Проблема-2000: почему о финансах миллениалов так много говорят на Западе и мало – в России?

Поколение миллениалов, по данным социологов, является самым многочисленным – обогнавшим по численности даже знаменитых беби-бумеров. В англоязычной прессе едва ли не каждый день выходят материалы о том, какие у них привычки, в том числе финансовые, насколько они образованы, культурны, etc. Но в России подобных публикаций почти не встретишь. Почему на финансовые особенности этого поколения у нас обращают так мало внимания?

Я из 90-х

«Я родился в 1993 году, в год расстрела Белого дома, дефолт 1998 года я едва помню, поскольку тогда только пошёл в первый класс, и было, как вы понимаете, совсем не до этого. Зато потом жизнь наладилась – родители стали приносить всё больше денег – у меня были самые последние гаджеты, родители не экономили на моих увлечениях и давали щедрые «карманные». Потом, правда, случился кризис 2008 года, а за ним началась трудная жизнь. Нет, мои родители не потеряли работу, однако денег стало ощутимо меньше, равно как и оптимизма. Санкции и последовавшие вслед за ними контрсанкции лишь усугубили ситуацию: даже стол становился всё скромнее день ото дня. Пропал хамон и пармезан – не беда, тем более братья-белорусы нам реэкспортируют эту «запрещёнку». Хуже оказалось другое – во многих отраслях доходы упали, и изрядно. Не очень понимаю, почему так произошло, но факт есть факт. Да и открытых вакансий стало меньше. После окончания университета я поменял уже несколько мест работы, и не могу сказать, что нашёл «своё» дело, то есть дело, которым я бы искренне хотел заниматься. Это-то меня и тревожит, как и будущая пенсия, на которую пора бы начать откладывать, но смешно же откладывать по 5-10 тысяч рублей каждый месяц, правда? Не на вклад же, тем более под такие низкие ставки».

Это история не моя, я её выдумал, но, возможно, немало читателей узнает в ней себя. Хотя бы частично. Родившихся в середине 90-х принято называть миллениалами или представителями поколения Y – людьми, встретившими миллениум, рубеж тысячелетий, в осознанном возрасте. Некоторые исследователи называют миллениалами тех, кто родился между 1981 и 1997 годами. То есть речь о поколении, которое уже закончило университет, но имеет не слишком большой опыт работы.

Не мы такие – экономический цикл такой

В США таковых насчитывается 85 млн человек, против 73,7 млн беби-бумеров. И эти 85 миллионов уже сделали свои первые шаги в мире взрослых финансов. Но вот проблема: у них намного меньше денег, чем у их родителей. Миллениалам попросту не повезло с работой – она сама по себе, что называется, не та, да и не за те деньги (привет кризису 2008 года), на которые они рассчитывали. Как результат, игреки всё чаще остаются жить с родителями после получения высшего образования. Есть даже такой британский термин – дети-бумеранги – те, кто уехал, но потом вернулся. Причина и в безденежье, и в смене экономико-культурной парадигмы: в моду всё больше входит так называемая шеринговая модель (производное от английского глагола «share», делить), когда жильё – снимается, авто берётся в аренду и так далее – по нисходящей стоимости. Плюс ко всему, многие игреки работают на фрилансе.

Что их ждёт впереди? Всё те же проблемы. Мир вступает в эру дефляции, рост экономики во всех странах замедляется, даже последний бастион бодрого роста – США – вот-вот сдастся. Я не говорю о «медвежьем веке», но даже пять из столь драгоценных грядущих лет жизни пройдут не под знаменем роста. Возможно, будут другие альтернативы, но денег однозначно будет меньше. Не мы такие – цикл экономический такой.

В России – те же миллениалы. Согласно данным Института современных медиа, большинство наших соотечественников, вне зависимости от своего социального статуса, помогает взрослым детям. Это делают 58% неработающих пенсионеров и 46% родителей. А 72% россиян, имеющих детей старше 30 лет, периодически что-либо им покупают. Каждый пятый помогает материальным образом своим взрослым детям регулярно.

Способ получения услуг – бесчеловечный

Миллениалы в наступающее десятилетие изменят экономику планеты до неузнаваемости. Они меньше ходят в магазины, предпочитая мобильные приложения. Их не так-то просто раскрутить потратить деньги «заодно» ещё на что-то «сопутствующее» – даже приходя в магазин, они покупают ровно то, за чем пришли.

– По своим навыкам – это люди не офисные. Что это означает? Что их способ получения услуг – бесчеловечный. А существующие бизнес-модели основаны на кросс-продажах – вы зашли за рубашкой, а ушли, условно говоря, с костюмом, – подтверждает Константин Корищенко, профессор РАНХиГС и экс-зампред Банка России.

У них там – финтех

А как же финансами, точнее, с инвестициями? Этот вопрос архикритичен для западной экономики. И поэтому последние годы активно развиваются множество специально сделанных для миллениалов финтех-стартапов. О некоторых вы наверняка слышали. Например, о Digit, Peak, Albert, Acorns, Robinhood и уже эффектно засветившемуся в России Revolut.

Например, Acorns. Приложение определят риск-профиль клиента и формирует для него портфель акций. Digit помогает копить деньги. Некоторые возвращают дробные доли акций вместо кэшбека, остальные занимаются всё тем же – помогают экономить, планировать и контролировать бюджеты, и наконец, инвестировать. Речь, как вы понимаете, идёт о совсем небольших суммах, это то, что объединяет все сервисы для игреков. Да, а ещё они любят робо-советников. Злые языки говорят, что из-за того, что не любят думать своей головой, добрые – что суть в принципиальной разнице подходов. Как бы там ни было, традиционным способом выбирать акции а-ля «Уоррен Баффетт» больше никто не будет. Так что забудьте – старикам здесь не место. Да и с робо-советниками, к слову, не задалось: лишь около трети миллениалов имеют инвестиционные счета, в сравнении с 46% из поколения X и 54% из беби-бумеров. То есть миллениалы – поколение дефляции как оно есть.

А у нас тут?

В России молодые инвесторы тоже любят робо-советников. Тинькофф Банк так вообще – называет игреков своей целевой аудиторией, и поэтому запустил в прошлом году сервис «Тинькофф-Инвестиции». Не прочь подружить молодых людей с роботами и другие банки и в дальнейшем дружба эта будет лишь крепнуть, к процессу будут присоединяться все больше и больше банков.

– Я не уверен в том, что российские милленниалы имеют какие-либо серьёзные привычки в сфере личных финансов. Этому поколению, давайте будем честны, не очень повезло. Заканчивая колледжи и университеты, они не могут найти работу по специальности из-за нашей общей ситуации. По этой причине денег у них водится крайне мало, и всё, что я знаю, это то, что, если им их не хватает, они правдой и неправдой пытаются получить кредиты на пластик. Вот и всё, – заключает Владимир Рожанковский, эксперт Международного финансового центра.

О будущих клиентах никто не думает

Но Константин Корищенко, напротив, предлагает заглянуть на сайт Банка России в раздел «Маркетплейс», и прочитать, на кого же рассчитан этот проект. Да, так и есть – на тех же, кто не хочет ходить в «живые офисы», а кто хочет инвестировать через приложение.

Антон Арнаутов, генеральный директор «Финтех Лаб», напоминает, что в своё время для миллениалов был Рокет Банк:

– Но судьба его туманна и не потому, что он не нравился. Думаю, де-факто у нас «Тинькофф» стал банком для миллениалов. Love mark, все дела. Дело в том, что у нас в целом вполне приличные банковские онлайн-сервисы. Нет такого паноптикума, которые был (и остаётся частично) на Западе. Это раз. А во-вторых, у нас банки не бегут создавать такие сервисы, потому что мало кто думает про будущих клиентов.

Последнее замечание более чем исчерпывающе описывает ситуацию. Да, в России банковские сервисы именно что приличные – Россия по праву находится в первых рядах мирового финтеха. Не потому, что мы изобрели тот или иной условный Google, нет – просто так получилось.

Но почему же всё-таки у нас не появляется своих Acorns’s или Robinhood’s?

Не видать нам Open API

Илья Мунерман, директор исследовательского подразделения «Интерфакс-ЛАБ», объясняет это тем, что бизнес-модели многих финтех-стартапов не соответствуют нормативным требованиям регулятора:

– Регулятор просто не разрешает делать – как бы чего не вышло.

Константин Корищенко разъясняет:

– Приложения на Западе активно развиваются на Open API. А мы в России – ещё думаем, пускать ли сторонние компании к платежам, сбережениям и так далее. Кроме того, у нас банки стремятся всё делать сами – каждый банк строит свой маркетплейс.

Вот и получается, что современный российский банк – это брокер, управляющая компания, страховщик и новомодный финтех-стартап в одном флаконе. Откроют ли когда-нибудь банки свои API? Вряд ли. Мы пошли по-другому пути. И у нас, кстати, есть свой «акционный» кешбэк – о запуске такой опции объявили недавно в ФФИН Банке. В ближайшее время появятся и другие. Стоит вспомнить историю с тем же Revolut: как только Николай Сторонский, основатель Revolut, выказал свои претензии на российский финтех-престол, в Тинькофф Банке тут же объявили, что сделали конвертацию 30-ти валют по биржевым курсам и бесплатно. Так что наши доблестные банки будут беречь нас от «всяких там револютов», создавая свои аналоги и дальше.

В общем, миллениалы у нас есть. Просто о них как-то не принято говорить, как об особом классе – как это принято на Западе. А что вы хотите, у России – особый путь.