О запущенных болезнях

По словам Алексея Мамонтова, влияние профессиональных объединений на решения, которые принимаются российскими финансовыми властями, в последнее время стремится к нулю. «Я скажу пронзительно искреннюю вещь. У меня складывается устойчивое впечатление, что лоббизм в финансовой сфере в России умер», – высказал свое мнение глава ММВА. Мнение участников рынка, которое транслируется наверх через различные бизнес-ассоциации, как считает Алексей Мамонтов, практически не учитывается при определении концепций и стратегий развития финрынка, при этом некоторые ассоциации сами оказались под жестким прессингом со стороны отдельных своих членов. «Это давление оказывается даже не регулятором, оно идет со стороны крупнейших игроков, когда те понимают, что ассоциации не служат их интересам. В частности, мы полностью солидарны с Ассоциацией российских банков, которая оказалась как раз под таким прессингом. Мое твердое убеждение: профессиональное объединение не должно быть сервильным, обслуживать интересы одного-двух своих членов», – продолжил он.

Трансформация или мутация

Как отметил в своем отчетном докладе Алексей Мамонтов, сейчас российская банковская система переживает сложнейший в своей новейшей истории период трансформации. «Мы практически стоим у финальной черты создания нового облика финансовой системы в России», – сказал эксперт. Он напомнил, что за четыре года с начала реализации регуляторно-надзорной стратегии, направленной на оздоровление, очищение и консолидацию (все три этих слова он призвал заключить в кавычки) финансового сектора, лишились лицензий и покинули рынок свыше 350 кредитных организаций, около 30 НКО, более 220 страховых компаний, пенсионных фондов, брокерских фирм и т.п. Новых игроков при этом – считанные единицы.

Часть своего выступления Алексей Мамонтов посвятил теме конкуренции на банковском рынке и его монополизации при участии крупнейших игроков. «Сегодня есть все основания говорить о том, что наша отрасль стремительно монополизируется», – отметил руководитель ММВА.

Далее он привел ряд цифр, которые, на его взгляд, хорошо характеризуют ситуацию в отрасли. Так, индекс концентрации банковского рынка в России составляет не более 8%. Для сравнения, в США он вдвое выше – 16,85%, а в Германии – 52,36%. Активы госбанков растут значительно быстрее, чем у частных организаций – 64% против 49%. Доля государственных кредитных организаций выросла до 62% в общей структуре рынка. Доля Сбербанка в совокупной прибыли всей банковской системы увеличилась до 56% (три-четыре года назад – 27%). Уровень конкуренции между остающимися на рынке частными банками за три года снизился вдвое. При этом за счет поглощения проблемных банков формируются мощные финансовые группы. По словам Алексея Мамонтова, с усилением позиций ведущих государственных и крупнейших частных финансовых институтов, фактической монополизации ими всего рынка. «Большинство остальных банков, по сути, обречены на вымирание, а не на выздоровление. Они не видят перспектив развития, утратили интерес и стимулы к занятию реальным банковским бизнесом, то есть, торговле рисками. Вместо этого банки предпочитают уходить во все более консервативные инструменты поддержания доходности и управления ликвидностью. Нет стимулирования притока новых инвестиций. Казалось бы, на смену дефициту ликвидности пришел ее профицит, но имея избыточную ликвидность, банки направляют ее не на кредитование, а на операции с ценными бумагами, с долговыми обязательствами крупных эмитентов. Я не считаю, что монополизация финансового рынка служит его интересам, что она приводит к его оздоровлению, повышению качества услуг. Зато она повышает концентрацию рисков, которая сегодня и так уже достигла критических значений, и есть реальная угроза всей финансовой стабильности», – продолжил Алексей Мамонтов.

После решения организационных вопросов, утверждения финансового отчета ММВА за 2016 год, отчета ревизионной комиссии ММВА, а также выборов в состав Совета ассоциации на 2017-2018 годы, состоялась панельная дискуссии, в ходе которой авторитетные эксперты высказали свое мнение по поводу дальнейшего развития ситуации на российском финансовом рынке и в макроэкономике в целом.

Никто никому не враг

Первым слово взял Евгений Надоршин, главный экономист консалтинговой компании «ПФ Капитал», который сразу задал дискуссии несколько пессимистический тон. «Тот небольшой экономический всплеск, улучшение ситуации, которое сейчас показывает статистика, почти полностью обусловлены ростом потребительского спроса. Плюс частично это эффект довольно масштабного пересмотра методологии Росстата, после мы увидели несколько лучшие цифры, чем есть на самом деле. Когда это все рассосется и утихнет отложенный спрос, в частности, на товары длительного пользования, то мы увидим весьма скромные темпы роста. А по большому счету, можно будет говорить, что экономика в России перешла в стадию стабилизации.

Павел Самиев, управляющий директор Национального рейтингового агентства (НРА), часть своего выступления посвятил звучавшей в основном докладе теме монополизации банковского рынка его крупнейшими игроками. По его словам, доля госсектора в банковской сфере, безусловно, растет. Причем нельзя однозначно говорить, что это плохо. «Возможно, это даже было бы хорошо, если бы не одно «но», которое заключается в том, что этот рост связан с не с конкурентными преимуществами банков с госучастием, не с качеством их услуг и продуктов, а основан на страхе, на неверии потребителей в стабильность остальных кредитных организаций», – сказал Павел Самиев. Такое положение вещей, по его словам, никак нельзя назвать правильным, оно лишает госбанки мотивации к улучшению работы, совершенствованию взаимоотношений с клиентами.

Эксперт также высказал мнение, что общая эйфория по поводу роста популярности альтернативных банковским депозитам инвестиционных продуктов не имеет достаточно оснований, поскольку пока эта популярность не является устойчивым трендом. «Бум продаж альтернативных инструментов – это эффект отсутствия мотивации для банков наращивать депозитную базу. Но если кредитование начнет размораживаться и депозитная база как финансовый источник снова станет важной, то интерес к альтернативным продуктам, во многих случаях продаваемых теми же банкам, может быстро сойти на нет», – заметил Павел Самиев.

Максим Петроневич, заместитель начальника центра экономического прогнозирования Газпромбанка, возразил предыдущим спикерам, которые утверждали, что укрупнение рынка выгодно топовым банкам. «Я призываю не искать среди больших банков своих врагов, потому что к них другой клиент. И у нас среди крупных игроков реально очень жесткая конкуренция – и по ставкам и по продуктам – но за крупного клиента. Средний и малый бизнес нам не столь интересен. Поэтому мы не участвуем намерено активно в укрупнении банковской системы. То, что крупные банки становятся бенефициарами этого процесса – есть лишь некое следствие, но никак не цель», – сказал Максим Петроневич.

Кирилл Лукашук, старший директор Аналитического кредитного рейтингового агентства (АКРА), прокомментировал недавние отчеты регулятора о рекордной прибыли, полученной банками за 7 месяцев в текущем году. «Во-первых, количество банков, которые эту прибыль получили – с десяток и не более. То есть это тренд избирательный, но никак не системный. И во-вторых, нужно смотреть, откуда прибыль взялась. А дело в том, что в течение прошлого года банки создавали дополнительные резервы и ограничивали финансовый результат. А в этом году просто перестали это делать», – объяснил специалист.

Гарегин Тосунян, президент АРБ, вернулся к теме пресловутого оздоровления рынка, которое декларируется российскими финансовыми властями как одна из основных целей проведения реформ. По его словам, идеологическая артподготовка для «зачистки» рынка велась давно. «Но в этой связи мне хотелось бы провести простую аналогию. Если, скажем, в системе здравоохранения есть проблемы и если ответственные лица проводят ежедневный мониторинг состояния здоровья своих подопечных, берут анализы, делают рентген, томографию, измеряют давление и пр., то почему у всех проблемных пациентов условно онкология выявляется каждый раз уже на 4 стадии, а не раньше, когда можно еще что-то сделать?», - задал риторический вопрос Гарегин Тосунян.

Москва.