Николай Кащеев: На перепутье

Когда жизнь разворачивается в очередной раз, очень важно, во-первых, не пропустить этот поворот, а во-вторых, после вынужденного торможения оперативно набрать нужную скорость. Но не потерять второпях верного направления… Сегодня эксперты уже уверенно говорят о смене тренда — от рецессии к росту. Какие драйверы разгонят экономику и на что в этой ситуации следует ставить банкам? Об этом мы говорили с директором по исследованиям и аналитике Промсвязьбанка Николаем Кащеевым.

- Насколько оптимистично или, наоборот, пессимистично вы смотрите на новый деловой сезон, Николай Игоревич?

- Я бы сказал: спокойно смотрю. Вообще-то моя пресловутая интуиция принесла мне на рынке амплуа записного пессимиста. Однако в данном случае не испытываю ни эйфории, ни дурных предчувствий. На удивление спокоен…

Понятно, что после длительного периода рецессии наша банковская система никак не может вот прямо так, сразу, прийти к блестящим успехам. Нужно время.

Но то, как ведут себя, к примеру, многие важнейшие игроки на рынке, и то, как в ряде случаев действует регулятор, даёт основания смотреть в будущее спокойно. Не стоит считать это спокойствие демобилизующим — ещё рано. Значит, и вести себя надо соответственно: по одёжке протягивай ножки.

- А как, на ваш взгляд, банковский рынок уже адаптировался к «новой реальности»?

- Игроки — разные, и приспосабливаются они к обстоятельствам, естественно, по-разному. Кто-то менял стратегию с универсальной на монолайнера, кто-то, наоборот, развивал новые компетенции. Главное, пожалуй, другое: что система в целом адаптивна. А уроки 2008–2009 годов выучены всеми участниками.

- Зачастую банки оценивают не по реальному состоянию дел, а по размерной группе. Очевидно, что нельзя огульно причислять банки к перспективным или нет только на основании их принадлежности к той или иной размерной группе. Впрочем, реально и то, что именно крупнейшие банки во многом формируют рынок. С этой точки зрения, какие драйверы будут толкать рынок вперёд?

- Прежде всего — конкуренция, которая станет ещё жёстче. Да, несмотря на снижение числа игроков, как это ни парадоксально. Борьбу за качественного клиента никто не отменял. В этом смысле крупные банки могут предложить не только больше дешёвых ресурсов, но и технологическую изобретательность, и хорошие возможности во всех сферах. Значит, остальным банкам придётся догонять, предлагать свои «фишки».

Кстати, полагаю, обострится и конкуренция за «физиков». Потому что платёжеспособных частных клиентов в России не так уж и много, если судить по тому, что за пределы примерно 15% ВВП розничные кредиты ни разу не поднимались.

- А насколько серьёзной может стать конкуренция с небанковскими структурами: МФО, финтехом и т.д.?

- В России она лишь в самом начале пути, но стоит присмотреться к тому, как это происходит в странах, уже продвинувшихся по этому направлению. Для нас пока атаки финансовых стартапов не критичны, но нельзя не замечать, что настроены эти ребята весьма по-боевому. Другое дело, что наша банковская инфраструктура находится под жёстким контролем. Есть мегарегулятор. Эти обстоятельства пока не открывают особого простора альтернативным структурам. Не стоит забывать и о том, что на Западе всегда была достаточно сильной так называемая «теневая банковская система» — то есть все структуры, которые совершенно легальны, но прямо не подчиняются центробанкам. Надо понимать, что и наши «shadow-компании» будут так или иначе пробираться в финансовый сектор. Не берусь предсказывать, когда процесс наберёт силу, но ждать вряд ли долго. Заметим также, что, к сожалению, и уровень финансовой грамотности растёт в стране не так быстро, как инфраструктура финансового рынка. В том числе и та, что можно назвать теневой. Отсюда все эти периодические громкие разговоры на грани скандала, например, об огромных процентах на микрокредит, очередные истории о никогда не исчезающих до конца «пирамидах» и т.д.

- Пожалуй, о диджитализации спрашивать не буду (буквально в прошлом номере БДМ опубликовано большое интервью на эту тему с Иваном Паткиным). А вот о малом бизнесе давайте поговорим. Знаю, что у вас много встреч с бизнесменами.

- Да, я действительно часто встречаюсь с представителями малого бизнеса по всей России — от Калининграда до Владивостока. Это встречи лицом к лицу, так что впечатления самые непосредственные и достоверные. Хотя клиентов по стране всё-таки намного больше, нежели тех, кто попадает в орбиту этих встреч, и обратной связи нам всё ещё не хватает… Но составить представление, тем не менее, получается.

Конечно, в 2015 году малый бизнес получил мощный удар, в результате чего число предприятий этого сегмента сократилось на 30%. И что не менее показательно — и печально: количество закрытых предприятий вдвое превысило численность вновь создаваемых — это так называемый «индикатор рождения/смерти».

- Плохая демография…

- Что и говорить, плохая. Тут, конечно, действует много факторов. Заметим, однако, что индекс предпринимательских настроений показывает, что колебания в них у малого бизнеса значительные и явно коррелируют с волатильностью рубля. Например, сейчас настроение в сегменте заметно улучшилось, но относится это по большей части к перспективам, к будущему. Чаще всего сегодня предприниматели задаются вопросом: стоит ли теперь инвестировать в расширение дела, пора ли? Ещё совсем недавно большинство из них об этом даже не помышляло, собираясь в лучшем случае пересидеть кризис в валюте. Чтобы просто как-то выжить. Однако ситуация начинает меняться, и бизнесы заинтересованно рассматривают инвестиционные проекты. Другое дело, что не всегда эти проекты адекватны и проработаны, но важен сам факт: у людей появляется желание что-то делать. По крайней мере, у тех, кто выжил после 2015 года. Судя по нашему совместному с «Опорой России» индексу, ожидания находятся в позитивной зоне, хотя и по-прежнему отнюдь не на максимумах.

Если об МСБ говорить с макроэкономической точки зрения, то именно этот сегмент может быстро вернуть стране экономический рост.

- При каких условиях?

- Ну если позволить себе пошутить, то любой бизнесмен мечтает о том, чтобы банк дал ему кредит без бумажной волокиты, без залога, без процентов и минимум лет на 30. Если же говорить всерьёз, то бизнес ждёт снижения процентной ставки — это во-первых. Второй фактор —стабилизация валютного курса, хотя об этом мало кто впрямую говорит. Третье — конечно же, институциональные проблемы, иными словами, всё тот же административный фактор, включающий, например, непростые взаимоотношения с властями города или региона, практику применения законов и т.п.

Но главное условие, конечно, — восстановление конечного спроса, без него остальные факторы не работают. Вот предварительные данные по II кварталу: при росте ВВП на 2,5% розничная торговля — правда, по предварительной оценке — прибавила всего 0,7%. Всего! Возможно, когда выйдет официальная статистика, цифра скорректируется, но вряд ли принципиально. Упорно продолжающаяся стагнация реальных доходов населения тоже пока не даёт больших оснований для оптимизма.

- То есть опять всё плохо? Если не будет спроса, кому нужно предложение?

- Не так всё плохо, но и не так всё просто. Нужно смотреть глубже внутрь происходящих процессов. Например, есть неплохие подвижки в обрабатывающей промышленности. Но надо понимать, что существуют крупные проекты, способные оказать заметное влияние как на отрасль, так и на ВВП в целом. Например, первый из них —Керченский мост, конструкции которого делают в России. Ещё один — Охтинская башня в Питере. Но это всего лишь разовые акции. Есть и другие примеры, с более высоким мультипликативным эффектом: скажем, вагоностроительный бум. Нужно только понимать, что стоит за каждым таким проектом.

Обратите внимание, однако, что этот спрос — не потребительский. Но опосредованно он должен повлиять на общую картину. Самая простая схема: заказы — новые рабочие места — заработки — покупки. Это колесо должно запуститься, важны какие-то локомотивные направления, чтобы потянуть за собой другие, и очень важно, чтобы процесс повторялся без дополнительных сверх усилий государства. Так должно быть, проверено на практике многих экономик.

- Найдётся ли место малому бизнесу, если ставка — на крупные проекты?

- Даже при этом найдётся и находится — это тоже известно и из чужого, и из родного российского опыта: когда более или менее крупное производство обрастает предприятиями-спутниками. Другой вопрос, что для массового малого предпринимательства нужен в основном именно массовый, потребительский спрос.

В целом, конечно, в развитии малого бизнеса у нас сплошной нереализованный потенциал. 20%-ная доля в российском ВВП— это очень мало, особенно если сравнить с 50–60% в развитых странах. Любопытно, кстати, посмотреть в некоторых зарубежных странах, что такое малый бизнес на пике своего развития. Очень показательны туристические зоны. В Греции, к примеру, мы сталкиваемся с таким феноменом: с одной стороны, изрядная запущенность государственной сферы, с другой — бурно цветущий малый и микробизнес. Да, это потребовало и существенных льгот, и преференций, иногда даже в видепопустительства (что заметно повлияло на состояние бюджета), но с точки зрения занятости, в плане развития туристических кластеров, дело обстоит впечатляюще. Остаётся найти баланс частного и государственного интересов, что не всегда просто, как мы знаем.

Думаю, если бы нам удалось правильной политикой довести долю малого бизнеса в ВВП хотя бы до 40%, поднялся бы в том числе и спрос, поскольку этот сегмент не только производит товары и услуги, но и активно потребляет.

- Разобраться бы ещё, где здесь курица, а где яйцо…

- Отвечу на это, что до сих пор в России не удавалось в должной степени раскачать потребление за счёт потребительских кредитов. Некоторый эффект был, но абсолютно несравнимый с результатами, например, Центральной Европы. Заметим, однако, что у нас центрально европейские сценарии не вполне проходят: другие условия, другие риски. Короче говоря, проблема восстановления спроса — серьёзная, и разруливать её надо и через всемерное стимулирование малого и микробизнеса, и через кредитование, но по-умному, с учётом рисков и последствий.

А что касается банковской системы, то мы должны пройти через нынешнюю, не лучшую в нашей истории полосу. Хотя мы сегодня все нацелены на рост, экономика пока — в стадии стабилизации после серьёзных потерь. И это время надо использовать, чтобы заложить и отработать новые механизмы роста. Чтобы, когда придёт время, не стрелять вхолостую. Как мы — чего греха таить! — позволяли себе раньше на фоне всепрощающего роста нефтяных цен.