Ягодки впереди

Банковская система прямо сейчас стоит на пороге серьезных перемен, в процессе адаптации к которым серьезную роль должны сыграть финансовые департаменты банков и непосредственно их руководители – финансовые директора банков (CFO – Chief Financial Officer). Функции этих подразделений в новых экономических условиях не могут ограничиваться лишь бухгалтерско-аудиторской и надзорной деятельностью, а должны обязательно включать стратегическое планирование по разным направлениям бизнеса банков. К такому тезису сводился смысл многих докладов, звучавших на форуме.

Никто, кроме

Суть изменений заключается в том, что со стороны Банка России начнет применяться по-настоящему жесткая политика по отношению к банкам, рассказал собравшимся Михаил Матовников, главный аналитик Сбербанка РФ. То, что банки сейчас считают жесткой политикой регулятора – это, как говорится цветочки, следует из слов эксперта. Ягодки ждут впереди. «До сих пор действия Центробанка по отношению к кредитным организациям были в меру адекватными. Что касается так называемой чистки банковской системы, то никаких преднамеренных планов в действительности нет. Во всех случаях с отзывом лицензий ЦБ действовал сугубо реактивно в зависимости от степени тяжести тех или иных нарушений со стороны банков», – утверждает Михаил Матовников. И если проанализировать каждый конкретный случай, то жертвой макроэкономического кризиса за последние годы, по его словам, стал только один банк – «Связной». Остальные поплатились лицензиями за реальные нарушения закона или нормативов: за расхищения, отмывание денег, неэффективное управление и пр.

«Реально жесткой кредитно-денежной политики в стране еще не было. Она была относительно мягкой. Однако именно сейчас мы вступаем в фазу, когда эта жесткость проявится. И заключаться это будет в том, что ЦБ будет всячески сдерживать кредитование. То есть следующей год будет реально тяжелым для экономики», – сказал Михаил Матовников. Главная цель регулятора – сдерживание роста инфляции, для чего планируется применять метод инфляционного таргетирования с повышением процентной ставки. «Последствия понятны: никаких инвестиций, ограничение потребительского спроса», – продолжил эксперт.

Дайте мне рычаг, и я…

Сегодня банки в основном погасили свои долги перед ЦБ благодаря бюджетной политике, которую проводил Минфин, финансируя бюджетный дефицит за счет Резервного фонда, что без продажи валюты не рынке фактически эквивалентно эмиссии. В 2015 – I полугодии 2016 года Банку России удавалось успешно стерилизовать эту излишнюю ликвидность за счет погашения ранее выданных банкам кредитов. Сейчас совокупный долг банков перед ЦБ составляет уже менее 1 трлн рублей (для сравнения, на пике он равнялся 9 трлн рублей), и ЦБ практически теряет рычаги влияния на процентную политику банков. Ключевая ставка уже перестала быть действенным инструментом. Несмотря на то, что ЦБ долгое время не идет на ее существенное сокращение, банки сами начали снижать процентные ставки, даже порой пренебрегая соответствующими рисками. В результате банковские ставки, как говорит аналитик Сбербанка, «отвязались» от ключевой ставки: депозитные – в большей, а кредитные – в меньшей степени.

«Проблема в том, что ЦБ не хочет утрачивать контроль над процентной политикой банков. Контролировать ее в условиях, когда банки ничего не должны ЦБ, гораздо сложнее. Поэтому регулятор будет делать все для того, чтобы банки оставались ему должны. Я думаю, что даже стандарты Базель III у нас пытаются ввести опережающими темпами не столько с протекционистскими целями, сколько для получения новых рычагов давления в сфере кредитно-денежной политики», – говорит Михаил Матовников.

В этом контексте также можно, например, рассматривать недавнюю продажу из портфеля ЦБ облигаций федерального займа (ОФЗ) в совокупности на 130 млрд рублей (осталось продать еще на 60 млрд). Далее планируется привлекать средства через выпуск ОБР и на депозиты в ЦБ.

Скрипач не нужен

Сокращение кредитования является одной их главных причин сокращения маржи. Сегодня для банков, как говорит Михаил Матовников, есть смысл махнуть рукой на безрисковую ставку, и начать кредитовать. И они уже готовы это делать. Потому что иначе просто нельзя. Но есть одна проблема – ЦБ будет всеми силами бороться за инфляцию не выше 4% и для этого не допустить рост денежной массы. И это серьезно. «В реальном выражении ключевая ставка у нас сейчас находится в районе 3%. И эти 3% ЦБ не пугают. На Санкт-Петербургском экономическом форуме представители регулятора показывали график, где в некоторых странах показатель составляет 8%. И они считают, что это нормально», - сказал эксперт.

Перед ЦБ стоит задача сохранить достаточность капитала, как важный ограничитель кредитования. Яркий пример – это недавнее решение ЦБ по повышению коэффициента риска до 110% в отношении рублевых потребительских займов с полной стоимостью кредита (ПСК) от 25% до 35%. «Какое было обоснование? Мол, наблюдаются признаки оживления кредитования. То есть физики возьмут кредиты и ведь они их потратят! И может случиться инфляция! Так что никакого роста кредитования быть не должно. То, что высокие ставки душат экономику, ни на кого, видимо, не производит впечатления», – рассказал Михаил Матовников. Уменьшение ключевой ставки на 0,5% до 10,5% – это, по словам специалиста, лишь имитация снижения, психологическая декорация. Никакого влияния на оживление экономики это не оказывает. «По-хорошему, чтобы экономика заработала, ключевая ставка должна быть 7-8%», – сказал Михаил Матовников.

При этом эксперт заметил, что, в принципе, инфляционное таргетирование является не до конца исследованным механизмом. «Но мы в очередной хотим быть впереди планеты всей и ставим на себе опыты. Несмотря на то, что обжигались уже не раз. Мы не раз применяли у себя в экономике самые новейшие методы лечения экономических проблем, которые были полностью обеспечены экономической наукой, но именно в России они приводили в полной катастрофе», - сказал главный аналитик «Сбербанка». В качестве примера он привел шоковую терапию 90-х, которая отлично сработала в Польше, но у нас метод провалился. Также он напомнил про приватизацию, которая успешно прошла в Англии, но в России привела к чудовищным структурным перекосам в экономике. «В январе 1995 мы внедрили механизм валютного коридора, который тогда считался самой новейшей теорией борьбы с инфляцией, увы, не заметив того, что перед этим в 1994 году в Мексике, из-за этого метода случился валютный кризис. Но истиной причины тогда никто не увидел по причине того, что все происходило на фоне политического кризиса в североамериканской стране», – сказал Михаил Матовников.

Сейчас уже появились работы международных экономистов, которые объясняют, что таргетирование приводит к неизбежной девальвации и падению объемов производства, заполнению рынка импортом. При этом роста инфляции удается добиться только на определенный срок, а потом возникает эффект «отката» и цены могут расти ускоренными темпами. «Никто в мире после событий в России 1998 года с инновационными методами регулирования кредитно-денежной политики не играет. Но только не в самой России», – констатировал Михаил Матовников.

Пациент, скорее, жив

Впрочем, были отмечены и некие позитивные моменты в экономической ситуации страны. Они, в частности, касаются кредитных рисков. «Просрочка по валютным кредитам сейчас в пять раз меньше, чем в предыдущий кризис 2008 года, и это в условиях гораздо более глубокой девальвации», – заметил эксперт. Это говорит о том, что с тех пор участниками рынка были сделаны адекватные выводы. Отрасли оказались не сильно перегружены валютными кредитами. «Сейчас самая проблемная отрасль по части валютного корпоративного кредитования – это недвижимость, где владельцы проектов считали, что у них есть валютный доход. Однако из-за перехода арендных ставок на рубли, они его лишились», – рассказал Михаил Матовников. Рублевая просрочка потихоньку продолжает расти, но темпы и объемы также существенно меньше, чем в прошлый кризис. «Это говорит о том, что ситуация в экономике пока не является очень уж трудной. Причина очевидная – девальвация помогла внутреннему производителю, прибыль которого выросла в 1,5 раза по сравнению с прошлым годом, причем не только в ресурсных секторах, но и в обрабатывающей промышленности», – продолжил он. У физических лиц тоже, по словам аналитика, пик кредитной просрочки тоже очевидно пройден.

«Дефолты в нашей стране случаются не из-за того, что плохо жить стало, а из-за того, что кто-то хотел жить хорошо. Привычная линия нашего регулятора – бороться со следствиями, а не с причинами – в действии», – прокомментировала выступление коллеги Елена Редько, аналитик Moodys. По ее словам, сейчас к Центробанку есть претензии, которые касаются внедрения стандартов Базеля III. Причем это уже не традиционное недовольство участников рынка самим фактом их внедрения, а то, что ЦБ, делая послабления и отсрочки по внедрению стандартов, существенно потерял в эффективности от всего этого процесса. В частности, это касается операций со связанными сторонами. «Мы видим, что в кризис банки решают кредитовать тех, кого они знают, кто находится от них в какой-то зависимости. И то, что ЦБ отложил внедрение ограничений по кредитованию связанных сторон, вызывает серьезные нарекания по качеству капитала российских банков», – рассказала Елена Редько.

Будь, что будет

Вот в таких условиях банкам придется существовать в ближайшие годы. На этом фоне, по словам Эльмана Мехтиева, исполнительного вице-президента Ассоциации российских банков (АРБ), возрастает роль стратегического планирования в кредитных организациях. «Сегодня руководители некоторых банков говорят: зачем тратить силы и деньги на какие-то стратегии, если завтра мы можем лишиться лицензии», – рассказал Эльман Мехтиев. Но это, как он считает, априори тупиковый подход, который в дальнейшем может очень негативно сказаться на позициях бака на рынке. По словам эксперта, бразды руководства стратегическим планированием в сегодняшних условиях целесообразно взять на себя CFO. «Роль финансового директора меняется. Он должен быть стратегом. Ведь лицензии у некоторых банков были отозваны как раз из-за того, что их бизнес-модели не выдержали стресс-теста. Вы должны уметь стоить стратегию», – обратился вице-президент АРБ к собравшимся главам финансовых блоков банков.

Дмитрий Лисиченко, независимый аналитик, согласился с Эльманом Мехтиевым: «У финансового директора наилучшие позиции в банке, чтобы выполнять роль интегратора, у него на руках всегда есть актуальные данные отчетности, чтобы направлять бизнес-подразделения в плане их целесообразности, эффективности, обеспечивать прозрачность финансирования проектов. Это поможет выполнить основную задачу – повышения процентной маржи». При этом, по его словам, надо смотреть на рынок широко – поддерживая текущий бизнес, всегда быть открытым для новых точек выхода в новые прибыльные ниши, сегменты.

Илья Зорин, финансовый директор «Икано Банка» (дочерний банк IKEA) дополнил высказывания коллег аргументом, что стратегическое планирование в сегодняшних условиях должно обязательно строиться на нескольких прогнозных сценариях: позитивном, нейтральном и негативном. «Сейчас многие концепции работы банков формируются на базе позитивных вариантов. Проблема в том, что никто не хочет показывать акционерам серые стратегии, руководство банков не желает видеть негатива, а финансовые отделы не хотят его показывать, в том числе из-за того, что это может отразиться на их денежном стимулировании», – сказал Илья Зорин. При этом он напомнил известную истину, что если готовиться к худшему, надеясь на лучшее, то при многих проблем можно избежать.

Не разменивайтесь по мелочам

Еще один обсуждаемый вопрос - насколько адекватно банки оценивают свои возможности. Сегодня многие кредитные организации, даже средние и мелкие, пытаются позиционировать себя как универсальные. «Однако сейчас – в условиях регуляторного давления, перехода новый технологический уровень, изменений в поведении корпоративных и частных инвесторов – обслуживание сразу многих направлений банковского бизнеса требует много ресурсов, которых у нас все меньше», – отметил Геннадий Белюкин, заместитель председателя правления Росэнергобанка. Поэтому сейчас, по его словам, многие банки должны задаться вопросом – продолжать ли развиваться в универсальном формате или сфокусироваться на каких-то перспективных для каждого нишах, отраслях. «Задача финдепартамента – помочь руководству сделать такой выбор, определить, какой сегмент наиболее прибылен. Финансовый блок должен работать в синергии с бизнес-подразделениями банка», – продолжил специалист.

Алексей Смирнов, директор дирекции стратегии, планирования и контроллинга ОТП Банка, напомнил коллегам, что сейчас, как никогда, обострилась конкуренция за клиентов, в том числе тех, которые «освободились» в результате ухода с рынка потерявших лицензии банков. «Нужно существенно повышать качество обслуживания и особенно по удаленным каналам продаж. Мы заметили, что простой дизайн и удобство мобильного банка играет очень большое значение. Многие розничные потребители оценивают и выбирают банк именно по этому критерию, а даже не по реноме и экономическим показателям. «Борьба за лояльность клиентов действительно обострилась», – подтвердил Тарас Скворцов, старший управляющий директор, начальник управления планирования Сбербанка. По его словам, клиенты, особенно юрлица, сегодня очень чутко реагируют на любые недостатки в работе банков, а также на появление хотя бы чуть более выгодных предложений по ставкам у конкурентов и очень легко меняют банк.

Москва.