Куда идём мы косяком?

Глядя на динамику развития ситуации вокруг т.н. пандемии коронавируса, снова приходится констатировать, что органы государственной власти не только у нас, но и в ряде других стран совершают большую стратегическую ошибку.

Казалось, что им достанет здравого смысла признать это и поменять курс. Нет, не достало. К большому сожалению, управленческие структуры продолжают делать всё новые и новые ложные и роковые ходы. Похоже, власть становится заложницей прежних своих непродуманных решений и не в силах уже остановиться на этом пути. При этом бездарно тратится время, расходуются новые ресурсы, теряется доверие населения. Это – важно. Серьёзному испытанию подвергается нынешний императив и главное достижение властей, которым они по праву гордятся – общественная поддержка, социально-политическая стабильность. Отсюда и широкая пропагандистская кампания в пользу принимаемых решений, периодические «выходы к народу», призывы к выдержке и терпению, и уж совсем неловкая отсылка к историческим прецедентам – противостояния «половцам» (?). Власти нервничают. И это можно понять. Негативная оценка в обществе совершённых ими серьёзных ошибок может обернуться тяжёлым ударом по их репутации и компетенции. И не только федеральных, но и региональных структур. То есть, тех, кто вынужден послушно исполнять указания «сверху», не понимая, почему жесткие меры, принимаемые в двух-трёх мегаполисах (основных очагах эпидемии), автоматически переносятся на территории, где число инфицированных не превышает двух-трёх десятков. При этом урон, наносимый почти полной остановкой хозяйственной деятельности и социально-культурной активности населения, для регионов кратно сильнее, чем в центре. К тому же период их восстановления будет значительно дольше, если вообще не примет необратимый характер.

В самом деле, как, например, планировать тому же т.н. малому и среднему бизнесу свою деятельность в дальнейшем, если риски возврата ситуации и нового вмешательства в неё государства столь высоки, что становятся вовсе непредсказуемыми? Как инициировать расширение своего производства, привлекать инвесторов и вкладывать новые средства (особенно, кредитные) в это развитие, если завтра наступят новые и новые форс-мажорные обстоятельства?

Размеры экономического ущерба, нанесённого т.н. пандемией сейчас носят в основном оценочный характер. Но более-менее точно о них можно будет судить уже скоро, после подведения итогов первого и второго кварталов. Ясно только, что речь будет идти о триллионах рублей. Причём в этой статистике будет весьма непросто разделить те потери, которые вызвала сама эпидемия и те, которые принесли непродуманные решения и действия управленческих структур. Между тем уже в этом году, после сворачивания всех т.н. противоэпидемических мер, мы увидим разорение и уход с рынка десятков если не сотен тысяч малых и средних предприятий, поглощение их бизнеса крупными корпорациями и дальнейшее усиление монополизма во всех отраслях экономики. Ещё одним неизбежным следствием вышеуказанных управленческих действий станет сокращение занятости, рост безработицы, снижение потребительского и производительного спроса, ухудшение качества кредитных портфелей, банкротства, увеличение государственных расходов.

Не исключён и тот сценарий, при котором возникнет целая волна юридических исков со стороны разорившихся предприятий к органам государственной власти о нанесении ими материального ущерба и препятствовании законной предпринимательской деятельности. Размеры такого ущерба могут составить в совокупности триллионные цифры.

Рост недоверия к предпринимаемым федеральными властями мерам, сомнения в их адекватности, даже в центре уже очевиден, а в провинции он и вовсе скоро начнёт выходить на угрожающий уровень, поскольку там ущерб домохозяйствам и предпринимательству гораздо более ощутим и даже драматичен. И это вряд ли удастся приглушить даже уже запущенной мощной пропагандистской машиной, «разъяснительной» кампанией в государственных СМИ и сервильными «социологическими опросами». С точки зрения управленческой логики понятно, почему федеральные органы так нервно реагируют на ухудшающуюся ситуацию в регионах и пытаются активно «влиять» на своих представителей «на местах». Дестабилизация обстановки даже в одном субъекте, тут же перекинется на соседние и далее - везде.

Ощутимый удар нанесён и по репутации традиционно поддерживающих власти клерикальным кругам. Впервые в своей тысячелетней истории церковь была вынуждена закрыть храмы для верующих, отказать им в молитвенном бдении даже в главный для них религиозный праздник. Впервые церковь де-факто отринула от себя верующих, не раскинула над ними «покров» защиты, поддержки и утешения в тяжёлый для её паствы момент. Тем самым невольно дала повод усомниться в силе её пастырского укрытия, её способности к телесному исцелению и душевному успокоению людей, и вряд ли тем самым укрепила свой авторитет как некоей высшей духовной и независимой от властей инстанции.

Снижение доверия к власти может обернуться для неё весьма неприятными последствиями. От призывов к бойкоту референдума об изменении конституции (в самом деле, зачем и кому нужен основной закон, который де-факто не защищает от нарушения основных гражданских прав и свобод, не даёт таких гарантий и в будущем) до возникновения социально-экономического хаоса в стране. Формальная и неформальная оппозиция уже вероятно готовится к этому (причём, не только в рамках законных процедур), заинтересованно наблюдая как формируется для неё необходимый широкий протестный базис - растерянное, испуганное, разорённое, теряющее ориентиры и перспективу население.

Между тем, сделанный властями в борьбе с эпидемией упор на введение ограничительных мер, изоляцию, рассоединение людей, не даёт желаемого эффекта – болезнь продолжает распространяться и динамика этого процесса только нарастает. Это и объяснимо. Введение и затем ужесточение режима т.н. «самоизоляции», установление запрета на нахождение вне дома (теперь уже даже не отдельным, а всем категориям граждан), задействование системы тотального контроля и вынесения штрафов, фактическое запугивание людей, полное закрытие мест проведения досуга и общения (включая небольшие кафе, кофейни, музеи, скверы, кинозалы и театры), продление нерабочих дней до конца апреля, неопределённость в отношении дальнейших действий властей и т.п. уже сказывается самым негативным образом на ИММУНИТЕТЕ людей, на способности их противостоять не только нынешнему вирусу, но и уже обычным ОРВИ. Весьма кстати тут пришлась и активно распространяемая ныне версия о возможном т.н. бессимптомном протекании COVID-19. Это позволяет расширить масштаб эпидемии, нагнетая обстановку и оправдывая всё новые экстраординарные действия властей.

Между тем любому врачу ясно, что в борьбе с инфекцией или иными заболеваниями главную роль играет именно сам ЧЕЛОВЕК, его ИММУНИТЕТ. Именно он выставляет главные защитные барьеры против вирусов, ослабляет их активность, генерирует эффективные способы сопротивления, мобилизует организм. Соответственно, любые усилия населения и органов управления во время эпидемий должны быть направлены прежде всего на усиление и укрепление такого иммунитета. А это достигается посредством общих распределённых между ними действий. Главная роль отдаётся самому человеку. Задача государства - помогать ему в этом, не сужая и не ограничивая его возможности, а напротив расширяя и стимулируя их. Нельзя бороться за человека, атакуемого вирусами, отключая его иммунитет, разоружая его и лишая естественной для него поддержки. Эмоциональной (путём собственного настраивания на борьбу и победу в ней), гормональной (через выработку жизненно необходимых эндорфина, окситамина, дофамина, адреналина и т.п.), психологической (посредством коммуникации с другими людьми), физиотерапевтической (нахождение на свежем воздухе, прогулки, солнечное ультрафиолетовое облучение и т.п.). Без всего этого не работают никакие профилактические процедуры, никакие лечебные средства. Вакцины, препараты, ИВЛ, это - запоздалая и вынужденная терапия из-за уже пришедшего в негодность иммунитета. Без него они дают лишь временный и незначительный эффект. Без него сама жизнь человека становится для него на подсознательном уровне малоценной, усиливает депрессию, активизирует болезнетворные процессы, ослабляет его сопротивляемость. Иммунитет вооружает человека не только против уже возникшей угрозы, но и, устраняя её, укрепляет организм новыми защитными инструментами воздействия на будущие напасти и болезни. А в том, что нас ожидают новые и новые волны вирусных и иных вторжений в нашу жизнь, сомневаться не приходится. Они были, есть и будут. Мы и сейчас носим в себе десятки разных вирусов, которые не приносят нам вреда именно потому, что побеждены нами, либо предыдущими поколениями и контролируются нашим иммунитетом.

Уже в ближайшее время необходимо отменить бОльшую часть введённых ограничений. В первую очередь - на свободное перемещение внутри городских пространств, посещение мест культурного досуга. Надо открывать кафе, кофейни, рестораны, театры, кинотеатры, парки, скверы, парикмахерские, салоны красоты, фитнес-центры, супермаркеты и т.д.). В дальнейшем снять фактическую блокаду со всех основных провинциальных центров, оставив пока закрытыми лишь те мегаполисы, где эпидемический порог действительно превышает критические размеры (таких всего два-три). В остальных же городах лишь сохранить санитарный контроль без т.н. обсервации для де-факто незаражённых лиц. Необходимо также вернуться к обычному рабочему режиму для всех предприятий и учреждений, обеспечивая при этом их (и, кстати, все места общественного питания, проведения досуга) необходимыми дезинфицирующими и диагностирующими средствами и усиливая санитарную пропаганду соблюдения профилактических и гигиенических процедур.

Нынешняя пандемия пройдёт. Всё на свете проходит, и эпидемии тоже. Будет ли она при этом побеждена, кем и как – вот в чём вопрос. Победа подразумевает сражение, схватку. Сейчас с заразой борются прежде всего власти. Но не мы, не наш ИММУНИТЕТ. А это значит, что победа в этой схватке останется за вирусом, даже если эпидемическая волна схлынет. Более того, благодаря избранным впервые в нашей истории способам борьбы с этой пандемией, мы теперь заражены другим скрытым вирусом – страхом новых и новых вторжений в наш жизненный уклад и ритм властных структур. По своему усмотрению в любой момент, сочтя ситуацию по каким-либо причинам опасным, они снова выключат нас из жизни, и отключат наш иммунитет. Поселившийся в нас страх внезапного вмешательства в нашу жизнь, в наши планы, в наши представления о том, чего мы стОим и что мы можем сделать сами, на что способен наш организм, наш иммунитет, наш разум и воля, гораздо опаснее, чем страх инфицирования. Мы перестаём принадлежать себе.

Сегодня мы присутствуем при радикальном изменении формата взаимоотношений между всеми людьми, между отдельным индивидуумом и обществом, между обществом и управленческими структурами. Нынешняя ситуация всё больше напоминает описанный ещё Дж. Оруэллом строй, в основе которого некий опекающий нас «Старший Брат». Уже сегодня мы всё больше ощущаем тотальное вмешательство государства в наше поведение, в сознание, даже в мышление, в частную жизнь, в предпринимательскую активность (в силу огосударствления экономики и ослабления механизмов рыночной конкуренции). Это лишает нас способности и мотивации брать на себя ответственность за свои поступки, принимать риски, отнимает у нас право распоряжаться собой, подавляет нашу волю, пусть даже это делается в наших собственных интересах и исходя из заботы о нас, любовью к нам (вспомним оруэлловское «министерство любви»), защитой, избавлением нас от всех угроз и напастей.

Вопрос сейчас для нас всех (и не только в нашей стране) главный - что нас ждёт впереди? Каков наш путь? «Quo vadis?» Ясно, что эпидемии подобные нынешней, а возможно даже опаснее и сильнее её, будут ещё повторяться, и даже учащаться. В том числе и потому, что наш ИММУНИТЕТ ощутимо снижается. Он и без того подавляется ухудшающейся экологией, нарушением климатических ритмов, изменением качества продуктов питания, снижением уровня вырабатываемых гормонов. Однако нынешние действия властей его выключаю вовсе из именно его «работы», из процессов его активации, приложения им каких-либо усилий и постоянных «упражнений», треннинга. При первом же появлении «неприятеля»-вируса иммунитет вместе с его хозяином просто загоняются властями в «самоизоляцию», а затем они решают, что делать с вторгшимся «печенегом», как с ним бороться. Не означает ли это, что мы уже начинаем деградировать и вырождаться, как индивид? Не поселился ли в нашей ментальности «вирус» животного страха, рабской покорности, инертности и послушания ради спасения себя кем-то, кто лучше нас всё знает?

И это касается не только нынешней темы вирусной лихорадки. На сегодня очевиден главный глобальный тренд: государство и его институты всё больше забирают у индивидуумов их экономические, социальные, а теперь уже и ментальные права, их инициативу, волю и личные ресурсы, отпуская им лишь столько, сколько сочтёт нужным.

Государство всё меньше доверяет гражданам, беря на себя заботу об их же собственной безопасности. Оно всё меньше верит им, их иммунитету, их способности самим бороться с болезнями, всё чаще решает вообще всё за них. При этом подавляющее большинство граждан такой формат уже устраивает. Они не только принимают его, но и, «подсаживаясь» на это, требуют всё большего патерналистского участия государства во всех сферах своей деятельности, в своей судьбе. Воля к предпринимательству, к подлинно творческой самореализации, к проявлению инициативы, взятию на себя рисков слабеет в обществе на глазах. Не это ли и называется не мнимой, а реальной, угрозой и без всяких оговорок и условностей – Глобальной Пандемией.

Не превращаемся ли мы в некую биомассу, или в некий единый, однородный, зомбированный социум, в «сельдевый косяк», «лососёвое стадо», мгновенно по чьему-то сигналу меняющие направление своего «мышления» и движения? Неужели это и есть вершина нашего развития? Если так, то надо ли сопротивляться этому? Косяк так косяк, стадо так стадо. Ведь речь идёт о нашем высшем целевом императиве и приоритете - об обеспечении собственной безопасности и достижении физиологического благополучия. Но даже, если это так, то, передавая ради этого кому-то все права управлять нами, ограничивать нас, ослабляя, подавляя, угнетая или вовсе лишая нас важнейшего средства противостоять всем невзгодам и болезням - нашего иммунитета и нашей уникальной творческой индивидуальности - не движемся ли мы этим своим дружным «косяком» к неотвратимому и бесславному эволюционному концу, к своему исчезновению как вида?