Александр Викулин: «Отзыв лицензий должен быть поставлен в очень жесткие правовые рамки»

Генеральный директор Национального бюро кредитных историй.

– Институту кредитных историй в России в 2015 году исполняется десять лет. С чем этот сегмент подошел к своему первому юбилею?

– Думаю, сегодня уже бесспорно то, что бюро кредитных историй стали неотъемлемой частью инфраструктуры кредитного рынка. Сейчас ни одно обращение заемщика за кредитом не обходится без того чтобы банк не запросил кредитную историю заявителя.

В последнее время банки стремятся развивать менее рисковые виды кредитования и одновременно – тщательнее отбирать заемщиков. Без качественных инструментов риск-менеджмента сделать это невозможно. А институт кредитных историй занимает, пожалуй, фундаментальное место в пакете таких инструментов.

Национальное бюро кредитных историй (НБКИ) стало важнейшим поставщиком решений по управлению рисками для банков. Инструменты управления рисками, предлагаемые НБКИ, обладают наиболее высокой предсказательной способностью, так как они настраиваются и проходят проверку по самой крупной и релевантной базе, содержащей информацию о семидесяти двух миллионах заемщиков. В настоящее время десять из Top-10 ведущих российских кредитных организаций (и тридцать из Top-30) пользуются услугами НБКИ.

– Если вспомнить старт отрасли, какие ожидания были и насколько они воплотились? Они перевыполнены или наоборот?

– Ну, скорее перевыполнены. На старте мы полагали, что намного медленнее будет наполняться база данных. А оказалось, что институт БКИ развивался быстрее, чем ожидалось. Это связано с историей банковской системы в целом. Бум потребительского кредитования дал мощнейший импульс развитию БКИ.

– Начавшись с трех десятков игроков, рынок бюро кредитных историй заметно сузился с точки зрения участников. Число БКИ на российском рынке за последние годы в разы уменьшилось. Каковы возможные векторы развития рынка и его игроков?

– Уменьшение числа БКИ было предсказуемым. Кредиторам нужны сильные бюро кредитных историй, способные накапливать и хранить значительный объем информации. Только тогда они могут быть мощным аналитическим ресурсом и помогут управлять рисками быстро и с высокой прогнозной точностью. Например, в базе НБКИ хранятся сведения о ста семидесяти миллионах займов и около семидесяти двух миллионах заемщиков. Разумеется, именно поэтому у НБКИ наибольшее число партнеров – около двух тысяч. А три крупнейших БКИ России вместе аккумулируют истории практически ста процентов экономически активных россиян. Ста процентов, понятно, не будет, потому что есть люди, принципиально не пользующиеся кредитами…

Услуги бюро, которое не способно давать объем информации, просто не будут востребованы. Покупать их тоже никто не будет – для покупки интересны только бюро с развитой базой. Например, четыре года назад мы приобрели Восточное бюро кредитных историй именно потому, что оно являлось лидером Дальневосточного и Сибирского федеральных округов. А некоторые предложения о покупке от аутсайдеров рынка отклонили.

– Процесс консолидации БКИ будет продолжаться? Число БКИ избыточно, на ваш взгляд?

– Да, избыточно. Достаточно двух или трех бюро. Как в нормальных развитых странах.

– А такое число игроков не приведет к монополизации рынка?

– Ну, для предотвращения сговоров у нас есть специальная служба – ФАС. Правильно? Во всем мире это не приводит к монополизации рынка, почему у нас должно привести? Если сохранять четкий контроль – все будет нормально.

– На ваш взгляд, нуждается ли в апгрейде закон «О кредитных историях»? Одно время эту тему часто поднимали.

– Сложный вопрос. Всемирный банк в одном из своих докладов отмечал, что российское законодательство о кредитных историях является одним из самых лучших в международной практике. Однако закону о кредитных историях более десяти лет, разумеется, он нуждался в доработке, в том числе и в связи с принятием новых законов. С 1 июля 2014 года заработали закон «О потребительском кредите (займе)» и закон-спутник № 363, который внес изменения в различные законодательные акты, включая закон «О кредитных историях».

Новые правила игры: кредитные истории теперь формируются без согласия заемщиков. А запрашивать кредитные отчеты могут не только кредиторы, но и другие организации, получившие согласие заемщика на ознакомление с его кредитной историей. Это важные новации, которые существенно повышают роль кредитной информации не только в сфере розничного кредитования, но и во всех отраслях, нуждающихся в прозрачности взаимодействия между поставщиками услуг и гражданами.

С 1 июля 2014 года микрофинансовые организации должны передавать сведения в бюро кредитных историй. Ранее такая обязанность была возложена только на банки. Распространение обязанности на других кредиторов позволяет индустрии не «потерять» важную часть информации о заемщике, необходимой для оценки риска.

Также в кредитной истории теперь формируется информационная часть. В законе дается описание этой части как информации о заемщике, известной источнику формирования кредитной истории (то есть кредитору), но не вошедшей в титульную и основную части кредитной истории.

То есть закон о кредитных историях, в принципе, актуализируется. Будут ли еще дополнения и обновления? Наверное, да.

Процесс совершенствования законодательства довольно постоянен, и это нормально…

Что, на наш взгляд, нуждается в отмене, так это норма о бесплатном предоставлении кредитных отчетов.

– В финансовом сообществе уже давно дискутируется вопрос о платности услуг БКИ. Ваш взгляд на эту тему?

– Число заемщиков, которые знакомятся со своими кредитными историями, неуклонно увеличивается. В 2013 году свою кредитную историю в НБКИ запросили четыреста тысяч граждан – это в три раза больше, чем годом ранее. В 2014 году – более полумиллиона. Причем, согласно закону «О кредитных историях», заемщик вправе раз в год бесплатно получить кредитный отчет. Однако мы полагаем, что эта норма уже устарела и ее можно исключить из закона.

– Подобная точка зрения вызывает кучу вопросов…

– Понимаете, в других странах нет даже подобия законодательной нормы, которая бы обязывала коммерческую организацию раз в год бесплатно предоставлять свои услуги. А в России право на бесплатный кредитный отчет имеют все заемщики – больше половины населения страны. При этом количество выдаваемых НБКИ кредитных отчетов физлицам утраивается ежегодно.

Еще один момент – 1 сентября 2013 года в России вступила в силу Конвенция о защите физических лиц при автоматизированной обработке персональных данных, которая предусматривает, что любому лицу должна быть предоставлена возможность получить касающиеся его персональные данные, но не бесплатно, а лишь «без чрезмерных расходов». В связи с этим любое бюро кредитных историй вправе в любое время начать применять на практике соответствующие правила конвенции, а не противоречащие им правила закона «О кредитных историях».

Как-то мы в НБКИ подсчитали расходы на предоставление кредитных отчетов, при этом учитывались только основные затраты. Выяснилось, что в 2013 году расходы НБКИ на обслуживание физических лиц составили более ста двадцати пяти миллионов рублей, в 2014 году – более трехсот миллионов рублей. Со временем эта сумма может стать еще больше, поскольку с 1 июля 2014 года кредитные истории формируются без согласия заемщиков, а запрашивать кредитные отчеты смогут организации, получившие согласие заемщика на ознакомление с его кредитной историей.

Совершенно очевидно, что оказывать услуги бесплатно в таком объеме коммерческой организации просто невозможно. И эти затраты в той или иной степени будут транслироваться на других участников рынка, а в конечном итоге – на самих заемщиков. При этом россияне будут лишены качественного сервиса, удобного доступа к своим кредитным историям. А они в этом остро нуждаются.

– Знаете, лично мне все же идея платности услуг БКИ для населения очень не симпатична. И что значит формулировка «без чрезмерных расходов?» Для кого-то и тысяча рублей – чрезмерный расход, согласитесь?

– Согласен. Только означает ли это, что коммерческая организация должна нести все увеличивающиеся расходы на бесплатный сервис? Тем паче что в конечном счете для многих россиян он абсолютно не бесплатен…

– ???

– Мы обязаны предоставлять раз в год любому гражданину доступ к его кредитной истории бесплатно. Где предоставлять? В офисе. А если гражданин из Челябинска? Из Иркутска? Он что, должен ехать в наш офис? Нет, он пользуется услугами нотариуса и оплачивает эти услуги. Получается, что нотариальное бюро на доступе к кредитной истории зарабатывает, а БКИ – нет. Это нормально?

– Пожалуй, нет…

– Именно поэтому мы и считаем, что нужен платный доступ к услугам БКИ. А чтобы БКИ не «обнаглели», тарифы можно зафиксировать законодательно, нормативно.

У НБКИ есть в Дмитрове офис специально для предоставления бесплатных кредитных отчетов физическим лицам.

– Почему в Дмитрове?

– Догадайтесь…

– Чтобы далеко было ездить?

– Да. Почему житель Москвы должен иметь преференцию по сравнению с жителем Владивостока? Можете объяснить?

– Понимаю вашу логику…

– Вот и создан в Дмитрове офис. Сидит человек, выдает кредитные отчеты. Нормальный офис.

– Издеваетесь?

– Нет. Дело в том, что это над нами попытались издеваться. Мы должны выдать отчет бесплатно. Причем либо лично, либо по заверенной телеграмме или нотариально заверенному запросу. И то, и другое стоит триста рублей. То есть мы за кредитную историю, за свою работу денег брать не имеем права, не берем. Зато берет либо нотариус, либо почта. Издевательство чистой воды. Так что это наш ответ несправедливой системе – езжайте в город Дмитров, получайте бесплатно отчет…

– Теперь я согласен с вашей логикой. Но возникает вопрос. Коль скоро услуга доступа к своей кредитной истории становится платной, то обостряется проблема неправильных данных в кредитной истории. Не секрет, что часто банки халатно относятся к исправлению информации о заемщике…

– Ошибки действительно бывают. Тут и человеческий фактор, и техника иногда подводят. Именно поэтому человек должен время от времени смотреть, чтобы в его кредитной истории не было ошибок. Если видит ошибку – пишет заявление на имя руководителя бюро. Я обязан направить запрос в банк, в банке посмотрят, либо исправят ошибки, перешлют нам правильную информацию, либо ответят, что ошибки нет, субъект истории заблуждается…

– Как-то Геннадий Селезнев, бывший гостем нашей рубрики, сказал: если банковский клерк начнет отвечать за ошибки на уровне уголовной ответственности, тогда все кредитные истории будут без ошибок…

– Да, ранее законодательно не была предусмотрена ответственность банков за ошибки в кредитной истории. Сейчас вводят за это административную ответственность. Если в течение десяти дней банк не ответил на запрос БКИ – будьте любезны, штраф от тридцати до пятидесяти тысяч за каждый случай. Это, на наш взгляд, очень хорошо повлияет. Отрезвит.

– А вообще процент ошибок в кредитных историях высок, по вашим ощущениям?

– Нет. Если в процентном отношении к общей базе, то менее одного процента. Проблемы глобальной здесь нет. Другое дело, что зачастую речь касается человеческих судеб, поэтому даже малый процент ошибок должен быть как максимум исключен, как минимум – поставлен под контроль. И здесь дисциплина нужна не столь со стороны банков (они-то, как правило, довольно щепетильны), а со стороны МФО.

– В 2013–2014 годах часто озвучивались проекты продвижения доступа к кредитным историям через крупные сети банков. Чем дело кончилось?

– Эти проекты развиваются довольно успешно. Например, в настоящее время кредитную историю из НБКИ можно получить более чем в ста организациях-партнерах на всей территории России. У НБКИ расширенная сеть агентов – от Калининградской области до Камчатского края. Сеть включает «Юниаструмбанк», «АйМаниБанк», банк «Петрокоммерц», Инвестторгбанк, «Бинбанк», «Кольцо Урала», Сургутнефтегазбанк, «Гута-банк», ВУЗ-банк, Пробизнесбанк и другие.

Успех проекта – во взаимовыгодности для всех участников процесса. Заемщики получают удобный и надежный доступ к своим кредитным историям, а банки – дополнительный комиссионный доход, лояльность клиентов, возможность консультировать граждан и предлагать им свои кредитные и другие продукты.

Здесь, на мой взгляд, самое перспективное направление – не просто доступ к кредитным историям через сети банков, а доступ через дистанционное банковское обслуживание. Для многих людей это важный фактор – обеспечить мобильность своего доступа к кредитной истории.

– Как сегодня институт кредитных историй влияет на принятие решение о предоставлении кредита, скорость этого решения, условия кредитования?

– В настоящее время работа с бюро кредитных историй влияет, в общем-то, на все эти параметры. Конечно, условия кредитования в каждом банке свои. Но если заемщику с плохой кредитной историей заем и одобрят, то по повышенной ставке и с небольшим лимитом. Это компенсация высокого риска. Скорость предоставления информации максимально быстрая, в соответствии с современными техническими возможностями. Следовательно, и издержки банков на оценку риска снижаются, растет точность этой оценки. Вся информация поступает в банк автоматически – в течение нескольких минут после запроса в банк поступит кредитный отчет заемщика и при необходимости НБКИ рассчитает скоринговый балл.

Все эти вещи влияют, в том числе, на стоимость кредитов. Прежде всего – для заемщиков, уже доказавших свое умение обслуживать обязательства в срок и в полном объеме.

Также одним из наиболее востребованных решений является наша система оперативного мониторинга финансового поведения заемщиков – «Сигнал 2.0», которая дает банкам возможность корректировать параметры кредитных продуктов, повышать качество обслуживания своих клиентов и эффективность управления кредитным портфелем.

Мы отмечаем рост востребованности аналитических решений НБКИ, помогающих кредиторам в понимании рынка, тенденций, рисков. В том числе – и понимания собственного положения в важных для них сегментах. Один из самых масштабных промышленных отчетов называется «Бенчмаркинг» – это сравнение показателей банка с показателями конкурентной группы. В отчет интегрируется более двухсот тридцати параметров: портрет заемщика, качество входящей популяции, качество работы с просроченной задолженностью и т.п.

Кроме того, растут технологические возможности бюро кредитных историй. Мы научились проводить параллельный поиск информации по заемщику по ряду атрибутов, выявляя тем самым социальные связи. Выявили корреляцию между кредитным поведением заемщиков с субъектами в их социальной сети и предложили банкам и другим кредиторам такую возможность. Сейчас эти возможности используются крупными кредиторами для более точной оценки риск-профиля клиента. Кроме того, эта технология используется в скоринговой модели FICO.

Кстати, эти же принципы оказались определяющими в противодействии кредитному мошенничеству. В последнее время потери кредиторов от мошеннических действий выросли, и наша технология призвана эффективно бороться с таким явлением на этапе рассмотрения кредитных заявок. Система НБКИ-AFS (Anti Fraud Service) в настоящее время по своим интеллектуальным возможностям, быстродействию, удобству использования не имеет аналогов. Практически все крупные банки ее уже установили. Тем более что все большую популярность набирает наше второе решение в этой области – так называемый Anti Fraud Score: скоринговая карта, ранжирующая кредитные заявки по вероятности кредитного мошенничества. В совокупности эти два инструмента показывают прекрасные результаты.

– То есть мы можем констатировать, что бюро кредитных историй сегодня – не просто хранилище данных о заемщиках, но и активно работающий набор инструментов риск-менеджмента?

– Да, безусловно.

– Какая информация, кроме банковских кредитов, уже вошла в кредитные истории и какая потенциально может войти?

– В кредитную историю теперь входит информация о долгах за коммунальные услуги, сотовую связь, автомобильные штрафы – но только в случае, если в отношении должника вынесено решение суда о взыскании этих долгов.

– Кто, на ваш взгляд, в конечном счете может составить круг пользователей услуг БКИ? Кроме банков, разумеется.

– Уже сейчас НБКИ является партнером не только банков, но и микрофинансовых организаций, кредитных потребительских кооперативов, автоломбардов, лизинговых компаний – то есть кредиторов всех типов. Кстати, из почти 2700 партнеров НБКИ более половины относится к небанковскому сектору.

Теперь запрашивать кредитные отчеты могут не только кредиторы, но и, например, работодатели, арендодатели и другие лица и организации, получившие согласие заемщика на ознакомление с его кредитной историей. А это расширяет возможности применения института кредитных историй на порядок.

– Кстати о расширении. Почему не развивается институт кредитных историй малого бизнеса?

– Секундочку, что значит «не развивается»?

– Скажем так: не развивается в той же степени, как институт кредитных историй физических лиц…

– Нельзя сравнивать. Сколько у нас физических лиц и сколько малых и средних предприятий в стране… Этот сегмент развивается достаточно хорошо. У нас кредитные истории на более чем миллион юридических лиц. Другое дело, что есть объективная сложность. Процессы потребительского кредитования в российских банках, как правило, автоматизированы, как следствие – автоматизирован и процесс передачи информации в БКИ. С кредитованием малого и среднего бизнеса – сложнее, тут часто все делается в ручном режиме. Соответственно, и передача информации в БКИ не отшлифована до состояния конвейера, и обратная связь не слишком еще отточена: банки не всегда кредитуют малый и средний бизнес на базе скоринговых механизмов и не всегда знают, как к процессу принятия решений по кредитам «подвязать» кредитную историю потенциального заемщика, как ее отразить в кредитном решении математически.

– В России скоринг появился в 2005 году, он был скопирован с западных моделей, но поначалу банки «отвинтили» от этих моделей процедуру запроса кредитной истории. А ведь весь западный скоринг построен прежде всего на информации БКИ. А сейчас?

– Да, скоринг в российских банках эволюционировал. Банки используют обычно несколько видов скоринга. Во-первых, они строят свой, так называемый апликейшен скоринг, который построен на данных, написанных в кредитных заявках. Социум, демография и так далее, и тому подобное. Во-вторых, покупают у нас скоринг, который мы разработали совместно с самой известной в мире по этому виду бизнеса компанией – FICO. И этот скоринг, куда более глубокий, чем простая обработка заявок, дал свои результаты – клиенты стали оцениваться намного точнее, риски, связанные с их личным поведением, а не с общеэкономическими проблемами, – снижаться.

– Как по вашим ощущениям, институт кредитных историй повлиял на цену кредита или все-таки макроэкономические факторы перебивают влияние цивилизованного рынка БКИ?

– Он не так повлиял на цену кредита, как на сегодня. Другое дело, что без хороших кредитных историй кредит вообще не получить. В принципе не дадут. И это правильно.
Другое дело, что хорошему заемщику институт кредитных историй оказался выгоден – хорошая кредитная история дает возможность получать кредит без отказа, оперативно и с преференциями.

– А что такое «хорошая кредитная история»? Я к тому, что сам ставил такой эксперимент в 2005–2006 годах – взял пятнадцать кредитов и допустил задержки. Помню типичные разговоры с банками того времени: «У вас задержка…» – «Да, у меня задержка, но я оплачу, просто позже…» – «Нет, платите срочно! Иначе вы навсегда испортите себе кредитную историю! Мы больше никогда не выдадим вам кредит!..». Я вернул все кредиты с положенными за просрочку пенями. Проходит несколько лет, и банк настойчиво предлагает мне снова кредитоваться. Так что же, моя кредитная история – нормальная или безнадежно плохая?

– На самом деле сейчас все немного не так работает. Сейчас «хорошая кредитная история» – это та, которая показывает, что ваш текущий уровень долговой нагрузки при ваших доходах позволяет вам гасить все долги и «тянуть» новый. А что касается вашей дисциплины как плательщика, то и за рубежом, и в России кредитная история оценивается на глубину два, максимум три года. Если в этот срок вы выполняли свои долговые обязательства – ваша кредитная история в принципе хорошая. Если вы допускали задержки, но в конечном счете оплатили свои кредиты – вы хороший заемщик. Другое дело, если вы довели дело до суда или на вас висит невозврат. Тогда ваша кредитная история плохая.

Но, еще раз повторюсь, сегодня кредитные истории – это прежде всего инструмент экономической, а не дисциплинарной оценки заемщика.

– НБКИ несколько лет назад создало индекс кредитного здоровья. Кому он адресован?

– Органам государственной власти и банкам. Мы давно ощутили потребность замерять степень «закредитованности» общества, о чем в последнее время говорит Центробанк. И, кстати, наши индексы не говорят о том, что проблема «закредитованности» в России критична. Ничего критического нет. Кредитная нагрузка в России вполне адекватна структуре доходов россиян. Есть проблема с целями кредитования. Зачастую эти цели – отражение «потребительского голода» прежних лет, они не обоснованы ни экономически, ни с точки зрения здравого смысла. Многие россияне пока в кредитных вопросах, в вопросах управления деньгами инфантильны. Но это вопрос финансового просвещения и зрелости рынка. Думаю, мы к этому идем. Кстати, возможность работодателя знакомиться с кредитными историями работников может поспособствовать «кредитному взрослению».

– Хорошая возможность. Я бы не хотел брать на работу людей, которые берут кредиты на покупку телефонов…

– Именно. Во всех компаниях существуют материально ответственные должности, правильно? И вы как работодатель вправе узнать, как тот человек, которого вы на такую должность берете, в повседневной жизни себя ведет. Ну и, соответственно, будете решать, надо этого человека брать или не надо. Считаю, что работодателю эта информация полезна и очень нужна. И население заодно будет ответственнее подходить к кредитам.

– Из чего, помимо индекса кредитного здоровья, состоит сегодня информационный продукт НБКИ?

– Мы уже несколько лет выпускаем Национальный кредитный бюллетень. Он содержит аналитику практически по всем аспектам кредитования. Кроме того, мы сделали специальный информационный продукт для банков, приобретая который, банк может себя сравнивать с группой из пяти банков, которые он сам выберет. Не с каждым конкретным банком, а именно с группой, которая интересна ему для анализа. Накопившаяся в НБКИ информация позволила нам стать, на мой взгляд, серьезным аналитическим центром российского кредитного рынка. Эта миссия нам интересна, и мы будем ее развивать.

– Государство, на ваш взгляд, эффективно работает над совершенствованием кредитного рынка?

– Знаете, по конкретным моментам и темам оценивать – этот разговор будет вечным. Что, на мой взгляд, является системной проблемой – частое проявление государственного имморализма, когда государство стоит над правилами, над рынком и может насиловать бизнес и свое население как ему заблагорассудится…

– Раз уж мы перешли к этой теме – хотелось бы поговорить о банковском праве. Вы в тандеме с Гарегином Тосуняном очень много работали в последние годы над различными аспектами банковского права. Как оцениваете его эволюцию, не вызывают ли последние события некоторого разочарования?

– Вызывают, безусловно. Особенное разочарование вызывает то, что Банк России последние лет двенадцать постоянно накапливал полномочия. В итоге получилось, что он и «следователь», и «судья» в одном флаконе. Вот это главная проблема нашего банковского права. Нужно принципиально менять идеологию мегарегулирования.

– Менять – как? Разделять надзор и регулирование?

– Нет. Это бы было идеально, но сейчас этого не будет. Нужно менять ответственность регулятора. Чтобы вакханалия с отзывом лицензий была недопустима в принципе. Если ты лицензию выдал, то, будь любезен, – надзирай. У тебя столько полномочий, ты можешь делать с банком что угодно… Так сделай так, чтобы население и юридические лица не страдали от того, что ты отзываешь лицензию как тебе захочется. Отзыв лицензий должен быть поставлен в очень жесткие правовые рамки.

Если возвращаться к вопросу об эволюции права в целом… Наше право все больше и больше потворствует увеличению доли государства в любом из бизнесов. В любом! И вообще – увеличению «доли» государства во всем. В том числе – чуть ли не в личной жизни населения. Это плохо. Организации, которую в прессе иногда называют «взбесившимся принтером», стоит крепко подумать над этой проблемой…

– Вы много преподавали и занимались научной работой. Сейчас больше погружены в вопросы бизнеса? Вас лично это устраивает?

– Вполне.

– Почему? По финансовым причинам?

– В первую очередь – по финансовым, но это еще и форма самореализации. Как и книги, бизнес – это форма самореализации.

– А как вы сами управляете своими деньгами?

– Кредиты никогда в жизни не брал, не беру и надеюсь, что не придется. Деньги храню в банках России. Предпочитаю либо государственные, либо аффилированные с государством банки.

– Ну, это очень печально…

– А что делать? В России живем…

– По вашим ощущениям, финансовое поведение россиян улучшается? Люди становятся финансово ответственнее?

– К сожалению, у меня нет такого ощущения. Особенно когда смотрю все эти телепередачи, где разворачивается антибанковская истерия. Вижу, что подавляющее большинство кредитных проблем россиян – вовсе не по причине «нехорошего» поведения банков, а результат безответственности, идеологии «халявы» и т.п.

Тут, наверное, все-таки играет роль какой-то специфический российский менталитет. В том числе – русское «авось». Но это уже скорее не мне, юристу, анализировать, а психологам.

– Вы с оптимизмом смотрите на перспективы финансового рынка в принципе?

– Если говорить о глобальной перспективе – да. Разве что коммунистическая революция произойдет, а к этому пока предпосылок я не вижу… Другое дело, что у нас будет не тысяча, а двести пятьдесят банков. Но все равно они будут. Банки можно ругать, кредиты можно не любить, но экономика не может быть без банков, без кредита. Это закон. А против естественных законов развития очень трудно идти. Хотя и пытаются…