Рубль, доллар и экономический спад против насморка

Ян Арт,
главный редактор Finversia

Самоизоляция как экономическая катастрофа России. Антон Силуанов говорит, что экономикой правильно пожертвовали ради здоровья людей. Когда «опять» умрет доллар. Российский рубль недооценен. В России 12 миллионов мигрантов. Сбербанк немного снизил прибыль. Государство пытается защитить частные банки от себя. Телефонная связь подорожает.

1.

Российский олигарх Алексей Мордашов заявил на состоявшемся недавно традиционном Гайдаровском форуме об угрозе экономической катастрофы в России в случае экономической изоляции страны.

Причиной высказывания стали размышления о возможной самоизоляции России от внешних экономических связей.

Владелец «Северстали» г-н Мордашов заявил, что минимизация внешнего товарного оборота может нанести по потребителям «тяжелейший удар» и обернуться катастрофой для страны. Цитирую: «Интересы каждого из нас как потребителя и наемного работника или предпринимателя пострадают колоссальным образом без возможности экспортировать и импортировать».

Полагаю, главным образом г-на Мордашова все же заботит отсутствие возможности экспортировать. Равно как и большинство тех, кого в России привычно называют олигархами и промышленниками, но чей бизнес неуловимым образом схож как братья-близнецы – сырье, сырье и еще раз сырье. Добыли, в лучшем случае переработали – и на экспорт. Так что, полагаю, выступлению г-на Мордашова поаплодировали многие участники российского списка Forbes. Ну, кроме владельцев единственного крупного бизнеса, заинтересованного исключительно во «внутреннем спросе», – букмекерских контор…

По словам Мордашова, в случае изоляции экономика России схлопнется в два раза, а «такие отрасли, как нефтегазовая промышленность, машиностроение, металлургия, просто остановятся, если у нас исчезнет возможность экспортировать» (конец цитаты)

Несмотря на эгоизм экспортера, который стоит за этим высказыванием, можно было бы в полной мере разделить озабоченность г-на Мордашова, если бы не одно «но». Последние двадцать лет этих самых производителей всего перечисленного – нефти, газа, металла вообще не заботило постоянное сокращение спроса на их продукт внутри страны. Время разбрасывать камни и время собирать их – но разбрасывали столь щедро, что собирать уже не было ни сил, ни желания…

Что же до разговоров об экономической изоляции России, то поводом к ним эксперты называют некоторые законы, принятые за последнее время.

Впрочем, дело вряд ли в законах – скорее, в ментальности российского управления. Это раньше, оказавшись в конфликте с Западом, по словам канцлера Горчакова, «Россия не сердится – Россия сосредотачивается». Теперь, когда умение сосредотачиваться на чем либо, кроме переделок тротуаров, безвозвратно утеряно, нам остается первая часть – сердиться и обижаться. Что мы и делаем с большим знанием этого дела. Словом, происходит то, о чем давно уже говорил Яков Миркин: одним из возможных сценариев реакции на неудачи будет сценарий «Осажденная крепость» – закрыться, ощетиниться оружием, окуклиться, застыть и т.д.

2.

Впрочем, не все так мрачно. Во-первых, есть тема, в которой Россия вовсе не закрывается. Во-вторых, есть у страны и высокие показатели. Если в рейтинге по ожидаемой продолжительности жизни Россия занимает 118-е место, по инвестиционному климату – 28-е место, в рейтинге по удельному весу расходов на образование – 88-е место, а по глобальному рейтингу миролюбия – 154-е место, то буквально на днях опубликован международный рейтинг, в котором Россия заняла высокое 5-е место. Это рейтинг стран с наибольшим числом мигрантов. В России на данный момент проживают 12 миллионов мигрантов – по одному на одиннадцать россиян. С учетом того, из каких стран эти мигранты (думаю, зрители меня не осудят, если рискну голословно утверждать, что это не норвежцы, мексиканцы или итальянцы), и уровня рождаемости у них и у коренных россиян – есть все шансы в самое короткое время достичь более высоких мест в этом рейтинге. Что автоматически избавляет коренных россиян от необходимости брать на себя неприятную работу вроде ремонта, строительства, уборки… Злые языки говорят, что россиян вообще постепенно избавляют от работы, но – на то они и злые языки.

3.

Кстати, о злых языках. Что автоматически возвращает нас к Гайдаровскому форуму. На котором экс-министр финансов, а ныне глава Счетной палаты Алексей Кудрин заявил, что доллар сохранит роль ведущей мировой резервной валюты. Что и дали в новостях.

Продолжая ту же логику, можно включить в новости и другие интересные заявления. Я бы навскидку предложил следующие заголовки: «Метеоролог заявил, что летом тепло, а зимой холодно». Или – «Астроном заявил, что день на Земле настает из-за того, что светит Солнце». Или – «Навигатор заявил, что стрелка компаса смотрит на север».

Вообще забавным местом стал Гайдаровский форум, если на нем начинают констатировать очевидное. Причины могут быть две. Первая – нечем заняться. Все проблемы в стране решены, экономические перспективы безоблачны, российским экономистам на их форумах нечем заниматься, кроме как судьбой доллара. Вторая – когда на повестке дня все больше безумного, приходится обращаться к очевидному. Почему-то подозреваю, что г-н Кудрин именно этим и занимается, успокаивая тех коллег, которые третье десятилетие подряд предрекают крах доллара, коллапс нынешней финансовой системы, ну и крушение Соединенных Штатов в качестве традиционной добавки.

4.

Кстати, о валюте. На минувшей неделе так и неокрепшие умы отечественных экономистов всколыхнула в очередной раз не только судьба доллара, но и публикация журнала The Economist, о том, что курс рубля к доллару сильно занижен и на самом деле доллар в рублях должен стоить не 74-75, как мы видим, а 24 рубля.

За основу взяли известный Индекс Бигмага. Напомню, что он основан на идее, что однородные товары должны стоить одинаково во всех странах мира, а если это не так, то курс местной валюты занижен или, наоборот, завышен. Соответственно, в январе 2021 году бигмак в США стоил в среднем $5,66, а в России – 135 руб., то есть менее $2.

Полагаю, эта математика радостно возбудит всех рублеоптимистов. От себя добавлю: давайте порадуемся величию нашего рубля, но для начала начнем платить повару, который изготовил этот бигмаг, продавцу, который положил его нам в пакетик, наконец, фермеру, который поставлял для него зерно, мясо, салат и что там еще, – по американским стандартам. Возможно, тогда и в России бигмаг будет стоить более $5. Правда, тогда растает радость от недооцененности рубля. Зато будет все в порядке с оцененностью работающих соотечественников. Что выберем – вопрос, полагаю, риторический. Все-таки гордиться мы любим и умеем больше, чем платить.

5.

И вновь Гайдаровский форум. Министр финансов России заявил, что считает оправданным принесение в жертву роста экономики в 2020 году.

«Россия, как и все страны, в 2020 году пожертвовала ростом экономики ради здоровья и жизней наших граждан – мы закрыли предприятия и объявили локдаун», – заявил министр финансов России Антон Силуанов на Гайдаровском форуме.

Вот так и реализуется лозунг «Все для людей». Растем – ради людей. Не растем – тоже ради людей.

Впрочем, в этой логике выступление министра показалось даже излишне скромным, Я бы добавил, что в России, в отличие от других стран, пожертвовавших в прошлом году, по словам министра, экономическим ростом ради здоровья людей, сумели предвидеть эту сакральную жертву и начали жертвовать экономическим ростом загодя, примерно так с 2014 года. К тому же, если верить свежему прогнозу агентства Эксперт РА, экономика России покажет снижение в 2020-2021 годах. Что можно уже оценить как профилактику здоровья наших граждан – ну так, на всякий случай.

Так что давайте радоваться экономическому спаду – это полезно для нашего с вами здоровья – и пересчитывать свои доходы по индексу Бигмага.

6.

Страдают от столь полезного для нашего здоровья экономического спада не только обычные потребители бигмага, но и крупнейшие банки. На минувшей неделе стало известно, что прибыль Сбербанка по итогам 2020 года снизилась. Незначительно – 7-10% по разным системам оценки финансовых результатов. Но банк полон оптимизма и планов на будущее. Новая стратегия Сбербанка говорит о том, что Сбер станет технологической компанией. Мне, правда, показалось, что вот эту мысль – «станем технологической компанией» – я слышу уже лет десять, но, возможно, у меня проблемы со слухом. Зато у меня полный ажур с вовлеченностью и я рад, что в деле укрепления позиций Сбербанка есть и мой скромный вклад. В разгар первой волны коронавируса пришел к нам в офис улыбчивый и очень симпатичный молодой человек – представитель Сбербанка. Пообещал невозвращаемый кредит – как поддержку компаниям малого бизнеса, не сокращающим численность персонала. Условие было одно – открытие счетов в Сбербанке. Минуло восемь месяцев. Никакого кредита так и не было. А открытие и содержание счетов, которыми мы так и не воспользовались, обошлись нам примерно в 10 тысяч рублей.

Так что приятно отметить, что Сбербанк – не только технологическая компания, но и компания с культурными скрепами. Как там было, согласно народной версии, у Достоевского:

«Нехорошо, батенька, – сказал Порфирий Петрович Раскольникову. – а двадцать копеек старушку убили».

«Не скажите, Порфирий Петрович, не скажите... Пять старушек – уже рубль»…

А вы говорите, образ Жоржа Милославского в сберовской рекламе, – это ошибка. Это не ошибка – это тоже культурный код.

Но в любом варианте в следующий кризис или форс-мажор мне хочется напомнить всем улыбчивым менеджерам Сбербанка любимую поговорку родарриевского принца Лимона: «избавь меня, господи, от друзей, а от врагов я как-нибудь сам избавлюсь».

7.

Кстати, о банках государственных и не очень. Министерство экономического развития России (напомню – того самого развития, которым пожертвовали исключительно за ради нашего здоровья) внесло в Думу очень актуальный законопроект. Суть законопроекта – ограничить возможность государства покупать банки или пакеты акций российских банков. Зачем? Ответ на этот вопрос – в названии закона, который дополняют эти предлагаемые Минэком поправки, – закон «О защите конкуренции». Документ крайне важен для создания «оптимальных условий развития конкуренции в финансовом секторе», заявил РБК заместитель министра экономического развития Илья Торосов.

И тут меня терзают смутные сомнения. Итак: в стране было 1300 банков, доля государственного сектора – в районе 50%. Потом прошла волна чистки, санаций, государством были оприходованы Промсвязьбанк, «Открытие» и дюжина других крупнейших частных банков. В настоящее время – в России менее 400 банков, доля госсектора – более 70%. И в этот момент мы начинаем «защищать конкуренцию»? Мне кажется, где-то рядом – тот самый пресловутый когнитивный диссонанс. Надо было тщательней, как говорил Михаил Жванецкий. Минэку в этой ситуации уже следовало готовить поправки не к закону «О защите конкуренции», а в Красную книгу России – занести туда частные банки как исчезающий вид. Ну, или принять закон «О защите конкуренции Сбербанка и ВТБ» – точнее соответствовало бы ситуации… В любом случае – рад за оставшиеся банки. Их не купят. Их защитят.

8.

Еще одна экономическая новость недели – россиян предупредили о том, что тарифы на услуги сотовой связи повысятся на 15%.

Цитата из Lenta.ru: «Россиян предупредили, что стоимость услуг мобильной связи может увеличиться на 15-16 процентов в 2021 году на фоне пандемии коронавируса». И небольшое уточнение по тексту: «Одновременно операторы сотовой связи будут компенсировать выпадающие из-за коронавируса доходы и дополнительные расходы на различные законодательные инициативы государства с помощью сопутствующих услуг и корпоративных контрактов».

Различные законодательные инициативы – это понятно. Это из серии «ограничить», «контролировать», «усилить», «обеспечить» и все это – обязательно «на отечественном программном обеспечении». Это никак нельзя сделать иначе, нежели за счет увеличения тарифов. Конечно, грешным делом можно было бы робко предложить: пусть государство само оплачивает свои законодательные инициативы, но это, как говаривал герой небезывестной комедии, «не наш метод». Рискну добавить, что традиционно во всех странах государственная деятельность финансируется за счет налогов. Мы, судя по всему, пошли дальше и теперь будем финансировать ее и за счет тарифов…

Что еще вызвало вопросы, так это формулировка «увеличиться на 15% на фоне пандемии коронавируса». Почему она вызвала вопросы? Лишь потому, что чуть ниже в этой заметке сказано: «Такой ежегодный рост наблюдался в России с 2014 года, а не только в прошлом году из-за пандемии». Так что «на фоне пандемии» – это, как говорится в старом анекдоте, всего лишь предлог. Каждый год тарифы на сотовую связь растут на 15%, а почему – тут, как говорится, «нужное вписать»: на фоне пандемии, на фоне глобального потепления, на фоне выпуска нового сезона «Дом-2» и т.д.

Остается радоваться, что телефонная связь формально не входит в число базовых потребностей гражданина России – а то динамика ее стоимости плохо повлияла бы на главный предмет нашей экономической гордости – официально декларируемый уровень инфляции. Пронесло.