Евгений Коган: И овцы целы и волки сыты

Модификации «печатного станка» от Банка России.

Почему ЦБ в России не выкупает государственные облигации за напечатанные деньги, как это делают в США и Европе?

Получил несколько вопросов такого содержания после опубликованного неделю назад поста про печатание денег (QE или количественное смягчение) в США.

Постараюсь ответить как можно более полно.

Банк России, в отличие от ФРС, ЕЦБ, Банка Англии, Банка Канады и прочих регуляторов развитых стран действительно не включил печатный станок и не начал НАПРЯМУЮ выкупать государственные облигации.

И это несмотря на то, что нефтегазовые доходы за январь-октябрь оказались на 35% ниже прошлогодних, а на коронавирус правительству пришлось потратиться: к октябрю 2020 г. дефицит бюджета составил 1,8 трлн руб (более 1,6% от ВВП). Что, впрочем, абсолютно не трагично.

Вижу следующие причины, почему Банк России не проводит классическое QE:

1. Нашему ЦБ доступны более традиционные инструменты стимулирования экономики.

В кризис у ЦБ есть ряд задач. Одна из важнейших – предоставить ликвидность коммерческим банкам, чтобы они выдавали людям и фирмам кредиты. Кроме того, естественно, способствовать стабилизации ситуации в экономике и финансах.

Один из важнейших инструментов для этого – снижение ставок в экономике, будь то ставки по кредитам/депозитам или по облигациям (в целом, они очень связаны), ибо чем ниже ставки, тем дешевле привлечь деньги на инвестиции и меньше стимулов просто положить деньги на депозит.

С этими задачами неплохо справляется печатный станок (он же QE) от ФРС, ЕЦБ и т.д.: ЦБ покупают у финансовых организаций ценные бумаги. Во-первых, после этого у банков на счетах остается свободная ликвидность, которую можно выдать в кредит – это стимулирует кредитование. Во-вторых, когда ЦБ предъявляет спрос на ценные бумаги, они становятся дороже, а ставки по ним падают.

QE называют «нетрадиционной» мерой монетарной политики, т.к. единственный «традиционный» инструмент, который справляется с вышеописанными задачами еще лучше, чем QE – это ключевая ставка.

За время коронавируса наш ЦБ эту ставку снизил с 6,25% до 4,25%. Чем ниже ставка, тем дешевле банкам привлекать ликвидность у ЦБ (и менее выгодно держать деньги в ЦБ на резервах) – вот вам и стимулирование кредитования. Банки в такой ситуации будут снижать ставки по кредитам и депозитам, а за ними будут падать и ставки на финансовом рынке. Результат тот же и не требует никакого печатания денег.

К тому же, население при ставке 4,25 начинает забирать деньги с депозитов и направлять их опять же на покупку гособлигаций, либо корпоративных облигаций, либо акций.

То есть при низкой ставке население активно подключается к процессу наполнения казны.

Еще один интересный момент: в отличие от нашего ЦБ, ЕЦБ, ФРС, Банк Канады и т.д. почти полностью исчерпали свой лимит снижений ставки: ставки в этих странах находятся либо в районе нуля, либо в отрицательной области (если это ставки по резервам коммерческих банков). При этом ставку, по которой коммерческий банк привлекает деньги у ЦБ, отрицательной не сделать (вечного двигателя не существует). Получается, что стимулировать уже некуда, вот развитые страны и пытаются при помощи покупок активов сделать долгосрочные ставки ниже.

Для России это попросту неактуально – наша ключевая ставка составляет 4,25% и, как утверждает Банк России, «есть пространство для дальнейшего снижения». Другое дело, что опускать ставки ниже уровня инфляции тоже крайне опасно. И опыт Турции это подтверждает.

2. Опасение падения рубля и высокой инфляции.

Высокая инфляция – это повод для серьезных опасений. Рост цен не только делает людей беднее, он еще и менее предсказуем и поэтому приводит к оттоку инвестиций и обесценению отечественной валюты.

В отличие от США, где инфляция по годам не была выше 4% с 1991 г., Россия смогла добиться стабильной инфляции только с 2017 г. Вспомним гиперинфляцию в начале 90-х... Или зачем далеко ходить: инфляция в 2014 и 2015 гг была двухзначная. Более того, инфляция в России очень зависит от цены на нефть. Если нефть дешевеет, дешевеет и рубль, дорожает весь импорт и цены растут. Поэтому доверие к рублю значительно ниже, чем к доллару, евро и т.д. Неспроста инфляционные ожидания населения нынче выше 10% при инфляции в районе 4%.

Если наш ЦБ вдруг заявит, что начинает «печатать» деньги, рынок и население могут отреагировать не самым лучшим образом… Вполне допускаю, что люди побегут в панике скупать продукты и, что еще более вероятно, доллары. Это чревато потерей контроля ЦБ над курсом рубля и инфляцией.

3. У нас есть некое «подобие» QE, которое позволяет Минфину занимать под более низкий процент.

В прошлом посте про QE я также указывал, что печатный станок очень даже применим для снижения долговой нагрузки государства: ЦБ покупает гособлигации, они дорожают, а ставка по ним падает – меньше процентная нагрузка. Ключевая ставка с этим в полной мере не справляется и необходимы более «адресные» инструменты. Нашему Минфину пришлось много занимать – с начала года размещено гособлигаций более чем на 5,1 трлн руб. И QE от российского ЦБ пришлось бы вполне кстати.

И российский ЦБ проводит что-то подобное. Но он не самостоятельно выкупает ОФЗ, а стимулирует это делать коммерческие банки. ЦБ занимает коммерческим банкам под залог ОФЗ по низкой ставке. Поэтому коммерческие банки имеют стимулы покупать ОФЗ. Все в выигрыше:

– Банки получают по ОФЗ больший процент, чем по займам в ходе РЕПО с ЦБ;

– Минфин получает высокий спрос на не самые привлекательные сегодня ОФЗ. Например, в сентябре доля участия иностранцев в покупке новых ОФЗ составляла менее 8%, а доля крупных банков – более 80%;

– ЦБ может говорить, что не проводит QE (не пугать людей).

Одним словом, и овцы целы и волки сыты. И при этом ЦБ вполне имеет право сказать – какое такое QE?

Молодцы!

Лично я ничего плохого в модификации «печатного станка» от Банка России не вижу. Времена нынче тяжелые, а наше оригинальное «типа НЕ» QE от ЦБ позволит правительству побольше занять, чтобы помочь населению. Вопрос в том, почему наше правительство не воспользовалось возможностью такого инструмента в полной мере. По оценке МВФ, Россия за первые 8 месяцев этого года на поддержку потратила 2,4% от ВВП. Это парадоксально мало относительно расходов правительств США (11,8%), Англии (9,2%), Германии (8,3%), Канады (12,5%).

Можно было бы и побольше занять, тем более что инструменты снижения процентов по долгу имеются.

Ну да ладно... Лиха беда начало. Еще успеют.