При перепечатке материалов просим публиковать ссылку на портал Finversia.ru с указанием гиперссылки.
Свидетельство о регистрации СМИ ЭЛ № ФС 77 – 68729 от 17.02.2017
Офисный планктон, который мы потеряли.
Это статья – попытка продолжить, пусть заочно, дискуссию с Леонидом Григорьевым, профессором Высшей школы экономики на тему, как пандемия изменила общество. Пока рано говорить о каких-либо системных или даже структурных изменениях в экономике. При этом, богатые уже изменили свои привычки, как и средний класс. А вот, что касается бедных, то они вернуться к своему прежнему образу жизни, как только с коронавирусом будет покончено.
Так считает Леонид Маркович, и я с ним не согласен.
Я считаю, что, во-первых, нельзя войти в одну и ту же воду дважды. А, во-вторых, мир уже изменился – пусть даже у нас и нет пока твёрдых статистических данных на этот счёт. Впрочем, и они понемногу появляются.
Если говорить в двух словах, то пандемия стала для мировой экономики – для ведущих мировых экономик – чем-то вроде кровопускания. Это когда человеку в дремучее средневековье пускали кровь, чтобы обновить организм. Так и сегодня: экономике пустили кровь и даже сделали операцию: ни авиаперевозки, ни гостиничный бизнес, ни «футбол-пиво-бар» более не будут прежними. Добро пожаловать в новый мир!
За последние несколько месяцев в США уволилось работников больше, чем когда-либо. Заметьте: уволилось, а не было уволено. Разница ведь громадная. Экономисты уже окрестили это Великой Отставкой – по аналогии с Великой Депрессией 30-х годов 20-го столетия и Великой Рецессией – образца 2008 года.
Почти 7% из сектора «accommodations and food services» уволились с работы только в августе. Десятки, если не сотни тысяч человек решили, что нынешний кризис – самая лучшая возможность изменить себя и мир. Благодаря тому, что правительство несколько раз присылало антикризисные чеки, благодаря тому, что были послабления по студенческим кредитам, а также по арендной плате. Кто эти люди? Эти те самые «бедные», которые ранее работали обслуживающим персоналом в гостиницах, на курортах, кто торговал сувенирами и проч.
«Последний раз столь массовые отставки наблюдались в 1960-х и 70-х годах и именно они стали главным драйвером для роста экономики тех лет»
Экономисты преисполнены оптимизма. Потому, что последний раз столь массовые отставки наблюдались в 1960-х и 70-х годах и именно отставки стали главным драйвером для экономики тех лет. А статистики уже зафиксировали: зарплата работников с низкими доходами растёт самыми быстрыми темпами с 2008 года. То есть, бедные теперь не бедные. По крайней мере их стало явно меньше. Тут куда важнее даже не цифры, а само явление: люди – как тот самый Мюнхгаузен – сами себя поднимают из болота и сами становятся демиургами.
Такая вот Американская мечта 2.0
Многие вакансии остаются незаполненными в течение многих месяцев – люди просто более не желают заниматься прежней работой. И на этом фоне дико растут цены – в связи с тем, что производственные цепочки разрушены. Инфляция скачет не из-за спроса, а по причине роста издержек. Ситуация крайне рискованная, особенно для тех предпринимателей, которые сделали ставку на рост комодитиз. Цены очень скоро обвалятся – да так, что дефляция разыграется с прежде невиданной силой.
Пандемия вынудила многие семьи вести домашний образ жизни, напоминающий аграрную экономику 19-го века, но на этот раз с большим количеством экранов и онлайн-доставкой. Сегодня все больше семей работают дома, готовят дома, ухаживают за детьми дома, развлекаются дома и даже обучают своих детей дома.
Картина противоречивая. Раньше человека из семьи забирала работа – все эти ужасы, присущие жизни офисного планктона. А теперь семья забирает человека из работы. Согласитесь, это прежде неизученный риск.
«Раньше человека из семьи забирала работа. А теперь семья забирает человека из работы. Это прежде неизученный риск»
С одной стороны, мы стали больше проводить время с близкими, с другой – количество разводов кратно подскочило: не все смогли справиться с форматом общения 24/7. На самом деле я считаю, что это позитивная история – люди ведь расстаются не для того, чтобы остаться одинокими. А для того, чтобы найти свою настоящую половинку.
И в том, что работа перестала выполнять роль центрального элемента идентичности, есть пока только плюсы. Минусы должны созреть, это ещё не скоро – 5-7 лет, может, больше.
Нынешний стремительный рост экономики в США связан, не в последнюю очередь, с всплеском предпринимательской активности. Иными словами, бизнесы стали чаще открываться.
«Нынешний стремительный рост экономики в США связан, не в последнюю очередь, с всплеском предпринимательской активности»
Словом, если бы пандемии не было, её бы следовало выдумать.
В конце мая аналитики Boston Consulting Group (BCG) выпустили целый доклад на тему влияния пандемии на рынок труда – на основе масштабного опроса (свыше 200 тыс. человек из 190 стран мира).
По их данным, во время кризиса были уволены – или сами уволились – около 36% всех работников. Половина работников не заметила перемен. И лишь у 14% работы, прибавилось. Вдумайтесь, 14%! Это очень и очень много. Сюда относятся, конечно же, те работники, которые были вынуждены взвалить на свои плечи чужую работу. Но немалая часть оказалась тех, кто обрёл новые возможности.
В BCG подтвердили, что больнее всего кризис ударил по «бедным»: самым низкоквалифицированным сотрудникам и молодым людям до 20 лет.
У нас, у России, как обычно, свой путь. Да, можно было и не писать эту фразу – в который раз. В России лишь 28% работников потеряли работу или столкнулись с сокращением зарплатой и объёмом работы. Что роднит нас с остальным миром в этом плане? Что без работы в России оказались те же самые «бедные».
И вот, что ещё интересно: почти 70% опрошенных заявили, что «готовы переучиваться в любом случае». Еще 28% сделают это, «если будет необходимо».
Не могу отказать себе в удовольствии повторить: если бы пандемии не было, её стоило бы выдумать. Не удивляйтесь, если через какое-то время вы увидите, что знакомый вам официант, уборщица, офисный клерк стали успешными стартаперами.
обсуждение