Криптовалюты, блокчейн, ICO – далее везде

Криптобум, риски, отсутствие правил игры, феномен ICO и попытки оседлать блокчейн – темы беседы главного редактора Finversia.ru Яна Арта с руководителем Ассоциации форекс-дилеров Евгением Машаровым и председателем Финансовой комиссии Петром Татарниковым.

- Тема криптовалют с мая-июня этого года стала одной из самых горячих на финансовом рынке. Случились совершенно потрясающие подъемы, которые финансовый рынок в своей истории, наверное, не знал. Мало мы видели за последние сто лет инструментов, которые дали бы такую прибыльность. Естественно, это и подогревает ажиотаж. Плюс появление новых валют, плюс форк старых валют. В итоге, криптовалюты у всех на слуху и все больше людей к этому инструменту тянутся.

ТАТАРНИКОВ: Это произошло не за пять месяцев. Это такой эффект, когда достигается критическая масса и кажется, что раз - и что-то появилось. На самом деле, биткоину девять лет уже…

- Да, конечно. Я имею в виду, что с мая достигнута критическая масса и все закипело.

ТАТАРНИКОВ: Конечно. Закипело и появился огромный интерес. И опять же внимание регуляторов, прессы. Постоянные новости: Китай запретил, эти разрешили. И вот это все имеет такую синергию, когда «вдруг» все узнали о криптовалютах. Лично я стал получать звонки от людей, которые далеки от финансового рынка, с вопросом – что делать? Покупать ли этот биткоин, покупать ли этот эфир? Такой вот новый тренд.

- Даже у нас в экспертном совете финансового комитета Госдумы как-то так случилось, что де-факто криптовалюты стали вопросом номером один, который обсуждается. И гигантский диапазон мнений. От ссылок на опыт стран, где разрешили, до ссылок на те, где запретили. И обсуждение возможных рисков: «средства для наркодилеров», «средства для террористов», «непрозрачность», «уход от налогов», «квазивалюта», «это пирамида», «это пузырь», вводить ли национальную криптовалюту и т.п. С одной стороны - да, есть вопросы и есть риски, но с другой стороны, извините, это новые технологии и рано или поздно это будет частью нашей реальности… Если всю эту «кашу» обобщать, то, для начала, какая картина в мире сегодня по криптовалютам, по их регулированию, по степени проникновения в финансовый рынок?

ТАТАРНИКОВ: Первый пример, который, на мой взгляд, один из самых интересных. Центральный банк Сингапура выделил порядка $160 миллионов на изучение, развитие технологии блокчейн и внедрение её в экономику страны. Более того, они спонсировали и участвовали в хакатоне, который проходил в Сингапуре, при поддержке KPMG и ряда других агентств, где оценивались проекты именно для финансовой индустрии на технологии блокчейн. Центральный банк Сингапура выставил, по-моему, пять заявок по проблемам, которые есть в современном регулировании, в мониторинге, в контроле. И спросил - какие могут им предложить решения с помощью блокчейн, чтобы эти проблемы закрыть. Три компании победили, соответственно, они получат сейчас средства на разработку. Это шикарный пример исследовательской площадки, проактивности регулятора. Не сидеть и ждать, а дать рынку возможность показать, что у него есть. Выделить средства на это развитие.

Второй пример - Швейцария со своей криптодолиной, где все инициативы поддерживаются, где нет блокировок. Швейцарский регулятор и правительство хотят сделать свою страну передовой в области внедрения блокчейна и криптовалют в экономике. Есть и Британии с проектом «регуляторная песочница». Британия установила ряд требований: компании должны прийти, доказать, почему их продукт нужен людям, чем он полезен, почему он инновационный, почему он решает проблемы, которые есть сейчас. Этим компаниям позволяют работать на технологии блокчейн, предлагать какие-то финансовые инструменты, то есть денежные переводы, биржевые сервисы, расчеты…

Все материалы Finversia-TV

- То есть, грубо говоря, позволяют работать без правил?

ТАТАРНИКОВ: Работать в соответствии с текущими правилами, но без риска быть наказанным. Для чего это делается – попробовать насадить эту новую технологию на существующую модель и понять, где необходимы изменения.

МАШАРОВ: …Где могут быть риски, с точки зрения безопасности государства. Эта модель мягкого регулирования действительно позволяет находить эти риски, потому что жесткое регулирование не дает оценить последствия. А в моем понимании, правильно сразу обсуждать тему криптовалют не на национальном уровне, а сразу на уровне ЕврАзЭС. Будет унификация финансовых рынков. И в этой ситуации Российская Федерация могла бы стать лидером с точки зрения предложения каких-то инновационных решений. И можно было бы тогда воссоздать аналог денежной единицы - советского рубля, который ходил в обращении по территории Советского Союза.

ТАТАРНИКОВ: Если посмотреть на количество девелоперов в криптоиндустрии с российским происхождением, то мы будем сильно удивлены...

- Петр, вы сейчас дали примеры трех передовых площадок, а какие еще примеры можно привести, чтобы оценить вообще, как и где решают вопросы криптовалют.

ТАТАРНИКОВ: Ну, например, США.

- Насколько я знаю, там на уровне отдельных штатов принимаются решения по криптовалютам?

ТАТАРНИКОВ: Да, там на уровне отдельных штатов… Но в целом это не запрещено. Можно официально покупать биткоин. Можно услуги оказывать за биткоин. Сейчас просто биткоин определяется как частная собственность, как недвижимость. Они облагают его налогом, доход считают по такой же схеме.

- То есть они его всё-таки облагают налогом?

ТАТАРНИКОВ: Конечно. Они взяли это как частную собственность. Вот, вы, например, купили недвижимость. Так вот биткоин примерно также…

- То есть американцы воспринимают биткоин пока как товар?

ТАТАРНИКОВ: Да.

- А японцы, насколько я знаю, отказались от этого?

ТАТАРНИКОВ: Японцы его вообще признали официальным платежным инструментом. И не только биткоин. Ещё и ряд других криптовалют.

- Хорошо. А что с другой стороны баррикад?

ТАТАРНИКОВ: Китай. Кто там ещё? Марокко недавно выступили с серьезным заявлением. Запретили там всё. На самом деле - примеров очень много. Я просто в своей практике больше смотрю туда, где эти вещи развиваются.

- А в англосаксонских юрисдикциях? Британия, Канада, Австралия, Новая Зеландия. Там что происходит?

ТАТАРНИКОВ: Там нет пока какого-то конкретного регулирования. Но там точно это не запрещается. Это вообще их подход. Потому что, если появляется что-то новое, то единственный способ изучить это и понять – дать людям возможность этим пользоваться.

- В связи с этим - дурацкий вопрос. Юридически дурацкий. У криптовалюты в России какой статус? Люди, зачастую, не понимают этого. Но по идеи, у нас есть юридический всеобщий универсальный постулат – все, что не запрещено, то разрешено. И когда у нас стоит вопрос – разрешить ли криптовалюты – возникает и встречный вопрос: зачем, если они не запрещены?

МАШАРОВ: Я хотел сказать пару слов по поводу англосаксонской правовой системы. За счет чего она работает эффективно? Там очень сильно развита судебная практика, прецедентное право. Я думаю, что в ближайшее время будут получены судебные решения по этому вопросу. Если в каких-то случаях будут использоваться биткойны в незаконных целях. Появится первая практика – и мы поймем, куда идет регулятор, судебный регулятор в этих странах. Исходя из этого, мы тоже сможем, глядя на решения регуляторов этих стран, внести какие-то изменения.

Что касается правового статуса - можно привести аналог по форексу. Форекс до 2014 года в Российской Федерации не был запрещен и не был разрешен. Поэтому компании могли работать. Тут вопрос - пойти через определение инструмента или через определение, кто из участников рынка будет осуществлять эту деятельность. Если нужен надзор - за кем? Сейчас мы много слышим про криптовалюты. Этим увлекаются все – простые граждане, крупные корпорации и т.д. Если мы говорим о формировании какого-то правого поля, то нам нужно просто определить, кто сможет предлагать криптовалюты, кто и как может покупать их легально.

Что касается самой технологии блокчейн, то мы видим, что это технологии будущего. И тут очень важно за счет того, что у нас в России хорошие программисты, высокая технологическая база, эту технологию развивать. Это одно из направлений, которое позволит сделать определенный технологический рывок. И, самое главное, это позволит привлечь дополнительные инвестиции в российскую экономику. Мы должны думать о глобальных целях с точки зрения развития экономики, развития технологий, промышленности, вовлечения большего числа людей, самое главное - высококвалифицированных людей.

- Но, тем не менее, криптовалюты - настолько сложный инструмент, что, думаю, даже подавляющее большинство людей, уже торгующих ими, не понимают его природу…

ТАТАРНИКОВ: Сейчас, безусловно, инструмент сложный. И если посмотреть года на четыре назад, то далеко не каждый мог понять, как это купить. Сейчас, например, в Латинской Америке криптовалюту можно купить в автомате на улице. Возьмите американский coinbase, один из самых распространенных, любой может пойти там зарегистрировать счет и купить. Ещё один важный момент, который заботит в основном регуляторов, это anti-money laundering – источники происхождения средств, финансирование терроризма и прочие дела. Как с криптоиндустрией этот вопрос решить? Несмотря на то, что само слово «крипто» означает «скрытый», означает, что, по сути, участники транзакции могут не знать друг друга и быть представлены в виде определенных наборов цифр. Но в то же время технология блокчейн является одной из самых «прозрачных». Это ее основная цель. Так что решение - отсутствие возможности расплачиваться без определенной верификации. Подходы есть. И если подойти к этому более серьезно, то можно найти решение, которое позволит контролировать обращение криптовалют.

- А как вы относитесь к мысли, которая сейчас часто звучит, что это вообще «пирамида», или что это «пузырь»? У нас, к сожалению, часто в России не отличают понятия «пирамиды» и «пузыря». Не понимают, что «пирамида» - это изначально вещь, которая была нацелена на провал. А «пузырь» - это вполне нормальный бизнес, просто в результате ажиотажа переоценена стоимость, допустим… Лично мне кажется, что криптовалюта – это, однозначно, не «пирамида», но, возможно, «пузырь».

ТАТАРНИКОВ: «Пузырь», однозначно. И повторяющийся. То есть это уже целая серия «пузырей». Но трудно назвать это «пирамидой», потому что есть понимание, как оно образуется.

- Да, но у многих нет понимания про стоимость криптовлают. Многие, все таки, понимают, что под валютами стоит либо золото в обеспечении (хотя в мире сейчас этого почти нет), либо товарное обеспечение. Грубо говоря, масса долларов соответствует некой массе американской экономики.

МАШАРОВ: У любой финансовой «пирамиды» есть соответствующие признаки, это раз. Инициатор «пирамиды» изначально нацелен на то, чтобы максимально заработать за счет привлечения денежных средств и потом эта «пирамида» благополучно разрушится. В данном случае технология криптовалют уже настолько стала массовой, настолько котируемой, в хорошем смысле этого слова, что «пирамидой» как таковой она уже не может являться по определению. Вопрос в том, что тут важно успеть вовремя отсечь недобросовестных участников и создать адекватные, может быть - пока добровольные, регуляторные условия. Разработать единые правила. Сделать, чтобы как-то добровольно это вводилось.

Сейчас действительно активно на различных площадках, в различных составах, различных экспертных группах обсуждаются темы криптовалют и блокчейна. Мы знаем, что об этом говорят различные регуляторы. Главное, чтобы эту проблему мы не «заговорили». И второе - чтобы вовремя успели ее отрегулировать, потому что пока мы будем это обсуждать, технологии будут меняться. Мы можем предложить регулирование, а рынок и технологии уже уйдут дальше. И это регулирование не будет соответствовать текущей ситуации. Мы сейчас эту ситуацию видим по форекс-рынку.

- Мы отрегулировали форекс так, каким он был в девяностые годы…

ТАТАРНИКОВ: Даже, по-моему, немножко хуже получилось.

- И тоже самое, вы думаете, может быть с криптовалютами?

ТАТАРНИКОВ: Риск есть. Совершенно точно регулятору нужно быть более открытым. Более проактивным. И дать возможности индустрии его научить.

- Совсем недавно мы говорили «криптовалюта», подразумевали - «биткоин». Потом пошли другие. Этот процесс как-то измерим или практически нет? Сколько может быть криптовалют? Сколько из них все-таки сдуются и окажутся тупиковым проектом?

ТАТАРНИКОВ: Ну, на самом деле есть топ-перформеры и есть аутсайдеры. Есть какие-то валюты, у которых, скажем так, капитализация невысокая. Почему в лидерах биткоин? Да потому что большое количество майнеров им занимаются. Продвинутость криптовалюты зависит от майнинга. То есть от тех, кто делает процессинг транзакций. Там, где их больше, - там больше доверия, соответственно, больше и выгоды. Это естественный выбор.

МАШАРОВ: В конечном итоге сам рынок решит. Тут вопрос конкуренции и качества инфраструктуры.

- Условно: жизнь расставит все на свои места. Это означает, что по каким-то криптовалютам, скорее всего, будет полный крах и скандал?

ТАТАРНИКОВ: Ну, это будет совершенно точно. Скандалы - вряд ли, крахи - да.

МАШАРОВ: Безусловно. Вот мы о форексе говорим, что это высокорискованный рынок. Главное, чтобы наши читатели, наши потребители понимали, что криптовалюты, форекс и другие производные финансовые инструменты – это высокорискованные инструменты. Чтобы не было ощущения, что я купил 10 биткоинов, значит – точно заработал.

- К сожалению, мне кажется, многие именно так относятся к приобретению криптовалют. Криптовалюты как бамбук – растет и все тут...

МАШАРОВ: Вот и важно, чтобы люди воспринимали инвестиции в криптовалюты как высокорискованную деятельность.

ТАТАРНИКОВ: …Чтобы ожидания людей были реалистичными. Вот Ассоциация форекс-дилеров собирается организовать информационную работу в помощь инвестору. Надо будет вести популяризацию того, чтобы люди понимали, откуда им получать объективную информацию о том, что происходит. Нужно помочь инвесторам делать правильный выбор, принимать осознанные решения и правильно «расставлять» свои ожидания от инвестиционной деятельности.

- Из-за бешеного роста даже далекие от финансового рынка люди спрашивают о криптовалютах… Но теперь пошла вторая волна, когда криптовалюты – уже не объект, а инструмент инвестиций. Я имею в виду ICO. Это слово стало звучать так же часто, как криптовалюта. Меня вот буквально на днях далекий от финансов человек спрашивал – объясни по простому, что такое ICO. Я говорю - это IPO, но не на классическом рынке акций, а в мире криптовалют…

ТАТАРНИКОВ: И не в связи с существующим продуктом, а на уровне идеи…

- И если к криптовалютам я, например, отношусь с достаточным уважением как к некой новой сущности, то у меня ощущение, что большинство ICO окажутся чистой остап-бендеровщиной. Петр, каково ваше ощущение от рынка ICO в разных странах?

ТАТАРНИКОВ: Все понимают, что большинству этих проектов, конечно же, не суждено состояться. Потому что они порой очень амбициозные, но, к сожалению, их идеологи не до конца понимают экономику всего процесса, не понимают, сколько действительно денег потребуется на реализацию того или иного проекта, на конкуренцию, которая предстоит, на регулятивные возможные требования, которые уже есть и которые меняются. То есть сегодня что-то придумали идеальное, но на моменте внедрения изменится уже и регуляторная среда и потребуется, например, ряд изменений делать или совсем другие капиталы. То есть много неизвестных факторов, очень много. Вот в этом проблема с ICO. Правда, не у всех это только прекрасная идея. Не у всех. Кто-то делает ICO на базе какого-то существующего продукта и такие проекты, конечно же, есть. То есть ICO как инструмент привлечения средств достаточно перспективны.

Мы в рамках нашей организации – Финансовой комиссии запустили сертификацию ICO-проектов. Заявок уже больше двадцати пяти. Понятно, что стандартов оценки ICO нет. И мы пытаемся их выработать, как и многие другие организации в мире. Так или иначе, но в действительности во множестве проектов нет ни анализа рисков, нет даже каких-то экономических ожиданий от проекта. А люди при этом вкладывают деньги, не понимая вообще, какая будет экономика. Мысль такая: сейчас я куплю какое-то количество токенов, все запустится, токен будет дорожать. И, опять же, спекулятивное ожидание, что заработаю на изменении стоимости токенов…

- Евгений, а вас - как руководителя АФД, как юриста - мне кажется, ICO просто должно приводить в ужас…

МАШАРОВ: Сейчас ICO - это просто модное слово. Надо оценивать систему риск-менеджмента. Оценивать риски и последствия с точки зрения юридической составляющей.

- А защищенность токенов есть хоть какая-то?

МАШАРОВ: Техническая есть. А о юридической защищенности токенов, поскольку продукт не определен, говорить, конечно, сложно. Думаю, зерна от плевел будут отделены и останется несколько всего проектов, которые реально смогут как-то начать осуществлять свою деятельность. Самый главный риск я вижу даже не в том, что проект не получился, а в том, что он вообще не работал. Инвестор может потерять средства потому, что инициаторы проекта вообще не стали работать... Если говорить о правовой составляющей, то я бы на месте инвестора заключил бы соглашение с теми, кто ICO продвигает, чтобы был возврат инвестиций в случае, если проект не начал реализовываться по каким-либо причинам… А сама природа ICO, сам правовой статус, если они и будут определены, то, наверное, для начала на каких-то общественных началах.

ТАТАРНИКОВ: Сейчас уже есть, конечно, позиция ряда регуляторов в отношении того, что такое и как должны проводиться ICO. Но, опять же, они не применительны непосредственно к самому токену. То есть, что такое токен - это utilities, это финансовый инструмент или просто техническая какая-то штука? Сингапур, Соединенные Штаты, если на этот токен начисляются проценты, какие-то дивиденды выплачиваются, признают его финансовым инструментом и требуют полной регистрации в соответствии с текущим законодательством.

И, как сказал совершенно правильно Евгений, правильное ICO должно учитывать в себе многие вещи. В том числе и ориентир, таргет по инвестициям. Потому что каждый основатель проекта должен знать, какая сумма ему нужна. Если ты планировал запустить ICO-проект, по которому оценивал в затраты в 30 миллионов, а собрал всего 1 миллион, то начинать не нужно. И нужно возвращать деньги инвесторам.

- На ваш взгляд, в новом 2018 году тема ICO более или менее будет осознана всеми участниками рынка и регуляторами?

ТАТАРНИКОВ: Уже сейчас видно, как ICO-проекты все меньше и меньше собирают денег. Сейчас уже видно, что этот хайп сдувается. Первоначальный бум, конечно, спровоцировал популярность. Но в новом году ждем отрезвления. Самое важное, чтобы пришли какие-то стандарты. На самом деле, этот инструмент - он шикарный. Это действительно возможность для стартаперов, золотых умов, реализоваться. Где взять деньги? Вот ICO - прекрасная модель, площадка. Но безупречным этот инструмент станет, когда все устаканится и будут серьёзные регулятивные требования. Тогда ICO станет современным эффективным инструментом. Это все еще впереди. Мы реально только в начале пути…

МАШАРОВ: …И самое главное, поэтому, чтобы был действительно диалог между профсообществом, и чтобы в этом диалоге обсуждались польза как для государства, так и для общества, обсуждались риски, обуждалась выгода бизнеса. Потому что бизнес, понятно, работает там, где создаются выгодные условия. Но при этом нормальный бизнес, адекватный бизнес будет работать по правилам, если эти правила будут конкурентоспособными и позволят ему адекватно осуществлять деятельность на территории России.