То была белая полоса?

Вспомнился старый одесский анекдот. Приходит еврей к раввину и жалуется, что всё у него плохо и жить невыносимо. «Сын мой, — успокаивает мудрый раввин, — всё пройдёт. Ты же знаешь, что жизнь полосатая: чёрная полоса, а за ней — белая». С тем прихожанин и ушёл. А месяца через три они снова встретились: «Ребе, как вы оказались правы — то была белая полоса!».

…А мы крепчаем

Это я к чему припомнила. Все мы склонны критически относиться к окружающей нас действительности, а журналисты и аналитики — в особенности. Перелистаешь в памяти страницы прошедшей шестилетки, так получается, что всего два безусловно позитивных события и состоялось: Олимпиада в Сочи и «Крым наш». Но оба — для экономики явно не в доход, а нагрузку. Так же, как и увеличение продолжительности жизни — лишняя морока для пенсионной системы. Остальное же — либо «завтрашняя радость», либо хронические, в зубах навязшие проблемы.

Что касается экономики и финансов — тут безусловные плюсы выделить сложнее. Разве что рекордно низкая инфляция — чем не достижение? Для Центробанка, видимо, да — вот и МВФ его хвалит. Для кошелька рядового гражданина — как-то нечувствительно, если судить по магазинным и прочим ценам. Да и по статистике уровень жизни в стране снижается — парадокс какой-то. Ничего удивительного, что экономика топчется на пятачке вокруг одного процента. Она ведь рыночная, а когда нет спроса, какой же рынок?

Ну ладно, это дела минувших дней. Их уже посчитали, правительство отчиталось перед депутатами, и, похоже, все остались довольны друг другом. Прозвучало даже что-то вроде «шести лет побед» — хотя с этим, как мне кажется, малость погорячились.

А вообще начальство считает, что испытание на стрессоустойчивость мы выдержали. Тут, пожалуй, соглашусь без всякой иронии — выстояли. Только как бы это теперь не стоять, а двигаться? Расти, то есть. Внешний фон, признаться, росту не способствует, да и внутри консенсуса нет — всё больше дискуссии.

В плену минусовых факторов

В середине апреля в Каминном зале ФБК вновь, как и каждый месяц, собрались эксперты Экономического клуба — чтобы обсудить шансы российской экономики на скорое и надёжное восстановление. Точнее всё-таки — на рост, потому что экономика наша хоть и слаба (за исключением отдельных отраслей), но отнюдь не «порвана в клочья».

Тем не менее, директор Института стратегического анализа ФБК Игорь Николаев особого оптимизма не высказал. Да что там особого — никакого не высказал. Со свойственной ему методичностью он выделил четыре определяющих фактора, которые будут в ближайшем будущем оказывать влияние на экономику.

Фактор первый — «отправная точка», то есть текущее состояние российского хозяйства. К сожалению, здесь радости мало. Даже плюсовые цифры промышленного производства за первые три месяца года (+0,9, +1,5 и +1%) на поверку оказываются сомнительными, потому что рост шёл главным образом за счёт производства электроэнергии (плюс 8%), а это объясняется совсем просто — холодно было в первом квартале. Ещё показали рост, например, производство алюминиевой проволоки и спецодежды — не знаю, возьмётся ли кто объяснить, по какой такой причине? Ну, а если брать динамику в целом, то экономика скорее замедляется, чем показывает хоть какие-то признаки роста. Особенно тревожно выглядит инвестиционная группа, где снижение очевидно. Вот в таком именно состоянии мы входим в новый цикл, называйте его электоральным или экономическим.

Второй фактор — санкционное противостояние. Можно много говорить о том, что мы, мол, уже привыкли к санкциям, сути дела это не меняет. Возможно, персональными санкциями можно бы «пренебречь», но вот секторальные — это серьёзно. Торговые войны уже начались (и, кстати, не одна Россия с ними столкнулась), впереди, судя по всему — финансовые. Причём, увы, практически безответные. Ну, о чём говорить, если доля США во внешнеторговом обороте России — примерно 4%, а российская доля в американском близка к статистической погрешности — полпроцента. Особо чувствительных для США секторов сотрудничества — раз-два и обчёлся. Между тем, санкционное давление будет только нарастать, так что и здесь — жирный минус.

В качестве третьего определяющего фактора Игорь Николаев назвал реформы. Что и говорить, они необходимы, как структурные, так и более локальные. Весь вопрос в том, доберутся ли до них в этом цикле, и доведут ли хотя бы одну до логического завершения? Или ограничатся поверхностными и, в конечном счёте, ничего не решающими мерами. Хотя спикер значение реформ не фетишизировал: «Один лишь этот фактор не переломит ситуацию, даже если будем делать всё, и в полной мере».

И, наконец, фактор номер четыре — цены на нефть, куда же без них… По мнению Игоря Николаева, «на фоне огромных геополитических рисков потенциал роста цен на нефть ограничен». Кроме того, как показали недавние события, иные санкции способны и перебить нефтяные цены: если помните, рубль интенсивно падал на фоне растущей нефти. В общем, нефтяной фактор тоже не может послужить ни якорем, ни тем более двигателем экономики. Если рассуждать логически, то это должно побудить нас диверсифицировать источники бюджетных доходов. Но то — логически. А в реальности бюджет верстают снова исходя из прогнозов на нефтяные цены.

Короче говоря, по мнению Игоря Николаева, «запланированного роста ВВП в 2,1% достичь не получится. В текущем году, в лучшем случае, будет около нуля, а дальше, если ничего не изменится, у нас перспектива и вовсе пойти на спад».

Коллеги по санкциям

Если говорить о внешнем фоне, то его определяют в первую очередь всякого рода санкции. Именно они вытеснили цены на энергоносители в качестве модной темы. Эксперты (как профессионалы, так и любители) наперебой рисуют апокалиптические картины отключения от SWIFT, отлучения от глобальных платёжных сетей и скорой конфискации американскими властями российских авуаров. Это теперь такое светское развлечение: кто кого пуще напугает.

Собственно, России (в широком историческом смысле) к разного рода ограничениям и запретам не привыкать. Один только Джексон с Вэником сколько крови попортил — да, кстати, с его отменой мало что изменилось. С другой стороны, не только Россия под санкциями ходит. Другое дело, что реакция разная.

Например, когда в 1989 году в Китае разразились события на площади Тяньаньмэнь, США, Япония и европейские страны обложили КНР кучей запретов (в том числе на торговлю оружием и поставки высокотехнологичной продукции) и отменили режим наибольшего благоприятствования в торговле. И как реагировал Китай? А никак — ни заявлений, ни контрсанкций… Не по характеру это китайцам, они люди терпеливые, давно живут. В итоге санкции начали отменять уже через 8 месяцев, а китайцы между тем тихо-мирно паяли всякий контрафакт и попутно учились делать качественные товары.

Едва ли не самые жестокие санкции наложены были на Иран, и самая тяжкая — запрет на экспорт нефти в США и ЕС. Победовав лет тридцать, Иран пошёл на уступки и свернул ядерную программу. Вот только с конечным результатом пока не всё ясно — Трамп упёрся — и опять не хочет отменять санкции.

Систему санкций против Кубы на «острове свободы» называют актом геноцида против кубинского народа, а в США — «законом о торговле с врагом» (так и называется). Удивительно, но Куба держит удар уже больше полувека, хотя обходится ей американская немилость весьма дорого, особенно после того как новая Россия отказалась от прежней помощи республике. Живут там трудно и скудно, но вот парадокс: кубинская система здравоохранения — одна из лучших на планете.

Рекордсмен по длительности санкций — конечно, Северная Корея. Система запретов действует уже 68 лет и, конечно, здорово сказалась на жизни страны. Но вот поди ж ты, умудрились северные корейцы в таких условиях и ядерное оружие создать, и носители. Наверное, полезней было бы направить эти средства на мирное строительство, но и понять их можно: посмотрели по сторонам, напугались — и решили защититься от навязанной «демократии». Одно слово, чучхе.

Короче говоря, санкции в подлунном мире — дело привычное, и превращать этот фактор в «отмазку», объясняющую неправильные экономические решения или пробуксовку реформ, как-то даже неприлично. Бывали для России и похуже времена…

Золотая лихорадка

С другой стороны, никогда ещё Россия не была так встроена в глобальную финансовую и экономическую систему. Следовательно, сказываются на нас глобальные взлёты и спады (спады почему-то более заметно). Правда, странно сказываются. Скажем, рубль может падать даже на фоне падающего доллара. Не знаю, как кому, а мне эта привязка родного рубля к иностранным валютам или к ценам на нефть — поперёк горла. Куда как лучше было бы ориентироваться на вечные ценности, скажем, золото.

Похоже, мечта о возвращении к золотому стандарту активизируется в прямой пропорции к росту государственного долга США. В последнее время процесс усугубился, поскольку эксперты уже вслух говорят о вероятности глобальной финансовой катастрофы. Строго говоря, в данной ситуации не надо быть оракулом: чем более интенсивно работает американский печатный станок, тем сильнее опасения у финансово грамотных или просто здравомыслящих людей. О неконтролируемой денежной эмиссии написано в начальном курсе для экономических вузов. Так же, как и об обеспеченности национальных валют. Над миллиардными банкнотами Зимбабве посмеиваются, а в необеспеченный доллар свято верят, повторяя мантру о «самой сильной экономике мира». Тут, кстати, на подходе Китай как претендент на мировое экономическое лидерство — поменяем веру в доллар животворящий на почитание юаня, или как?

В любом случае, интерес к золоту сейчас явно на подъёме. Возможно, потому, что геологи предрекают полное исчерпание его запасов к 2034 году, а Goldman Sachs прогнозирует заметное снижение добычи уже в 2022-м. Немудрено, что многие правительства спешат пополнить свои кубышки. Или хотя бы вернуть в них своё золото, пребывавшее до сих пор в Федеральном резервном банке Нью-Йорка. Скажем, Турция репатриировала 28,7 тонн золотых слитков, Германия — все свои 300 тонн, и даже Нидерланды забрали около 100 тонн.

Россия своего золота, к счастью, никому не передоверяла — храним у себя, в Москве, на улице Правды, и в некоторых других местах. Всего золота у нас 1860 тонн — это пятое место в мире. Лидируют по запасам золота США — 8 тысяч тонн, за ними Германия с тремя тысячами тонн, по 2,5 тысячи тонн — у Италии и Франции. Китай с его рекордными золотовалютными резервами — на шестой позиции.

Очевидно, что в случае глобальных неприятностей с долларом (что не исключено, пусть этого и не хотелось бы — для всеобщего спокойствия) выиграют страны, у кого золотой стратегический запас значителен. Доля золота в наших ЗВР — 18%, это неплохая цифра (в среднем, доля золота в резервах развитых стран — около 30%). Хотелось бы надеяться, что в наших зауральских «закромах» ещё остались запасы, как говорится, на чёрный день.

В общем, не хочется никого (в том числе и себя) пугать, но ближайшие годы для мировых финансов вряд ли будут спокойными. Поэтому — берегите своё золотишко, пригодится.

В ожидании

Такое впечатление, что все чиновничьи структуры сейчас замерли в ожидании очередной порции майских указов. Эксперты соревнуются в предсказаниях: кто останется в кабинете министров, кого уберут, и кто его возглавит.

На мой взгляд, всё это — разговоры в пользу бедных (к сожалению, не в прямом смысле). Потому что до сих пор, спустя более четверти века, новая Россия так и не определилась, что строим. Вроде бы взялись ваять либерально-рыночную экономику — получился базар пополам с криминалом. Добавили государства, и опять переборщили — получается государственно-монополистический капитализм (просто хрестоматийный, со всеми родимыми пятнами). Дискуссии в экономическом сообществе не затихают: кто тревожит тень Столыпина, кому милее Кейнс, и даже Маркс вроде бы перестал быть запретной в России фигурой (если простить ему призрак коммунизма).

Надо сказать, мы не одиноки в своих метаниях. Всеобщего благоденствия не достигло ни одно государство. Более того, в последние десять лет практически все страны испытывают экономические, политические и социальные трудности. Идеи неокейнсианства витают даже в самых что ни на есть зрелых рыночных экономиках. И не только витают, но и реализуются.

Наверное, не будет бестактным вновь сказать об «особом пути» России. Во-первых, путь особый, свой — у любой страны. Во-вторых, некоторый опыт «особости» у нас есть, не стоит сбрасывать со счетов семидесятилетнюю историю страны, прошедшей от сохи до космоса. И, наконец, в-третьих, нет у нас иного выхода, кроме как поставить такую цель, чтобы её поняли и разделили если не все россияне, то хотя бы большинство. Иначе толку не будет. Работать «на государство» люди отвыкли, «на Абрамовича» — не хотят, на себя — похоже, не умеют. Может, поучиться работать на страну? Если, конечно, отождествляешь себя с этой страной, уж простит за пафос…

Честно говоря, стыдно слышать обидное (но очень точное) определение России, как «богатой страны с бедными гражданами». Как-то вот не заслужили мы этого — живу я давно, людей знаю немало, а записных бездельников встречала довольно редко. Другое дело, что многовато стало «офисного планктона», а умение много и гладко говорить ценится нынче выше, нежели способность создавать что-то полезное. Надо, видимо, менять акценты. Подождём ещё немного?

Тут ведь главное, чтобы минувшие «шесть лет побед» не оказались той самой белой полосой…