономическому росту и «ненасильственному обелению экономики». Аргументы сторонников нововведения понятны, по их мнению, маневр не меняет налоговую нагрузку, и даже снижает ее. Сейчас, считают в Минфине, повышаются ставки у налогов с плохой собираемостью, что еще более ухудшает их собираемость и уводит экономику в тень. Страховая нагрузка оказалась слишком высока для компаний. Новые же условия, по идее авторов проекта, позволят уменьшить неформальный сектор экономики, и даст толчок к экономическому росту.

«В долгосрочном плане «обеление» экономики будет выгодно всем, поскольку ситуация, когда более или менее значительная часть ее функционирует в «серой» зоне, означает не только повышенные риски, но и искажает конкурентную среду. Можно допустить, что на некотором отрезке времени для части экономики, работающей в «серой» зоне, издержки оказываются ниже, чем у той части, финансы которой прозрачны. Однако, постоянное функционирование в «серой» зоне вряд ли возможно. С точки зрения бюджета, НДС – относительно легко собираемый налог и его повышение должно означать повышение доходов (однако, не очевидно, что более высокая ставка будет поддерживать экономический рост и расширять налоговую базу)» - считает Евгений Гавриленков, доктор экономических наук, партнер Matrix Capital и профессор Высшей школы экономики.

С точки зрения противников налогового маневра 22/22, заявленных целей инициаторы не добьются, поскольку выплата теневых зарплат связана не только с высокими страховыми взносами. Да и понижение до 22% не такое уж ощутимое для бизнеса. Некоторые эксперты вообще считают, что дело не в ставке налога, а в механизме его сбора и льготах. «Нейтрализация негативного тренда по НДС возможна за счет установления его единой ставки (18%), упразднения льгот, а также за счет введения ФНС механизма его ускоренной выплаты» - считает Людмила Пронина доктор экономических наук, государственный советник РФ второго класса и профессор Института государственной службы и управления (ИГСУ) РАНХиГС.

Кстати, идея возможности компенсации снижения страховых взносов за счет отмены налоговых льгот совсем не нова. О ней говорят достаточно давно, в том числе один из авторов действующей налоговой системы Сергей Шаталов, но Минфин решил пойти по более сложному пути.

Государство и люди

Естественно, возникает вопрос, кому будет выгоден, а кому нет, налоговый маневр 22/22. Собственно, в главном, здесь особых разночтений во мнениях нет. «Повышение НДС на 4% может значительно увеличить доходы федерального бюджета, поскольку это самый значительный по поступлениям в него федеральный налог. Для населения это будет означать рост цен. При повышении ставки на 4% он может достичь 10-15%, т.к. это косвенный налог, уплачиваемый у конечного потребителя» - пояснила Людмила Пронина.

Теоретически, возможное обеление экономики будет выгодно регионам, поскольку, по словам Людмилы Прониной, за последние 11 лет доля НДФЛ в собственных доходах регионов выросла с 29% почти до 38% в 2016 году. Частичный выход фонда оплаты труда из «теневой экономики» позволит повысить поступления НДФЛ в региональные и местные бюджеты.

Но более интересен, как ни странно, не тот налог, который повышают, а те страховые выплаты, которые хотят понизить. Из 30% страховых взносов сейчас 22% идут в Пенсионный фонд, 2,9% в Фонд социального страхования и 5,1% в Фонд обязательного медицинского страхования. Решения, как будут разделяться между фондами выплаты по пониженной ставке, пока нет. Однако уже было сказано, что Пенсионный фонд придется поддерживать из федерального бюджета. И тут приходится вспомнить, что с пенсионными накоплениями у правительства и так уже давно существуют проблемы.

 «Расходы на развитие пенсионной системы в 2017 году превысят 3 триллиона рублей и будут расти в 2018—2019 годах. Сбалансированность пенсионной системы предлагалось обеспечить разными способами: отказаться от выплаты пенсии или ее фиксированной части, не платить пенсию работающим пенсионерам, ввести прогрессивную, плавающую или повышенную ставку НДФЛ. Так же были идеи отказаться от «потолка» суммы, с которой начисляются страховые взносы (в ПФР при превышении годовой зарплаты работника 876.000 рублей взнос снижается до 10 процентов, в ФСС платеж обнуляется, если годовая зарплата выше 755.000 рублей)» - сказала Людмила Пронина.

В свете вышесказанного, перспектива вырисовывается совсем безрадостная. Налоговый маневр 22/22 может быть и должен обелить экономику и вызвать экономический рост, но с большой долей вероятности можно предположить, что ударит он по социальной сфере. В первую очередь, по пенсионному и медицинскому страхованию. То есть по тем областям, с которыми в России и так не все складывается гладко. И которые, по заверениям самих же чиновников, требуют реформирования. К тому же не стоит забывать, что повышение ставки НДС автоматически повысит уровень инфляции. Глава Минфина Антон Силуанов оценил рост инфляции от повышения НДС в 2%, что совсем немало.

Частный бизнес

Как уже было сказано, главными целями налогового маневра были указаны рост и обеление экономики. Но для бизнеса, как прозрачного, так и серого, тоже не все однозначно. «Возмещение НДС в повышенном объеме (повышение ставки до 22 %) повышает эффективность при импортно-экспортных операциях» - объяснила Людмила Пронина. Про выгодность налогового маневра и стимулирование предприятий, ориентированных на экспорт, которые освобождены от уплаты НДС, так же говорил и Антон Силуанов. Для них за счет снижения страховых взносов налоговая нагрузка значительно уменьшается. В России компании, занимающиеся экспортом, как правило, совсем не маленькие и с большим штатом сотрудников, что немаловажно, ведь взносы рассчитываются с годовых зарплат.

Для малых и средних компаний уменьшение страховых взносов, конечно, тоже играет роль, но отрицательный эффект от увеличения НДС может превысить полученные преференции. Если учитывать, что именно в таких компаниях частенько платятся вся или часть зарплаты в конвертах, то пострадают от нововведения в первую очередь сотрудники этих фирм, то есть люди мало причастные к нечистоплотной финансовой деятельности. Несомненно, так же пострадает бизнес этих компаний, поскольку потери от увеличения НДС будут больше уменьшения фиктивных или полуфиктивных страховых платежей. Можно конечно предположить, что налоговый маневр заставит их выйти из тени – то самое обеление бизнеса, о котором говорил Антон Силуанов. Однако не совсем понятны причины, по которым они должны будут это сделать, ведь рентабельность их, в результате налогового маневра, если и вырастет, то совсем ненамного.

«Несомненно, в долгосрочном плане стабильная и разумная налоговая система выгодна всем. В краткосрочном же плане переход к «белой» системе может создать определенные финансовые трудности для некоторых компаний, которым, придется менять сложившуюся структуру расходов. Неочевидно, как будут себя вести компании, которым придется платить повышенный НДС на фоне формально пониженных страховых отчислений (но, фактически, они могут оказаться выше по сравнению с «серым» уровнем)» - пояснил Евгений Гавриленков.

Будущее не определено

В результате складывается достаточно парадоксальная картина: цели налогового маневра 22/22 заявлены благие и никто не оспаривает, что существующей налоговой системе требуется реформа. Однако явная выгода от предложенных Минфином изменений просматривается пока лишь для федерального и региональных бюджетов, а также крупных компаний-экспортеров. Учитывая, сколько разговоров при этом ведется о необходимости поддержки малого и среднего бизнеса, а также построении социального государства, данная ситуация выглядит достаточно странно. Особенно последнее. Ведь уже понятно, что в результате задуманных изменений пострадают в первую очередь простые граждане. «Для населения снижение страховых отчислений – это минус. От этого больше всего пострадают беднейшие слои населения. Неправомерно идти по пути отхода от страховых принципов. Если сейчас ставка совокупная — 30%, то при ставке 22% будут нарушены пенсионные права граждан» - считает Людмила Пронина.

Да и с выгодой для федерального бюджета не все так однозначно. По мнению Евгения Гавриленко: «Повышение НДС до 22% будет означать довольно существенное повышение налогового бремени на экономику, которая пока особо не растет. Возможно, что для достижения целей по «обелению» вяло растущей экономики на первом этапе имело бы смысл не повышать НДС и не вводить налог с продаж, такие предложения тоже есть, а ограничиться снижением страховых взносов. Если посмотреть на динамику исполнения бюджета, как в первые два месяца текущего года, так и в прошлом году, то можно увидеть, что не-нефтегазовые доходы устойчиво росли, что снизило зависимость бюджета от цены нефти (доля не-нефтегазовых доходов составила в федеральном бюджете почти две трети общих доходов в прошлом году). По итогам года не-нефтегазовые доходы могут вырасти почти на 1 трлн. руб. по сравнению с прошлым годом (что означает рост процентов на 10). Это приведет к существенно меньшему дефициту бюджета, по сравнению с тем, который предполагает закон. Представляется, что для экономики страны сейчас важнее темпы экономического роста, и в этом смысле какое-либо повышение налогов вряд ли приведет к его ускорению».