При перепечатке материалов просим публиковать ссылку на портал Finversia.ru с указанием гиперссылки.
Свидетельство о регистрации СМИ ЭЛ № ФС 77 – 68729 от 17.02.2017
Метания рубля и вопросы бюджета. ИКЕА, KFC, UniCredit: детали ухода из России. Перестройка экономики России: 30 лет и «обратная индустриализация». Дефицит бюджета: надо резать. Калининградский транзит и новое имя для города. Доколе ты, о Катилина?
1.
Рубль пал – главное экономическое событие завершающейся недели. Пал не слишком низко и вполне управляемо, но все же вызвал очередную порцию замшелых эмоций на тему «спекуляций», «заговора либералов», предположений о последующем падении и криков, что это ненадолго и впереди – рост к новым зияющим вершинам и т.д. Впрочем, обо всем этом – в специальном обзоре Finversia, который вышел в минувший четверг.
Похоже, если убрать всю шелуху вокруг рубля, то главным вопросом на заднем плане становится вопрос о дефицитной дыре бюджета, о том, насколько все это серьезно, и насколько бюджет будет дееспособен в плане выполнения финансовых обязательств. Об этом – немного позже.
2.
Главным событием на потребительском рынке России стала финальная распродажа ИКЕА, назначенная на 5 июля. Как сообщает издание Фонтанка,ру, «некоторые петербуржцы провели ночь в попытках заказать мебель из ИКЕА». В утешение можно добавить лишь одно: сейчас в Петербурге как раз белые ночи, так что, перефразируя Александра Блока, можно описать ситуацию как-то так:
«Придут незаметные белые ночи.
И душу вытравят белым светом.
И бессонные птицы выклюют очи,
Кто на сайте ИКЕА имел кабинеты».
Дело в том, что сайт ИКЕА дал сбой аккурат накануне распродажи, обескуражив не только жителей Северной Пальмиры, но и других менее культурных городов России. По информации, сайт обещают восстановить только к февралю будущего года. Так что ждем февраля – месяц явно непростой.
Тем временем исход мировых компаний из России хоть и заметно обмелел, но продолжается.
Владелец брендов KFC и Pizza Hut заявил, что ищет покупателя на сеть ресторанов KFC в России. Владеет этими брендами компания с неудобоваримым названием «Yum! Brands», которое, впрочем, теперь весьма понятно российскому человеку, потому что переводится как «Вкусно и восклицательный знак». Эта компания уже продала российскую сеть Pizza Hut, состоящую из 50 ресторанов, и теперь ищет, кому отдать сеть KFC, которая в 22 раза больше «пиццехатовской». Так что рискну предположить, что в скором времени мы увидим новый конкурс на лучшее названия для очередной «трофейной» сети фаст-фуда. Остается надеяться, что организаторы конкурса не предложат россиянам подобрать новое название тоже из трех букв, а то конфуз может выйти.
Ну а пока KFC из России делает ноги – в данном случае имеются в виду ноги куриные.
Ну, и наконец банк UniCredit планирует тоже покинуть Россию, но с двумя оговорками. Первая – не раньше следующего года. И вторая – в контракте продажи итальянский UniCredit хочет закрепить право обратного выкупа своей российской «дочки», если геополитическая ситуация изменится. Любопытно, что предложение купить банк выдвинул Владимир Потанин, который уже выкупил обратно у Societe Generale свой Росбанк и купил контрольный пакет Тинькофф банка. Так что у г-на Потанина есть все шансы стать главным банковским олигархом страны.
3.
Между тем российская экономика занята вопросом того, как импортозаместить всё то, что и раньше было импортным, плюс всё то, что сбежало.
И пока у задачки этой – не все очевидно.
Например, по части импортозамещения. Как сообщает пресса, президент Владимир Путин удивился, когда глава Мордовии Артем Здунов сообщил ему, что рынок кормов для домашних животных в России был практически полностью импортным. Президент назвал это «глупостью, казалось бы, для России» и одобрил, намерение Мордовии наладить производство кормов для животных. Как добавляет газета «Коммерсант», «по мнению президента, отечественная продукция является качественной».
Тут, правда, возникает несколько вопросов. Вопрос первый: если человек не знал, что продукция в этом сегменте являлась почти на 100% импортной, то откуда он знает, что «отечественная продукция является качественной»? Второй момент: о качестве кормов для животных можно судить только когда его стали охотно есть сами животные, а не когда о нем доложили на совещании. Третий вопрос: если производство этой продукции только СОБИРАЮТСЯ наладить, то каким образом она УЖЕ является качественной?
Впрочем, есть и четвертый вопрос: а «Коммерсант» уверен, что президент сказал это именно об еще не выпущенных кормах для животных, а не о сырье Мордовии, о котором в этот момент разговора говорил ему глава региона?
Впрочем, какая разница, что сказал президент о корме для животных из Мордовии: животные в этой стране все равно возразить не могут, а главе Мордовии – приятно.
4.
Остается вопрос, как скоро российские скоты получат новый корм из Мордовии? Поскольку относительно перспектив отечественного производства мнения звучат бодрые, но слишком долгоиграющие, ни одно животное не дотянет. Российской экономике для перестройки понадобится 30 лет, заявил недавно экономист, ныне советник по макроэкономике генерального директора компании «Открытие Инвестиции» Сергей Хестанов.
Он сослался на те четыре этапа трансформации экономики России, которые еще весной сформулировали аналитики Центробанка. Этап первый – разрыв устоявшихся цепочек. Мы, по мнению Хестанова, аккурат этот этап завершаем. То есть цепочки успешно разорваны – можно двигаться дальше…
Этап второй – первичная подстройка. Ну, это когда вместо Макдональдса – «Вкусно и точка»! И когда «челноки» возрождаются под красивым словом «параллельный импорт». Или когда импортного корма уже нет, а мордовский только собираются выпускать, но в качестве уверены заранее…
Этап третий – «обратная индустриализация». Это когда делаем, но хуже. Но делаем. Например, автомобили без АБС и подушек безопасности. Или холодильники без функции автоматического размораживания. Или когда есть идея – нет ИКЕА. Или когда (с учетом ухода компании Durex из России) секс без презерватива. (Компания Reckitt обратилась к редакции Finversia с просьбой уточнить, что бренд Durex не уходит из России, до конца года компания исполняет все свои обязательство и планирует передать бизнес в России новому собственнику)
Говоря по-научному, это «индустриализация на основе развития менее передовых технологий». На этом этапе, считают аналитики, производство начнет опять расти. Есть, правда, побочные эффекты. Но не очень существенные. Природу будем загрязнять больше, чем сейчас. Да, еще рост зарплат будет отставать. И труд будет дешеветь относительно капитала. Зато – индустриализация! Ну, вы помните: «Сливеют губы с холода, но губы шепчут в ряд: через четыре года здесь будет город-сад»...
А четвертый этап – это «завершение структурной перестройки». Это когда (цитирую) «будет достигнуто новое равновесие и развитие «на новой, менее совершенной технологической базе», произойдет постепенный возврат к прежним технологическим уровням».
Вот на все это аналитик Хестанов и отводит – правда, не четыре, как в случае с «городом-садом», а 30 лет. В этом месте ошарашенный грандиозностью замыслов россиянин может робко пискнуть: «Простите, хотел уточнить про четвертый этап... Вот про – как вы красиво назвали? – «возврат к прежним технологическим уровням»… Если к «прежним уровням» вернуться только через 30 лет, то, простите, это же будут уже вчерашние, а то и позавчерашние уровни, а?».
Ну что тут ответить? Только так: «Молчи, дурак!»
5.
Но дураки не молчат, а продолжают высказываться и портить людям праздник индустриализации.
«Российская промышленность разочарована и корректирует планы выпуска», отмечает экономист Сергей Цухло, говоря о состоянии экономики. По его словам, «основным бенефициаром июньского фактического роста выпуска стали склады готовой продукции. А склады сырья и материалов испытывают самый большой недостаток импорта в пищевой (79% предприятий) и легкой (70% предприятий) промышленности». Иными словами: в июне успешно продавали то, что было готово, но начали испытывать проблемы с сырьем и материалами для производства новой продукции.
Вообще, картинка с прогнозом относительно будущего российской экономики продолжает прирастать новыми деталями. В одном из прошлых выпусков программы «1001 секунда об экономике» мы говорили, что министр экономического развития Максим Решетников в духоподъемном порыве времен Петербургского почти международного экономического форума пообещал улучшить экономические прогнозы.
Пока же его обещание выполнил американский инвестиционный банк JPMorgan, аналитики которого заявили, что экономика России чувствует себя «лучше, чем ожидалось», а ВВП снизится в этом году только на 3,5%. Напомню, что консенсус-прогноз экспертов Уолл-стрит сходится на том, что падение российской экономики составит 9,6%, а прогноз российского Центробанка – на 8-10%.
Пока неясно, какой прогноз окажется ближе к реальности, но остается надеяться, что российские производственники все же наберутся оптимизма, слушая бодрые речи некоторых политиков и доклады некоторых губернаторов. И, видя как в едином порыве бюрократия готовится к новой недоиндустриализации, все-таки обождут со сворачиванием планов выпуска, сокращением персонала и – что там еще в программе? – ах да, удешевлением труда.
Но чиновникам, отыгравшим форумы, все же пора уже поторопиться.
6.
Впрочем, кто сказал, что чиновники заняты только бравыми реляциями и планов наших громадьем в сплошной лихорадке форумов?
Некоторые чиновники уже обсуждают неприятные, но вполне конкретные меры. Особенно минфин – работа такая.
Минфин предлагает сократить расходы бюджета по реализации государственных программ на сумму 1,6 трлн. рублей. «До боли знакомая цифра!», – скажет внимательный читатель. И будет прав: именно в 1,6 трлн. рублей министр финансов Антон Силуанов оценивал возможный дефицит бюджета. Правда, государство уже нашло часть денег, милостиво решив, что «Газпром» не будет в этом году платить ранее обещанные дивиденды, а вместо этого заплатит казне повышенный налог на добычу полезных ископаемых. Там аккурат 1,2 трлн. рублей. Тем не менее, еще 1,6 трлн. планируется обеспечить, подрезав расходы государства. Так что опять приходится процитировать экономиста и депутата Госдумы Михаила Делягина – насчет «сокрытия резкого, способного испугать ухудшения состояния федерального бюджета».
Впрочем, это конспирологическая версия. Пока налицо только один факт: повышенного налога с «Газпрома» государству не хватило…
7.
Посмотрим, какие именно государственные программы предлагает сократить минфин. 59 госпрограмм из 62. Три из них предложено сократить в наибольшей степени.
Во-первых, программу «Развитие транспортной системы» (сократить на 390 млрд руб.). И тут опять возникает диссонанс с заявлениями российского президента. Сначала такой диссонанс возник с рублем: в своей речи 9 мая президент сослался на крепкий рубль как пример нашего успешного противостояния санкциям, чиновники помялись-помялись 3-4 недели и заговорили о том, что рубль надо снижать, потому что иначе бюджет трещит по швам.
Теперь с дорогами та же история намечается. Путин подтвердил планы продлить трассу М12 до Екатеринбурга, Тюмени и Челябинска. А заодно напомнил о важности развития дорожной сети, потому что (цитирую): «Новые дороги, более удобная логистика – это новые перспективы для бизнеса, для укрепления связей между регионами, наращивания экспорта. Все это в целом создает прочную основу для роста экономики и успешного решения задач в социальной сфере, повышает темпы развития всей страны». И вот проходит месяц – есть предложение больше всего сократить именно финансирование развития дорог. И в этом месте ну как среднестатистическому россиянину опять не вспомнить про две беды России – дураки и дороги. И, похоже, одна беда опять не может толком решить, что делать с другой.
Впрочем, дороги могут и не особо понадобиться. Грузовые компании страны предупреждают о рисках банкротств в этой отрасли. За весну грузовой трафик на дорогах России снизился более чем на 13%. Лето, по мнению аналитиков, покажет окончательную картину того, что происходит с перевозками товаров.
Вернемся к госпрограммам, которые предлагает сократить минфин в наибольшей степени. Вторая по «обрезанию» программа (ее предлагается сократить на 150 млрд. рублей) – это программа
«Научно-технологическое развитие». На 120 млрд. рублей предлагается сократить программу «Обеспечение обороноспособности страны».
Хм, логично. В момент конфликта с доброй половиной мира – сократить финансирование обороны, а в момент разрыва экономических связей и импорта – сократить финансирование научно-технологического развития, есть в этом что-то… экзистенциальное. Хотя для «обратной индустриализации» – наверное, самое то…
8.
Из позитивных новостей – кажется, завершился конфликт вокруг литовской попытки запретить транзит части грузов в российский анклав – Калининградскую область. Напомню, что Вильнюс заявил о блокировке транзита таких грузов, Москва сказала, что готовит жесткий ответ, а Брюссель сказал Вильнюсу, что транзит между российскими территориями перекрывать нельзя. В общем, похоже, возобладал разум. И схожая ситуация – вокруг транзита российских грузов на Шпицберген. Сначала Норвегия заявила об отказе, затем Москва пригрозила денонсацией договора по Баренцеву морю, затем Норвегия дала зеленый свет российскому транзиту на арктический архипелаг. Теперь, полагаю, главное, чтобы оба эти урегулирования были восприняты обеими сторонами именно как способность договариваться, а не подавались политиками как «погнали наши городских». Хотя кто знает, что придет в голову политикам в той или иной ситуации.
Например, глава партии «Справедливая Россия» Сергей Миронов в момент конфликта вокруг калининградского транзита предложил переименовать Калининград во Владибалтийск, а Калининградскую область – в Балтийский край, ибо такие переименования обозначат статус калининградского анклава как «западного форпоста». Я в связи с этим подумываю бросить занятия фитнессом и переименоваться в Арнольда Шварценеггера – чтобы поднять «статус», раз уж не могу поднять штангу.
Примерно также прореагировали и власти Калининградской области, которые сочли, что у города с именем все в порядке, а дискуссия о переименовании «сейчас неуместна». И понять их можно: им сейчас вопросы с транзитом и обеспечением региона надо решать, а не затевать помпезные переименования во имя «статуса».
Но даже если принять предложения г-на Миронова всерьез, то возникают два вопроса.
Вопрос первый: какая разница – край или область? Неужто супостаты поймут, что «область» – это так, чепуховина, а «край» – это ого-го? Разница между краями и областями в России – это со времен большевиков чистая фикция, разве что в официальных перечнях края перечисляются наперед областей, да нумерация регионов на автомобильных номерных знаках идет по принципу сначала республики, потом – края, а потом – области. Неужто это придаст западной окраине России какой-то особый «статус»?
И вопрос второй: а почему во Владибалтийск? Это по аналогии с Владивостоком или в честь исторических деятелей страны? Почему тогда не в Александробалтийск – в честь маршала Василевского, или не в Иванобалтийск – в честь маршала Баграмяна (командующих взятием Кенигсберга в 1945 году)? Или г-н Миронов никаких значимых исторических фигур в Отечестве с именами «Александр» и «Иван» не знает, а вот персонажи с именем Владимир ему хорошо знакомы? И, наконец, почему, не в Королевиц, как назывался Кенигсберг в старых русских и польских летописях и даже в работах Салтыкова-Щедрина?
9.
Впрочем, вопрос о том, кто что помнит из истории, в эти дни выглядит неоднозначным. После полной страсти и подкупающей простоты переписки главы МИД Латвии и представителя МИД России по поводу борща неожиданным диссонансом прозвучало обращение заместителя председателя Совета безопасности России Дмитрия Медведева, который вдруг сработал «высоким стилем» и предложил политическим оппонентам вспомнить Цицерона – цитату из знаменитой речи о Катилине.
Это было впечатляюще, особенно если учесть, что современные мировые политики своими речами и интеллектуальным уровнем больше напоминают строки Пушкина: «Читал охотно Апулея, а Цицерона не читал». Впрочем, вру, конечно: кто такой Апулей, полагаю, они даже не подозревают…
Так или иначе, но зампред Совета Безопасности навел на мысль, что многим современным политикам есть смысл напомнить более подробную цитату из той же речи:
«Доколе ты, Катилина, будешь злоупотреблять нашим терпением? Как долго еще ты, в своем бешенстве, будешь издеваться над нами? До каких пределов ты будешь кичиться своей дерзостью, не знающей узды?
Катилину, страстно стремящегося резней и поджогами весь мир превратить в пустыню, мы будем терпеть?
Катилина, что еще может радовать тебя в этом городе, где, кроме твоих соучастников, пропащих людей, не найдется никого, кто бы тебя не боялся, кто бы не чувствовал к тебе ненависти? Не было в течение ряда лет ни одного преступления, которого не совершил ты; не было гнусности, учиненной без твоего участия; ты один безнаказанно убивал многих граждан, притеснял и разорял наших союзников; ты сначала пренебрег, а затем попрал законы и правосудие.
Уезжай, Катилина, избавь государство от страха… Что ты еще ждешь? Разве ты не замечаешь молчания присутствующих? Они терпят, молчат. К чему ждать их приговора, если их воля ясно выражена их молчанием?»
И я в данном случае соглашусь с г-ном Медведевым: многим политикам стоит вспомнить эти слова, прежде чем принимать следующие и последующие решения. Политикам, разжигающим огонь войны, политикам, вольно или невольно порождающим страх, политикам, попирающим законы. И – оглядываться на молчание, о котором говорил Цицерон. Потому что не в митингах и не в речах, не в пене интернета, а именно в молчании зреют гроздья гнева.
Один из величайших людей в истории Европы, Мартин Лютер когда-то сказал: «Спокойствие – сильнее эмоций. Молчание – громче крика».
Спокойствия и силы желаю всем зрителям канала Finversia в том главном деле, которым занят каждый из нас в любые времена, – хранить мир и свет в наших душах и наших домах.
обсуждение